— О чем нам с тобой говорить?! Тварь кровососущая?!

— О!.. Мы могли бы найти очень много тем для приятной беседы… — прозвучал нежный голос с легкой издевкой, — Но я бы начала с обсуждения дальнейшей судьбы нашего общего друга, который не так давно щедро поделился со мной своей кровью.

— Ты его не получишь, сука! — жестко ответил я, напряженно вглядываясь в темноту. У меня был только один заряд молнии и использовать его надо наверняка.

— Ой, да и не надо… Можете оставить его себе… Я только хотела предупредить, что менее через двое суток он превратится в упыря и вам всё равно придется его убить.

— Врешь, мразь! — уже в полный голос крикнул я, ощущая острое желание порвать эту гадину на куски. Именно такого развития истории с Комаром я, да и не только я, опасался.

— При мысленном разговоре вообще невозможно соврать, — ответила кровососка, продолжая оставаться невидимой для меня, — И ты знаешь, что я права, я это чувствую, видимо ты кое-что знаешь про нашу расу. Но я пришла не для того, чтобы предупредить. Предлагаю помощь. Я ведь могу вылечить его.

— И зачем тебе это надо? — Недоверчиво спросил я.

— О!.. Это разумный вопрос! Тут есть две причины: во-первых, в моей семье не принято плодить упырей, а во вторых, что более сейчас для меня важно, я хочу получить за это достойную оплату. Отдашь мне одного раба, а я дам тебе лекарство.

— Почему я тебе должен верить? — Немного упокоившись, и снова перейдя на мысленную речь, спросил я у скрывающейся во тьме вампирши, — Ваша раса известна своей лживостью и подлостью!

— Ну, вообще у тебя небольшой выбор — или ты договариваешься со мной, или тебе придется убить своего друга… И ещё раз напоминаю, что при мысленном разговоре обмануть нельзя. Ты ведь не чувствуешь лжи в моих словах? А если не веришь, покажи ему завтра льющуюся из раны кровь и ты сразу всё увидишь. Вот только раб мне нужен уже сейчас, или тебе его жалко? Вы вчера тут устроили кровавую резню своим врагам, а сейчас ты жалеешь никчемного раба и готов рискнуть жизнью друга? Обещаю, что моё лекарство ему поможет.

— Пообещай, что не будешь нападать на меня и мой отряд! — выдвинул я последнее требование перед тем, как согласиться на её условия.

— Ладно, обещаю — я не буду нападать на тебя и твой отряд! — не стала возражать ночная гостья.

Разумеется, у меня было множество сомнений в правдивости её слов, однако я не хотел упускать даже малейшую возможность спасти своего товарища, а жизнь гномихи действительно не имела ровным счетом никакой ценности.

— Сейчас скажу постовым, чтобы не поднимали тревогу, — предупредил я невидимую собеседницу и повернулся к пещерам, где находились караульные.

— Не нужно, — ответила ночная гостья, — Они спят крепким сном, это совершенно безопасно, проснутся, когда я уйду.

Вот сука! Усилием воли подавив острое желание долбануть молнией в темноту наугад, я взял в левую руку свой рабовладельческий жезл и мысленно приказал гномихе подойти ко мне. Через несколько минут я увидел приближающуюся низкорослую фигуру и дал указание той идти в сторону, откуда ощущалось присутствие вампирши. Рабыня покорно повернулась и побрела навстречу своей гибели.

Через минуту чувство тревоги сменилось ощущением сытости и наслаждения, а потом кровососка мысленно, с явными нотками удовольствия в голосе, произнесла:

— Лекарство будет через полчаса, для его создания нужны силы и время!

После этих слов ощущение чужого присутствия исчезло, и я, постояв на месте пару минут, подошел к одному из постовых, продолжавшему спать, сидя у пещеры, и легонько ткнул его пальцем. Боец резко дернулся и попытался встать, схватившись за оружие.

— Спокойно, Скоба, — удержал я его за плечо, — Спешить больше некуда, проспал ты свою смерть братец!

Тот, быстро осознав ситуацию, сразу сник и покаялся:

— Виноват, тащ младший лейтенант, сам не знаю как…

От этого шума проснулся и второй боец, который сразу же вскочил и стал вертеть головой по сторонам.

— Плохо бойцы, плохо! Мы на вражеской территории, а вы спать тут расположились, — строго выговорил я им, и отошел от пещер к столовой, где сел на скамейку, вслушиваясь в ночные звуки, которые с момента появления здесь вампирши как-то притихли — видимо звери тоже могли почувствовать присутствие этого существа.

Вот будет весело, если она меня обманула, а Комар действительно станет кровососом. Забавно — кровосос Комар, позывной обрел новый смысл. Печально, но придется его грохнуть, если сможем, конечно. Да нет, точно сможем — ведь эту сучку хоть и не убили, но заставили бежать, а она уж точно должна быть сильнее начинающего упыря. Потом мои мысли с Комара перекинулись на вампиршу. Но здесь у меня были только вопросы. Откуда она взялась? Почему Система не назвала вампиров в числе наших противников? Откуда она знает русский язык? Сколько здесь этих тварей? — Ведь не может же быть так, что эта сучка здесь в единственном числе? В голове роились совсем не праздные вопросы, на которые у меня не было ответа, а лишь различные предположения, которые отнюдь не настраивали на оптимистический лад. За этими размышлениями я даже не заметил, как быстро пролетели полчаса, и я сначала почувствовал её приближение, а потом и услышал прозвучавший в голове голос:

— А вот и я, принесла обещанное лекарство, это моя кровь с вложенным заклятием, которое развеется примерно через сутки, поэтому не тяните с лечением. Хранить надо только в темноте — на солнечном свету она сразу испортится. Флакон я поставила на большой плоский камень у речки, заберешь, когда уйду, наше соглашение исполнено, прощай!

— Постой, — мысленно произнес я, — Можешь ответить на несколько вопросов?

В моей голове рассыпался хрустальным звоном смех кровососки, а потом она ответила:

— Вопросы? Я их люблю, но в первую очередь я люблю их задавать, поэтому сначала ответь на мой вопрос, а потом я отвечу на твой. И так поиграем, пока мне не надоест. Согласен?

— Спрашивай!

— Как называется эта планета? — интересный вопрос, из которого уже можно делать довольно интересные выводы.

— Ронга, — произнес я название, услышанное от Системы и сразу спросил, — Много тут твоих соплеменников?

— Не знаю, — произнесла вампирша, — Из моей семьи здесь точно никого нет, а других я могу и не почувствовать. Теперь скажи, сколько на этой планете людей? — ого, а это уже опасный вопрос, с далеко идущим смыслом, хотя и мой тоже был таким, поэтому отвечаю:

— Двадцать дней назад было больше восьмисот тысяч, а сколько сейчас не знаю. А как