Он искоса посмотрел на нее, как показалось Лизе, насмешливо.Воткнул лопату в сугроб и неловко полез за сигаретами. Тулуп оттопырился,рукавица упала в снег, он подобрал.

– Если Громов ничем не может нам помочь, я найду кого-нибудьиз своих знакомых. У меня есть знакомые в… правоохранительных органах.

– В каких еще органах! Какие еще знакомые!

– Самые обычные. Знакомые. Лиза, мы не можем…

– Кто такие мы?! Никаких нас нет! – Она будто швырнула ему влицо горсть снега, потому что он сморщился и взялся за свою лопату, как за меч.– Это моя проблема, и я сама ее решу!

– Это и моя проблема тоже. Труп ты нашла в моем гараже. Внашем общем гараже, – поправился он через секунду.

Но разве дело в том, кому именно принадлежит этот дурацкийгараж! Конечно, он не мог этого знать и вряд ли догадался бы, даже если у негобыла волшебная способность читать женские мысли, – и тогда наверняка он прочелбы какие-нибудь не те мысли! – но больше всего на свете ей хотелось, чтобы онсказал, что дело вовсе не в гараже.

Ни при чем гараж. Он занимается ее проблемами только из-занее самой. Ну, вдруг он внезапно понял, что без нее и ее проблем его жизньпуста и никчемна, как в романе.

Том самом, который в стихах. В прозе тоже можно.

Так бывает. Или не бывает? Или бывает, но как-то не так? Аесли и бывает, то все же не с ней и не с такими, как этот?!

– Зачем он тебе сдался?! – еще утром напористо бубнила втрубке Дунька. – Какой-то мужик с соседнего участка! Ты что? С ума сошла?! Этоне наш размерчик, Лиза. Наш размерчик – это генеральный директор какого-нибудьбанка, ты сама прекрасно знаешь. Куда тебя понесло?!

Но ни один директор какого бы то ни было банка никогда неинтересовал Лизу, как этот мужик, – до зуда в затылке, до холода в пальцах, дожгучего подросткового любопытства, которое заставляло ее следить за его домомиз-за закрытой шторы! И она сама – сама! – пристала к нему вчера с поцелуями напороге гаража.

Господи, какая стыдоба! Как неприлично и глупо все!..

– Я пойду.

– Спокойной ночи, – сказал он вежливо. Он вообще был оченьвежлив.

– И не надо мне ничего чистить.

– Хорошо. Лопату здесь оставить или отнести в гараж?

– Как хочешь.

Он вытащил лопату из сугроба и перехватил ее поудобнее.

– Спокойной ночи, – повторил он.

Лиза кивнула. Вежливые слова никак не выговаривались.

Он прошел мимо нее в сторону гаража и канул в темноту, искрип снега под тяжелыми солдатскими ботинками затих в отдалении.

Вот и все. И хватит, хватит!..

Она переедет к родителям, хотя бы на недельку. К родителямили к Дуньке. Наверное, лучше к Дуньке. А может, наоборот, лучше к родителям,чтобы не мешать сестре и ее козлу-супругу. Еще она помирится с Игорем, простотак, чтобы не оставаться с ним в ссоре, и попутно подыщет себе генеральногодиректора какого-нибудь банка. Директор будет добрый, веселый, богатый, щедрый…Еще какой? Ах да. Умный и внимательный. Он станет называть ее «девочка моя»,дарить ей сложные дорогие букеты с маленькой фарфоровой феей внутри,демонстрировать в постели чудеса ловкости и выносливости, а весной отвезет еена Мальдивы. Вот именно так все и будет.

Лиза шмыгнула носом и вытерла слезы рукавом куртки. Рукавбыл гладкий и скользкий, слезы вытирались плохо, и пришлось крепко пройтись пощекам ладонями. Ладони были горячими, а щеки холодными. Всхлипывая от жалости ксебе и от того, что жизнь так несправедлива, и еще от того, что Дунька, скореевсего, права, как всегда, она потащилась к крыльцу и уже почти обошла дом,когда что-то заставило ее насторожиться. Она замерла, прислушиваясь. Падалснег, и вокруг было глухо, как внутри сугроба. Желтый веселый свет переливалсяпо снежным горам, и сосны стояли, не шелохнувшись.

Лиза быстро откинула с головы капюшон.

Черт побери! Черт побери все на свете! Опять эти шаркающиезвуки, доносившиеся теперь из отдаления, от гаража. Она даже не успела ни о чемподумать, потому что через секунду очутилась уже под красной гаражной стеной.

– Что ты делаешь?!

Он даже не оглянулся, только пробормотал:

– А на что это похоже?

– Ты же сказал, что просто поставишь лопату!

– Я передумал.

– Дима, я не хочу, чтобы ты чистил здесь снег.

– Лиза, руководить ты можешь своими сотрудниками. Мнойруководить не надо.

– Это мой участок! – И она топнула ногой. Снег скрипнул,подошва поехала, и пришлось торопливо схватиться за ствол ближайшего дерева,чтобы не упасть.

– Участок твой, и снег твой, и лопата тоже твоя. – Он ссилой отгреб в сторону примерно половину сугроба. – Это мы установили.

Где-то вдалеке зашумела машина, и краем сознания Лизаудивилась, что кто-то едет так поздно. На их улице было всего три дома, и вседавно приехали. Соседи слева даже свет погасили, должно быть, спать легли.

– Дим, ты что? Не слышишь меня?

– Слышу.

В следующий заход он отгреб еще половину сугроба и теперьподчищал длинные и ровные снежные языки, оставшиеся после лопаты, как замерзшиепенные следы за речным катером.

– Мне не нужна твоя помощь, – выговорила Лиза очень твердо,так, чтобы он понял, что помощь ей не нужна решительно ни в чем. И никогда небыла нужна. С тех пор, как в десятом классе Наташка…

И вдруг что-то случилось. Что-то неожиданное и оченьстрашное, потому что звук, резанувший уши, показался очень близким, громким иабсолютно чужеродным, как будто с их тихой улицы вдруг стартовал космическийкорабль.

Яркий белый свет ударил в глаза. Огромное тело стремительнонадвинулось из темноты – чудовище из темной пещерной пасти. Короткий злобныйвзвизг и скрежет, и Лиза поняла, что машина, вылетевшая прямо к ее забору,ударилась крылом о древний железный столб, на котором когда-то висел почтовыйящик. Потом ящик куда-то подевался, а столб так и остался торчать на границеучастков, Лизиного и соседского. Грязный темный бок оказался прямо у нее под носом,и она увидела, как поехало вниз стекло.

Стекло опускалось, а она просто стояла и смотрела. Откуда-тоона знала, что это опускающееся вниз стекло означает смерть.

Ее собственную.

Потом еще что-то произошло.

Мощный короткий удар сбил ее с ног, так что она упала наколени и моментально завалилась на бок, поехала, как куль с мукой, которыйспускают с палубы парохода, сильно ударилась головой и очутилась внутриучастка, под прикрытием бетонного основания забора.