— Но тут на старости лет папаша наш решилжениться, — перехватил инициативу второй Дякин. — Жена его, довольномолодая, не желала проводить отпуск в захолустье и требовала от мужа, чтобы онпродал старую дачу в еще неосвоенном поселке и купил что-нибудь болеереспектабельное. Старый дурак продал дом и собрался перепрятывать свои сокровища.Нов??е хозяева дали ему неделю на то, чтобы вывезти вещи.

— И тут папаша отколол коленце! — воскликнулНиколай Леонидович, хлопнув себя по крепким ляжкам. — Взял и умер! Прямопосле сделки. Женушка его загребла все, что могла. Но о спрятанных сокровищахона не знала. В отличие от нас. Мы попытались перекупить дом, но у нас ничегоне вышло — не хватило денег заинтересовать новых хозяев по-настоящему.

— Хотите сказать, это и есть тот самый дом? —Полина ткнула пальчиком в окно. — Пугая меня, вы сбивали на него цену?

— Ну… — застеснялся Николай Леонидович. — Если быхозяева подумали, что в доме живет привидение, они могли бы вернуться к нашемупредложению. В конце концов, они еще не успели обосноваться… Вы понимаете?

— Вы приняли меня за хозяйку и начали пугать, —заключила Полина. — Мило, ничего не скажешь!

— А вы, стало быть, не хозяйка? — заискивающеспросил Иван Леонидович.

— Она — ее двоюродная сестра, — сообщил Никифоров.

— Вы могли бы все честно рассказать Максиму иЛюде, — воскликнула Полина укоризненно. — Они порядочные люди и вошлибы в ваше положение. Лично я, — с жаром добавила она, — никогда бы невзяла чужие деньги!

Никифоров закатил глаза. Рыжая дурочка могла бы этого и неговорить. Бескорыстие было написано у нее на лице аршинными буквами. Она дажене смогла своровать у него пучок укропа!

— Ну? И что мы теперь будем делать? —поинтересовался Никифоров с тревогой в голосе. Ему страстно хотелось избавитьсяот соседки, а для этого следовало утрясти вопрос с гипотетическими сокровищами.

— Как бы то ни было, в вашем распоряжении еще днейдесять, — сообщила та оживившимся Дякиным. — Максим в Париже, наконференции, а Люда в отпуске. А я вам не буду препятствовать — ищите!

Разбудил ее телефонный звонок. Она не сразу поняла, что этоименно телефон — противный писк действовал на нервы, и хотелось немедленно егопрекратить. Люда оставила ей свой мобильный, надавав кучу инструкций. Полинавсе инструкции записала в книжечку и теперь схватила ее, чтобы ничего неперепутать.

— Добрый день! — проворковала трубка мягкимженским голосом. — Людмила Викторовна?

— Н-нет, — запнувшись, отозвалась Полина, котораяникак не могла разлепить ресницы. Сон сегодня был такой крепкий, сладкий,волшебный, какого она давно не помнила. — Людмила Викторовна уехала на некотороевремя. Я — ее сестра. Могу я вам чем-то помочь?

Она надеялась, что женщина откажется передавать что бы то нибыло и решит дождаться возвращения Люды, но та продолжила без всякой заминки:

— Моя фамилия Машкова. Машкова Екатерина Ивановна. Я поповоду госпитализации.

— Да-да, — торопливо отозвалась Полина и нашла вкнижке нужную страничку. — Если вы что-то хотите передать, это можносделать через меня, — прочитала она фразу, записанную кузиной. — Менязовут Полина Федотова.

— Тогда нам следует познакомиться лично, — заявилаЕкатерина Ивановна решительно. — Я передам бумаги, чтобы ЛюдмилаВикторовна по возвращении уже имела их на руках. Вы можете завтра со мнойувидеться?

— Могу. Где и когда? — уточнила Полина,прикидывая, как ей добраться до города.

— Давайте встретимся утром возле входа в Манеж. Вдесять часов.

— Хорошо, а как я вас узнаю?

— Я буду в красном костюме, — ответила та. —А вы?

— А я… — Полина прикидывала, что может надеть «в люди»,но с ходу ничего не могла придумать. Поэтому сказала:

— У меня рыжие волосы, вы не перепутаете.

Ей очень хотелось угодить своей двоюродной сестре. Людаперед отъездом была такая дерганая, нервная. «Я ужасно устала, — говорилаона Полине. — Я так устала, что у меня в глазах темнеет от одной толькомысли о телефонных переговорах. Уверена: мне постоянно будут трезвонитьпациенты и их родственники. Поэтому я не хочу брать с собой мобильный. Иотключать его тоже не хочу, потому что у меня полно обязательств, которыенельзя отложить на целых две недели. Ничего, если я оставлю все дела на тебя?»

Конечно, Полина согласилась. И вот теперь ей необходимоехать в Москву, а она не знает, как добраться до станции или хотя бы доавтобусной остановки. К Никифорову она больше ни за что не сунется — он и таксделал для нее невозможное. И бремя благодарности настоятельно просил нести водиночестве. Тогда она отправилась к Дякиным, и Николай Леонидович немедленновызвался ее отвезти.

— Мне как раз нужно в город за провизией, —засуетился он. — С удовольствием под вас подстроюсь, голубушка!

Дякины считали, что они у нее в неоплатном долгу, и Полинарешила не отказываться от предложения. На следующее утро она встала рано идолго утюжила сарафан, который надевала и в пир, и в мир, и в добрые люди. Подороге она выяснила у Николая Леонидовича, каким способом лучше всеговозвратиться назад, и все подробно записала.

Полина была уверена, что увидит возле Манежа эффектнуюмолодую даму. Однако в красный костюм оказалась одета особа лет пятидесятипяти, невысокая, круглолицая, миловидная, с простой прической и в туфлях нанизком каблуке. Костюм был хоть и красным, но каким-то очень невыразительным.

— Екатерина Ивановна? — спросила Полина, торопливоподходя к ней.

— Да, это я. А вы, стало быть, Полина Федотова?

— Федотова. Вы хотели мне что-то передать.

— Что же, прямо так сразу к делу? — улыбнуласьМашкова. — Может быть, мы с вами выпьем где-нибудь по чашечке кофе?

Кофе в центре города мог развалить ее месячный бюджет,поэтому Полина решительно отказалась, сославшись на дела.

— Тогда давайте сядем в мою машину, — предложилаЕкатерина Ивановна. — Я передам вам бумаги, а потом подвезу до метро.Идет?

Полина проследила взглядом за немолодым мужчиной, которыйпрогуливался поодаль и время от времени останавливался и пристально смотрел нанее. Мужчина выглядел отталкивающе — анемичный, с белой кожей и большими вялымируками, висящими вдоль тела. Полине стало неприятно, и она немедленносогласилась, чтобы ее подвезли.

— Вот, — сказала Екатерина Ивановна, когда ониустроились в салоне ее «Жигулей», и подала Полине запечатанный конверт. Конвертбыл тощий, но довольно большой, и в сумочку не вмещался. — Я такблагодарна вашей сестре! Она святой человек. Если речь заходит о госпитализациибез направления, начинаются всякие сложности.