— Да-а? — протянул Никифоров. — Вы себя ни скем не перепутали?

Он подошел к столу, выдвинул ящик и добыл из него какие-тораспечатки. Сунул их Полине в руки и приказал:

— Читайте вслух. И вам тотчас все станет ясно.

Полина устроила листы поудобнее и послушно прочла:

— Корреспондент журнала «Путешественник» из Самары."На празднике выступали и другие известные артисты. Циркачи Сметанниковыпредставили традиционную культуру хождения по канату: с завязанными глазами, втазике, на табуретке, «колесо» и «ласточку». — Она подняла голову и растеряннопоглядела на Дякиных.

— Ну, что же вы? — подбодрил Никифоров.

— Газета «Вечерний Бишкек» пишет, — продолжилаона. — «На наших глазах тринадцатилетний воздушный акробат ЛочинбекХаджиматов творил на канате чудеса. И в подарок себе и зрителям юный акробатпреподнес новинку — хождение по канату в мешке». — Она прервала чтение, ивоскликнула:

— Что вы хотите сказать? Что кто-то из этих людей…

— В безлунную ночь, — подхватил Никифоров, —ходил над садом по канату. — Он вытянул вперед руку, упреждая возраженияДякиных, которые одновременно привстали. — Знаете, что такое импликация?Нет? Я сейчас вам в два счета объясню. Это логическое следование.

— Андрей Андреич! — пискнула со своего местаПолина.

— Минутку, дорогуша! Все очень просто. В привидений яне верю. Но если это было не привидение, значит, что? Вернее, кто? Логичнопредположить, что человек. Человек, который, выбрав ночку потемнее, накинул насебя что-то белое и блестящее. Как говаривал Карлсон, вы даже не представляетесебе, что можно сделать с помощью одной небольшой простыни. Далее. Я исходил изследующего утверждения: люди не летают. По крайней мере, столь медленно. Можно,конечно, промчаться над окрестностями на самодельных крыльях или просвистеть натарзанке, или приделать к штанам моторчик, но лететь еле-еле и при этом нетарахтеть? Отсюда следует — человек, который изображал привидение, не летел, ашел. И если мы не видели, по чему он шел, это не значит, что под ногами у негоничего не было. Я доступно излагаю?

Дякины во все глаза смотрели на него, и только Полинапослушно кивнула. Никифоров расхаживал по комнате, выразительно жестикулируя.Вероятно, так он расхаживал перед своими студентами, или кому он там читаетлекции?

— Оставалось только проверить свою теорию. Я обратилвнимание на то, что Николай Леонидович накануне второго появления привидения всаду забрал у меня фонарь. И, забирая, на всякий случай уточнил, нет ли у менядругого. Помните, что вы спросили, Николай Леонидович? Нет ли у меня фонаряпобольше. Когда выяснилось, что нет, вас заинтересовал фонарь поменьше. Я ужетогда подумал, уж не задумали ли вы оставить меня вообще без фонаря? Вы хотелибыть уверены, что я не раскрою вашу тайну. Потому что, поймай я вас световымлучом, и канат, даже черный, немедленно стало бы видно.

Полина во все глаза глядела на близнецов Дякиных, а те — насвои ботинки.

— Кроме того, — профессорским тоном продолжалНикифоров, — я встречался с вами всего несколько раз и слышал, как выговорили о себе — мы, братья Дякины. Вот и в последний раз Николай Леонидовичзаметил: «Мы, братья Дякины, похожи друг на друга, как кукурузные зерна».Вероятно, вы привыкли к такому обороту — братья Дякины. Понимаете, к чему яведу? Я позвонил кое-куда и выяснил, что да, братья Дякины довольно известные впрошлом воздушные акробаты. Что и требовалось доказать. Уверен, если мыпопросим милицию обыскать ваш гараж, там обнаружится и канат, и то самоепокрывало, которое так классно смотрелось на вас, когда вы показывали свойкоронный номер.

Он обернулся к Полине и спросил:

— Представляете, как человек ходит по канату? Чтобыудержать равновесие, он расставляет руки в стороны. Если при этом на немпокрывало, он становится похожим — на что вы там сказали? На холодильник? И ещепокрывало трепещет при каждом шаге. Когда я кинул в так называемое привидениешишкой, канатоходец прибавил скорость и, добравшись до твердой опоры, взмахнулплащом и перевернул его белой стороной внутрь, а черной — наружу. Мнепоказалось, что призрак взметнулся ввысь, а потом исчез. Обман зрения, господа!

Несмотря на то, что Дякины молчали, как рыбы, оба явноскисли.

— Впрочем, представление было рассчитано не на меня, нетак ли? — продолжал вещать Никифоров. — А вот на эту бедную девочку,которую вы задумали напугать до смерти.

— Меня? — ахнула Полина. — Напугать досмерти?! Но зачем? Мы ведь практически незнакомы!

— Спокойствие, только спокойствие. Дайте мне закончить.Канатоходец пугал вас не просто так. Ночью он забирался на ваш чердак изакреплял веревку. Затем прятал где-то возле окна маленький магнитофончик. Покрайней мере, я так думаю. После чего влезал на крышу, свешивал вниз руку спультом дистанционного управления и нажимал на кнопку. Кроме как на крыше емунегде было быть. Мы ведь осмотрели тогда весь дом, помните?

И вот леденящие душу стоны разносились по дому иокрестностям. Звук шагов тоже был записан на пленку. И шаги, и крики были нетакими громкими, чтобы напугать других соседей, но достаточно жуткими для того,чтобы расстроить молодую женщину. Думаю, магнитофон с пленкой мы легко обнаружимна каком-нибудь выступе под крышей. Попугав вас некоторое время, лазутчиквыключал магнитофон, накидывал на себя покрывало и прогуливался по канату.Предполагаю, самым хлопотным делом было отвязать его. Или вы использовалисаморазвязывающиеея узлы? — обратился он к Дякиным. — Как альпинисты?Дернешь за веревочку, и узла как ни бывало?

Братья впервые переглянулись, а Никифоров ехидно продолжал:

— Сейчас я вас сильно расстрою, господа Дякины. Полина— не хозяйка дома.

— Как? — ахнул Николай Леонидович. — Мы думали…

Он замолчал и растерянно посмотрел на Полину, потом перевелтоскливый взгляд на охранника, которого отлично было видно через стекло. Тотсидел в кресле-качалке, грыз травинку и косил в их сторону бдительным оком.

— Вы думали, что заставите хозяйку бежать отсюда. Иливынудите, ее продать дом. Что там такое? Труп, зарытый в георгинах? —требовательно спросил Никифоров. — И вы боитесь, что при реконструкциидома его раскопают? Рассказывайте, вам некуда деваться. Если не хотите получитьпо статье. Каждый.

— Ну что вы! — подал голос Иван Леонидович. —Какая статья? Какой труп?! Это была шутка. Мы любим разыгрывать соседей. Вамкто угодно скажет…

— Придется признаваться, — крякнул НиколайЛеонидович, остановив брата движением руки. — Нас разоблачили, Ваня. Ничегоне попишешь. — Он вздохнул. — Папаша наш, царствие ему небесное,постоянно твердил, что сумел скопить небольшое состояние. Мы не знаем, во чтоон вложил деньги. Может быть, в бриллианты? Как бы то ни было, папаша как-топризнался, что хранит свои сокровища на даче. Причем спрятаны они не в одномкаком-то месте, а разделены на части и рассредоточены по дому и участку. Онговорил, что нельзя класть все яйца в одну корзину.