Фон Страус кивнул и набрал номер:

— Алло! Это справочное бюро по туризму? Что-что? Ты не мог бы немного приглушить музыку? Я говорю, не можешь ли ты сделать потише… Да, так гораздо лучше. Это говорит фон Страус. Тринадцатого июня вам позвонил некий господин Марио Гастромати из Италии. Не мог бы ты узнать, кто в этот день дежурил на телефоне? Хорошо. Я подожду. — Он выразительно посмотрел на друзей: — Повезло! Они ведут запись всех оказанных услуг.

В следующий миг на другом конце провода что-то сказали.

— Да, я слушаю, — отозвался фон Страус. Все сходится! Не мог бы ты описать мне наружность этого Генри Барта?

И тут сидевшие рядом с фон Страусом услышали, как голос в трубке разразился целым потоком слов. Фон Страус кивал и удовлетворенно улыбался. Через несколько минут он поблагодарил говорившего и положил трубку.

— Ну, рассказывай! — нетерпеливо попросил Роберто.

— Так-так! С чего же начать? Звери, которые работают в справочном бюро по туризму, наняли оркестр бразильской самбы, чтобы отпраздновать радостное событие: некий господин Генри Барт вот уже четыре дня не приходит на службу! Мне сказали, что Генри Барт, мягко говоря, очень грубый пес с дурным запахом из пасти. Сущее наказание для всех окружающих! Наверное, я могу и не говорить, кто принял телефонный звонок, поступивший от Марио?

Грета тихонько присвистнула:

— Так, значит, Людо Карсон на самом деле Генри Барт!

— Мы его разоблачили! — азартно воскликнул Бенни, торопливо выхватывая свой блокнот и записывая: «Шериф-самозванец подло вел двойную игру».

— Похоже, что это так, — сказал фон Страус. — Однако это еще не значит, что мы от него избавились. Ведь Людо Карсон, а точнее, Генри Барт по-прежнему держит в своих лапах всю власть в нашем округе.

— Такой подлый пес! — тоскливо заскулил Самсон. — И ведь тоже собака!

— Все хорошо, все хорошо, Самсон! — принялась его утешать Грета. — Ты ведь у нас большой, страшучий и добрый пес. Помни об этом!

— И все-таки обидно!

— Ну, до свидания! — сказал Бенни. — Мне пора, газета не ждет. — И, кивнув в сторону фон Страуса, прибавил: — Жду от вас подробных сообщений о полете на воздушном шаре.

Возле воздушного шара поднялась несусветная кутерьма, когда все полезли в корзину. Улли сновала туда-сюда с инструментами, лопатами и тяпками. Остальные с трепетом наблюдали, как Марио зажигал газовую горелку и шар начал наполняться теплым воздухом. Спустя некоторое время итальянский бобр отвязал веревку, и надутый летучий диван стал медленно подниматься над деревьями и поплыл над пансионатом.

— Уррра! — дружно закричали Грета и Самсон.

— Как удо-о-обно! — подала голос Улли.

Она вертелась и подпрыгивала от радости, а затем, не дав никому опомниться, моментально вскарабкалась из корзины на диван и принялась по нему скакать.

— Осторожней! — крикнул ей Марио. — Поосторожней с когтями!

Самсон с удивлением разглядывал проплывающую внизу землю:

— Как странно! Все становится маленьким!

— Да! — согласилась Грета. — Но в то же время все увеличивается. Посмотри, как далеко видно вокруг!

— Разрешите напомнить вам, что мы забрались сюда не ради удовольствия! — сказал Роберто. — Мы должны найти монастырские развалины.

И все начали высматривать остатки монастырских стен. Все, кроме Улли, которая носилась по дивану, крутилась, стараясь поймать собственный хвост, без умолку трещала и хохотала.

Погода стояла тихая, почти безветренная.

Шар медленно плыл над лесом.

— Вот чудак! — пробурчал себе под нос Самсон. — Я и сам знаю, что надо высматривать остатки монастыря, но почему нельзя заодно посмотреть сверху на макушки деревьев? Это же так здорово!

— Мне это напомнило молодые годы, — сказал фон Страус, втихомолку смахивая слезу. — То времечко, когда крылья меня еще слушались и я мог летать. Да, годы идут!

— Опустись пониже! — крикнул Роберто бобру. — Ты ничего не заметил?

Тут и все остальные увидели то же самое.

Среди желтеющих берез и кленов протянулись прямые зеленые линии. Внизу проплывал неправильный квадрат.

— Куда ни глянь, всюду одни только деревья, — вздохнул Самсон, который еще ничего не понял. — Ни малейших признаков монастыря! Но зато так красиво! Деревья сверху очень красивы! И снизу тоже, и не важно…

Фон Страус вынул монокль из глаза и, держа его на вытянутой лапе, стал смотреть, как в бинокль.

— Интересно! Квадрат образован зарослями бузины!

— Ты точно разглядел? — взволнованно спросил Роберто.

Фон Страус раздраженно кашлянул и строго взглянул на кота:

— От души надеюсь, что ты не ставишь под сомнение мои познания в ботанике. Иначе…

— Извини, пожалуйста! — Роберто искренне пожалел о своем замечании.

Марио выпустил из шара часть воздуха, и корзина повисла над самыми макушками деревьев.

— Совершенно верно! — воскликнул он и выбросил якорь, чтобы зацепиться за ветку

старого дуба. — Большой квадрат, который мы заметили с воздуха, действительно образован вековыми зарослями бузины!

— Разумеется, это не так! — немного раздраженно поправил его фон Страус. — Бузина не живет веками. Но зато она все время пускает новые побеги. Так что, возможно, нам повезло и мы видим перед собой таких же отпрысков тех кустов, которые когда-то здесь посадили монахи, как в лице нашего Марио мы видим отпрыска монаха Пьетро.

Вскоре все уже стояли на землe. Но, посмотрев вокруг, увидели только кусты, деревья и траву, а монастырских стен не было и в помине.

Роберто быстро-быстро почесал лапой за ухом:

— Что-то ничего не понимаю… Это же должно быть здесь! Эти кусты бузины не могли сами собой расположиться четырехугольником!

— Ни за что не могли! — поддержала его Грета. — Потому что в природе не бывает четырехугольников, — закончила она тоном отличницы.

— Минуточку! — подал голос Грегор. — С той поры, когда старый Пьетро странствовал по этой земле, деревья каждый год теряли листву. А из опавшей листвы и сора…

— Образуется почва! — докончил за него Роберто.

— Вот именно!

И Грегор, скинув куртку, опустился на колени. Не успели друзья и глазом моргнуть, как он уже зарылся в землю с головой. А через несколько секунд скрылся в ней целиком.