– Моим глазам может позавидовать молодой орел,а вот ты определенно превратился в брюзгу.

Илья взвизгнул и схватился за щеку.

– Ой, мама! – захлопала в ладоши Вера. –Получилось!

Егор и Юрий начали мне кланяться, какобезумевшие японцы, и расточать неуклюжие комплименты.

– Вы такая красивая, – зачастил Юра, – такаяпрекрасная, словно… будто… как…

Он явно не мог подобрать нужного эпитета, и напомощь товарищу пришел Егор.

– Как винтовка с лазерным прицелом! –восторженно заявил он. – Шикарная вещь! Мечта! Ничего круче ее в руках недержал!

– Лампа, – запрыгала Диана, – ты нас спасла!

– От чего? Или от кого? – растерялась я.

– Некогда мне тут бла-бла разводить, – быстросказал Илья и ушел.

Охранники порысили за хозяином, Вера истоявшая тише болота девушка-поломойка испарились в ту же секунду.

– Может, теперь объяснишь, что у вас происходит?– попросила я, изучая поверженную мною дверь.

– Зуб, – загадочно вымолвила Диана.

– Зуб? – переспросила я. – Извини, но я ещебольше теряюсь в догадках.

Диана захихикала. Потом, прикрыв рот рукой,пробормотала:

– На нитку глянь.

Я перевела глаза и ахнула: на конце ниткиболтался… клык.

Диана продолжала прикрывать рот ладонью,давясь от смеха.

– Илья Иванович уехали! – заорала из особнякаВера.

Диана захохотала во весь голос, а до менянаконец дошел смысл произошедшего.

– Илья боялся идти к стоматологу?

Хозяйка вытерла выступившие на глазах слезы.

– Хуже ребенка, – простонала она. – Ну почемумужчины такие трусы? Вчера у него зуб заболел. Вернее, он у него давно сдыркой, ныл потихоньку, на горячее-холодное реагировал, следовало пломбупоставить, но Илья ни в какую к доктору не шел. Вечером же его так прихватило,что Илюша на стенку полез. Чего он только не делал: коньяком полоскал, к пульсуна запястье дольку чеснока привязывал, валокордин в «дупло» капал, гору анальгетиковслопал… А толку – ноль.

– Пульпит такими способами не победить, –продемонстрировала я глубокие медицинские познания.

Диана махнула рукой.

– И я ему то же самое говорила. Но не в собакумясо! Решил Илюшка действовать по-пещерному – обвязал зуб ниткой и…

– Дальнейшее понятно, – остановила я соседку.– Одно неясно: зачем меня позвали? Неужели в доме не нашлось человека, готовогорвануть дверь?

– Так Илюшка озверел, – прищурилась Диана, –кричал: «Если не получится, пристрелю на фиг!» Вот все и боялись рисковать.

– Здорово! – подпрыгнула я. – Своих жаль, такпусть он Лампу изрешетит!

– Ну что ты, – успокоила меня Ловиткина, –Илюшка за пистолет никогда не схватится. Но членов семьи он в случае неудачиупреками изведет, а тебе ничего не скажет.

Я прищелкнула языком. Если вспомнить рассказохранника о побеге по крышам в компании с огнестрельным оружием, то станетпонятно: уважаемый Илья Иванович способен на радикальные способы решенияпроблем.

– Когда дверь рухнула, я подумала, что всемконец пришел, – разоткровенничалась Диана. – А потом ты за ниточку дернула… Вотсчастье! Спасибо, Лампочка, всех спасла!

– Не за что, – смутилась я, – всегда готовасоседям зубы вырвать. Кстати, сколько лет вы тут живете?

– В Мопсине? – уточнила Диана. – Лично я срождения. Пошли, кофейку хлебнем.

Когда мы уселись за широкий стол, Диана веселозатараторила:

– Моя бабушка по материнской линии всю жизнь провелав Мопсине, и меня сюда всегда на каникулы отправляли. Никакого поселка тогда впомине не было, деревня деревней – ни воды в домах, ни газа, хорошо хотьэлектричество провели. Бабуля умерла, избенка мне досталась. Я ею как дачейпользовалась. Мы с Илюшей сюда на медовый месяц приехали – денег на Карибы небыло. И так нам понравилось, что решили здесь жить. Продали мою городскуюоднушку, сделали ремонт, купили «Жигули». А потом, когда разбогатели, снеслистарую халабуду…

Я весьма невежливо оборвала Диану:

– Ясно. А кто жил в нашем доме?

Ловиткина удивилась:

– Неужели ты не помнишь, у кого покупаликоттедж?

Я никому не рассказывала, каким образом семьяРомановых из москвичей превратилась в мопсинцев, не хотелось мне и сейчасозвучивать ту фантастическую историю, поэтому я сказала:

– Мы не встречались с хозяйкой. Онаэмигрантка, живет в Америке, замужем за богатым человеком, недвижимость вМопсине ей ни к чему. Скажи, пожалуйста, ты слышала что-нибудь о семье Приваловых?

Диана закашлялась.

– Татьяна Привалова, – уточнила я, – ее отецФедор Сергеевич, мачеха Иветта и сын последней Михаил.

Соседка залпом осушила чашку кофе и сдавленноспросила:

– Макеева тебе натрепала? Не верь, она дряннаябаба. Вечно всем завидует.

– Кто такая Макеева? – удивилась я.

– Тамарка, – ткнула рукой в сторону эркераДиана, – живет в развалюшке. Когда мы приняли решение обнести Мопсино забором иохрану поставить, все согласились, даже баба Дуня с ее копеечной пенсией врасходах участвовала. Конечно, мы с нее символический взнос взяли, но ведьстаруха платить не отказывалась. А Тамарка ни рубля не дала, да еще скандалустроила, орала: «Вы здесь все богатые собрались, а я картошку в суп считаю.Либо за меня тысячи сдавайте, либо без изгороди живите. Мне бояться некого,миллионов в доме не держу, брильянты не собираю. Воры как придут, так и уйдут спустыми руками».

– Никогда с ней не встречалась, – сказала я.

– Остальные не могли наболтать, – вздохнулаДиана. – У нас тут хорошие люди живут, одна Тамара с гнильцой.

– Татьяну Привалову посадили? – огорошила яДиану новым вопросом.