— Уже сыта? — смеясь, спросила Стелла. — Всего через два дня?

— Просто кажется, этим пачкам нет конца, — ответила Кэролин.

Стелла кивнула:

— Мы все-таки покупаем тысячи книг в год, поэтому, собственно, удивляться нечему.

Они сделали небольшой перерыв на кофе, затем распаковка продолжалась. Кэролин открыла пачку, которая была меньше остальных, и как только удалила оберточную бумагу, то по переплету определила, что эти книги старинные и, возможно, очень ценные. Почтительно она открыла одну из них и воскликнула от восхищения, увидев, что это был трактат знаменитого поэта, опубликованный сто пятьдесят лет тому назад.

— Если бы только у меня было это до защиты дип… — Она замолчала, посмотрела вверх на заинтересованные лица и торопливо продолжала: — Когда я сдавала экзамены в… в школе.

— Боже мой, — фыркнула Энн, — должно быть, ты очень серьезно воспринимала школу, если настолько сильно беспокоилась о своих экзаменах!

Кэролин хотелось стукнуть себя за этот промах, она поняла, что должна быть более осторожна в будущем. Каким-нибудь образом нужно утаить тот факт, что она выпускница университета, затем с горечью подумала, как глупо, что она должна чувствовать себя виновной в том, что имеет диплом.

Она опять опустилась на корточки и с головой ушла в книгу. Время перестало для нее существовать. Болтовня, шелест бумаги — все отодвинулось на задний план, когда она читала эти строки, и так продолжалось до тех пор, пока Энн не толкнула ее локтем. До Кэролин вдруг дошло, что все разговоры уже почему-то смолкли и комната, казалось, затаила дыхание.

Она медленно подняла глаза вверх, от ног, стоявших прямо перед ней, выше и выше, пока не встретилась взглядом с двумя ледяными, саркастическими глазами. Она стояла так, на коленях, неподвижная, испуганная, густо покрасневшая, смотрящая вверх.

— Если бы весь мой штат занимался тем же, чем вы, мисс Лайл, — ощущение от этого голоса было таким, словно по коже провели колючей проволокой, — окруженная книгами, как и мы все, то не делалась бы вообще никакая работа. Поэтому, будьте добры, закройте эту книгу и приступайте к своей работе!

Чем больше она смотрела в ожесточенное лицо Ричарда Хиндона, тем больше чувствовала не угрызения совести, а гнев, гнев за то, что он посмел разговаривать с ней подобным образом, что он посмел это делать перед всеми остальными, что он так явно и публично показал свою неприязнь к ней. Вся ее ненависть к нему вернулась вновь.

Она неловко поднялась с колен и оказалась с ним лицом к лицу. Затем заговорила в ответ в том же тоне и теми же выражениями, какими он обращался к ней. Их воли столкнулись, его глаза властно подавляли, и Кэролин, запинаясь, пробормотала извинения. Затем медленно опустилась на колени и продолжила свою работу.

Она знала, что все присутствующие в комнате наблюдали и продолжают наблюдать за ними. Она чувствовала себя униженной и побитой, хотя он всего лишь сказал несколько слов. Она слышала, как удаляются его шаги, как он говорит с мисс Блейн. Она даже расслышала слова:

— Держите ее на рутинной работе, пусть занимается только этикетками, нумерацией, пополнениями. Не давайте ей даже на милю приближаться к каталогизации.

«Какой же все-таки он гадкий! — подумала она. — Запомнил замечание мистера Коутса о ее интересе к этому делу и вместо того, чтобы поощрить, как он поступил бы в отношении кого-нибудь другого, стал использовать это как оружие против меня».

Когда Хиндон наконец ушел, у Стеллы вырвался глубокий вздох облегчения, Энн нахмурилась.

— Ну и дела, Кэролин, ты здорово нарвалась. Еще немного, и тебя выгонят… навсегда. Единственное, чего он ни за что не потерпит, — это когда ставят под вопрос его власть.

Кэролин тряхнула головой:

— Просто не могла удержаться. Он сам толкает меня на это. Я… я просто не переношу этого человека.

Стелла засмеялась:

— Знаешь, Кэролин, говорят, ненависть и любовь часто ходят рука об руку.

— Любовь? — Кэролин почти выкрикнула это слово. — Как какая-нибудь женщина может любить его!.. — Она остановилась. — Я сочувствую его жене.

— Жене? — Стелла уставилась на нее. — Какой жене? Чьей жене?

— Конечно, мистера Хиндона. Я видела ее вчера вечером, когда обедала с… с одним другом. Там был мистер Хиндон, потом к нему присоединилась его жена. Приятной внешности, она слишком хороша для него. — И Кэролин описала ее.

— Моя дорогая, это не жена, а его сестра. Он не женат.

Энн присоединилась к разговору:

— Он ненавидит женщин, разве ты не знаешь? Он ведет себя с нами хорошо, но только потому, что не видит в нас женщин, а только помощников библиотекарей с визгливыми голосами!

Остальные рассмеялись, и под прикрытием общего веселья Кэролин постаралась не обращать внимания на странно неровное биение своего сердца.

— Значит, он не женат? Но, несомненно, у него есть какая-нибудь… ну…

— Подружка? — Энн покачала головой. — Ни одной, дорогая, если только у него нет очень секретной личной жизни, о которой никто ничего не знает! Ты уже познакомилась с его секретаршей?

— Ты имеешь в виду мисс Харвей?

— Миссис Харвей. Она вдова, причем весьма разбитная. Как у нас принято говорить: вот наконец-то появилась женщина, которая хотела бы стать его другом, близким другом.

— Она прилагает к этому все усилия, когда он рядом! — добавила Стелла. — Однажды я зашла к нему, когда она была там, и, скажу вам, обстановка была очень непринужденная, очень. Думаете, они были в процессе работы? Ничего подобного. Она курила, и оба смеялись так громко, что даже не услышали моего стука в дверь.

— У нее приятная внешность, — неохотно признала Кэролин, протягивая руку за следующей пачкой книг.

Стелла пожала плечами:

— Нравится тебе ее внешность или нет, зависит от того, сколько в тебе от кошки. Иногда кажется, что он словно поддается ее обаянию. Ну, знаешь, как бы с достоинством уступает перед изяществом.

— Ну, может, она в один прекрасный день и сподвигнет его на что-то, — откомментировала Энн, — но он никогда не женится на ней. Он не из тех, кто женится. Единственная вещь, от которой он действительно без ума, — это шахматы.

Кэролин подняла голову:

— Он играет в шахматы?

— Нет, — сказала Стелла, — не играет, он выше того, чтобы играть! Он занимается составлением шахматных задач, что гораздо сложнее, как я слышала. Необходимо иметь очень хорошие мозги, чтобы это делать.

Некоторое время девушки работали в тишине, затем Кэролин спросила:

— А где живет мистер Хиндон?

— Вместе со своей сестрой и ее мужем, — ответила Энн. — Он здесь совсем недавно. Мы слышали, он искал какое-нибудь жилье для покупки, и сестра предложила ему комнату, потому что ее муж собирался за границу месяцев на шесть или около того. А ей не хотелось оставаться в доме одной со своими двумя малышами. Мне кажется, она из тех, кого называют беспомощными.