Никифоров, отвлекшийся на некоторое время, полез под сиденьеза тряпкой и тут услышал пронзительный терзаний крик. Он вскинулся, стукнулсяголовой о руль, чертыхнулся и уставился в окно. На обочине стоял «Москвич»,рядом с ним — два угрожающего вида мужика. Свою соседку он как раз застал впрыжке. Вероятно, это она так орала перед атакой.

Полина подпрыгнула так высоко, что он немедленно удивился —как это вообще возможно. В прыжке она выбросила вперед правую ногу,рассчитывая, вероятно, врезать одному из мужиков по носу или по горлу и вывестиего из строя. Однако номер не удался. Мужик отшатнулся, избежав удара, а свыброшенной ноги слетела босоножка и, словно снаряд, пронесшись над шоссе,угодила в лобовое стекло старенькому «газику», неторопливо трясущемуся по своимделам. Водитель от неожиданности надавил на педаль, снова завизжали тормоза, ичерез две минуты на шоссе во второй раз образовалась запруда.

Вероятно, в кровь рыжей дурочки попала лошадиная дозаадреналина. Мужики уже влезли в свой «Москвич» и задраили дверцы, а она даже несобиралась останавливаться. Стащила с себя вторую босоножку и, выдвинув впереднижнюю челюсть, пошла с ней на таран.

— Что?! Испугались?! — кричала она, глядя горящимиглазами на своих противников. — Ха-ха! Да я вам щас каблуком глазаповылавливаю! Я вам ногтями скальпы поснимаю! Я вам через уши аппендицитвытащу!

Завороженные ее ужасными обещаниями, водители остановившихсямашин негромко переговаривались. Никифоров решил, что пора вмешаться. Онпоспешно приоткрыл дверцу и крикнул:

— Эй, Поля!

Она подняла голову и кровожадно посмотрела на него.

— Вас подвезти? Идите сюда!

Когда рыжая дурочка поняла, кто ее зовет, выражение ее лицамгновенно изменилось. Она обрадовалась, как собака, которая потеряла в толпехозяина, а потом неожиданно нашла.

— Андрей Андреич! — пискнула она и с босоножкой вруке бросилась к нему. Маленькие босые ступни шлепали по асфальту, и Никифоровдаже зажмурился, так ему стало ее жалко.

Надо же, до чего он докатился! Женщины вызывают в немжалость. Вот что значит скоропалительная женитьба и скандальный развод! Реакцияна дам у него стала совершенно неадекватной. Эту рыжую штучку надо было гнатьот себя в первую же ночь. А теперь что? Теперь, конечно, уже поздно.

— В-вы м-меня п-подвезете? — заикаясь на каждомслове, спросила Полина, подбежав к его машине.

— Для этого я вас и позвал, — пожал онплечами. — Садитесь поскорее.

Она подобрала валявшуюся тут же босоножку и с обезьяньимпроворством забралась в салон. Устроила на коленях сумку, сверху — довольнопотрепанный венок.

— Одуванчиковый сок не отстирывается, —предупредил Никифоров, подумав о том, что раз ей приходится копить деньги дажена пижаму, то новый сарафан удастся купить лет через десять.

Она решила, что он беспокоится о своих чехлах и, пропищавкакие-то извинения, выбросила венок в окно. Пробка на повороте уже рассосалась,и Никифоров завел мотор. Не удержался и спросил как бы между прочим:

— Что это вы выскочили из леса, будто за вами чертигнались?

— За мной шел маньяк, —, мрачно пояснилаПолина. — От самого Манежа. — — Как это — шел от Манежа? —опешил Никифоров. Если бы она сейчас сказала, что топала пешком из центраМосквы, он бы ей поверил.

— Я видела его возле Манежа, а потом смотрю — он вавтобусе. И вышел вслед за мной. Я в лес — и он в лес!

— И там вы его прикончили, — полуутвердительнозаявил Никифоров, не смея верить, что маньяк ушел от нее целым и невредимым.

— Нет, я убежала, а он куда-то подевался.

К слову сказать, она вертела головой по сторонам,рассчитывая увидеть типа, который так ее напугал. Его нигде не было. Никифоровне проникся трагичностью момента и немедленно нашел другую тему для разговора.

— Как там Дякины? Раскопали что-нибудь?

— Коробку из-под чая, полную десятирублевок. Что-то околодвух тысяч. Судя по всему, их папаша был большой шутник, — предположил он.

— Две тысячи рублей — тоже деньги! — заявилаПолина, и Никифоров немедленно заткнулся, прикидывая в уме, сколько коробоковсянки можно накупить на эдакую сумму.

— Из-за маньяка мне теперь будет страшно выходить закалитку, — пожаловалась она.

— Когда возвращается ваша сестра с мужем? —спросил Никифоров, вытянув губы трубочкой. Ему страстно хотелось, чтобы всоседнем доме появился, наконец, хоть какой-то мужчина и взял на себя решениеее непрекращающихся проблем.

Вероятно, бог внял его мольбам, потому что, когда ониподъехали к дому, оказалось, что мужчина уже там и с нетерпением ее ждет. Леттридцати, блондин с волнистым чубом, в шортах, навороченных шлепанцах и ссолнечными очками, задвинутыми на макушку. У него были томные глаза и весьмаконкурентоспособная улыбка.

— Кто это? — тотчас поинтересовался Никифоров.

— Это… Эдуард, — пробормотала Полина, потрясеннаяпоявлением здесь своего родственника. — Сын тети Муси. Я познакомилась сним на похоронах прадедушки.

— Ясно, — крякнул тот, не желая вдаваться вподробности, чтобы не погрязнуть еще и в ее родственных связях. — Онприехал пособирать землянику?

— Понятия не имею, — пожала плечами Полина и, неглядя на Никифорова, добавила:

— Вы снова меня выручили из беды, Андрей Андреич. Я вамочень благодарна. Я у вас в неоплатном долгу. И в любой момент сделаю все, очем вы попросите.

Она сделает все, о чем он ее попросит! Он же говорил —идиотка.

Сын тети Муси ему не понравился. Когда Никифоров вышелоткрыть ворота, Эдуард, вместо того чтобы вежливо поздороваться, повернулся кнему спиной.

— Привет, Пелагея! — проникновенно сказалон. — Отлично выглядишь. Загорела и все такое.

Почему-то тетя Муся и ее сын упорно называли ее Пелагеей.

Никифоров совершенно явственно фыркнул где-то сзади. Полинарастерянно оглянулась на него, но он уже уселся за руль и повел машину в гараж.

— Как ты тут очутился? — удивленно спросила она уЭдуарда. И немедленно забеспокоилась:

— Что-то случилось?

— Пожалуй, случилось кое-что, — загадочно ответилтот и предложил:

— Может, пойдем в дом? Я не смог туда попасть, там всезакрыто. В машине сидеть жарко. Так что я тут прогуливался и уже всем соседямглаза намозолил.

Вероятно, он мешал близнецам Дякиным искать клад, и онивыглядывали из окон в надежде, что Эдуард, наконец, уберется восвояси. Полиназавела его в гостиную на первом этаже и усадила на диван.

— У тебя есть что-нибудь холодненькое? — спросилтот, неторопливо знакомясь с обстановкой. — Морс или квас какой-нибудь?