Грейс отстранилась от иллюминатора. Пилот уже открыл дверь, и поток теплого воздуха хлынул внутрь. Она быстро вскочила, забрала сумку, прижала ее к себе, как талисман, вышла из самолета и осторожно спустилась по металлическим ступенькам.

На последней ступеньке Нико протянул ей руку — вежливый жест, от которого по телу пробежал жар удивления.

— Вижу, ты отлично долетела, — пробормотал он и вернул очки на место, из-за чего она почувствовала себя ущемленной.

— Да, все прошло неплохо. — Грейс отвела взгляд и оттянула воротник рубашки, желая вдохнуть больше воздуха.

Глядя на нее, Нико с трудом удерживался от смеха. Что она надела? Она ведь понимала, что тропический остров — не место для рабочей одежды, в которой она превратится в лужу пота, как только выйдет на солнце? По дороге к внедорожнику, припаркованному поодаль, он засунул руки в карманы шорт и начал болтать о полетах и еде в самолетах.

— Тебе, должно быть, жарко. — Он обвел ее взглядом и увидел нежный румянец. — Надеюсь, ты наденешь что-нибудь легкое.

— Мне совсем не жарко.

— Мы не поедем в офис, — продолжил Нико, заметив, как она сдула прядь волос с лица и снова начала теребить ворот рубашки. — Так что ты можешь надевать что-то менее формальное.

— Я думала, мы приехали работать.

— Да, но не в офисе, как обычно.

Они сели в автомобиль. Машина набрала скорость, и теплый воздух из открытых окон развевал локоны Грейс.

Нико вдруг задумался о том, что их ждет впереди.

Он знал о Сандере ровно столько же, сколько и остальные. Просто трата воздуха — пустые угрозы грозились разрушить семейную империю. К человеку, который настолько привык потакать своим желаниям и вырывать победу зубами и ногтями, чтобы сохранить то, к чему привык, пришлось применить крайние меры, чтобы снизить ущерб, который он мог нанести семейному бизнесу.

Да, Нико нравилось быть сердцеедом. Да, ему нравились женщины и секс, но, когда речь шла о семейных владениях и о его собственной империи, он всегда помнил о своем долге перед родными. Он найдет себе подходящую жену и не позволит эмоциям разрушить построенное.

Втайне Нико очень сильно боялся, что гораздо больше похож на дядю, чем хотелось признавать, поэтому держать себя в руках становилось еще более важно.

Он оценивающе покосился на свою спутницу. Ирония в том, что, несмотря на то что Грейс так много знала о тонкостях его работы и о нем как о человеке, она почти ничего не знала о его жизни. Хотя он и сам не рассказывал лишнего. Нико очень давно понял, что нельзя открывать душу кому попало. И так уж вышло, что его секретарша уже знала о нем очень многое.

Но между ними ведь ничего не изменилось… не так ли?

Они медленно ехали, извилистую дорогу окружали деревья, раскачивающиеся пальмы тянулись к голубому небу, а дома заслоняли пейзаж.

Нико пробыл на острове только полтора дня, но уже обошел окрестности, потому что остров оказался маленьким, и от главной, небольшой, дороги отходили крохотные дорожки, извивались и уходили в холмы.

Он свернул на одну из этих дорожек.

На углу перед лоскутным одеялом из хлипких домиков, у прилавка, который ломился от разноцветных свежих фруктов и овощей, сидела темнокожая женщина.

Широкая гладкая дорога дальше превращалась в извилистую колею, хотя две машины все еще могли разъехаться. На острове было мало транспорта. Оживленный маленький городок с гудящим рынком, вдали от которого между домами и магазинами петляли дороги, ведущие к тихим пляжам.

— Я раньше никогда не был в этой части света, — с трудом признался Нико. — Да и с чего бы?

— Просто если твой дядя жил здесь… я имею в виду, что здесь так красиво… — Она искоса взглянула на него и улыбнулась. — Если бы у меня был близкий родственник, который живет в подобном месте, тебе бы пришлось запереть меня и выбросить ключ, чтобы я не улетела сюда на год.

Нико расхохотался.

— Не могу отдыхать, если нечем заняться. Лежать на пляже и смотреть на море — не самое лучшее развлечение.

— Не могу представить ничего лучше. — Грейс задумалась и пожала плечами. — Но, наверное, каждому свое. Почему ты никогда здесь не был? Не хотел навещать дядю? Или он приезжал в Грецию, чтобы повидаться с семьей? Как он вообще здесь оказался?

— Долгая история.

— О которой ты не хочешь рассказывать?

Нико посмотрел на Грейс, но она отвернулась и наклонила голову, чтобы насладиться теплым ветерком, который обдувал лицо, глаза были прикрыты, когда она смотрела на пейзаж за окном. Ее губы тронула нежная улыбка, пока она наслаждалась жарой и раскинувшейся пышной красотой.

Он на полном ходу свернул с дороги, затормозив на заросшей травой обочине.

— Что ты делаешь? — Грейс резко повернулась и удивленно уставилась на него.

— Две вещи. Во-первых… — Он перегнулся через нее, чтобы открыть дверь и почувствовать легкое прикосновение ее тела к руке. — Во-первых, отсюда хороший вид. — Он кивнул на скамейку, которая стояла под опасным наклоном, затем высунулся в окно. — Как-то я остановился, чтобы позвонить, и наткнулся на это место. Взгляни. Тебе понравится, у меня нет никаких сомнений. Грейс послушно вышла из машины. Несмотря на освежающий ветерок, пахнущий яркими цветами с обочины, все еще было очень жарко. Она обмахнулась веером и подошла к скамейке, которая, несмотря на внешний вид, выглядела достаточно прочной.

— Здесь так тихо. Будто жизнь замедлилась, — пробормотала она, скромно глядя вниз и переводя дыхание от потрясающего вида.

Она остро ощущала близость Нико, который сидел рядом на скамейке, чувствовала также тепло его загорелого мускулистого тела, наслаждалась его вниманием. Она видела только великолепную бирюзу океана, мерцающего вдали, ярко-голубой на темно-зеленом… качающиеся прямые пальмы и маленькие дороги, похожие на вены и артерии, усеянные яркими или побеленными домиками, рассекают землю.

— Остров маленький, и жителей немного. Здесь процветает туризм, потому что многие хотят сбежать в подобный рай, но, несмотря на это, здесь все равно очень спокойно. Должно быть, это из-за того, что сюда сложно добираться. Самолет, потом еще один самолет или лодка. Не всем нравятся пересадки.

Грейс взглянула на него с умилением:

— А во-вторых?

Она почувствовала, как он повернулся и посмотрел на нее, заложив руки за голову. Футболка задралась, и она мельком увидела подтянутый, плоский живот.

— Я никогда здесь не был. Тебе, наверное, любопытно знать, почему, и я не виню тебя в этом. Я никогда здесь не был, потому что моего дядю сюда… можно сказать, сослали, — тихо сказал Нико. — Своими привычками он вредил семейному делу.