– Нет, ты точно у Томки побывала! –укоризненно воскликнула соседка. – Это в ее стиле – на людей напраслинувозводить. Ну жили тут Приваловы, Федор и Ирина. Нормальная пара, тихая,спокойная. Ира простая, из наших, а Федя из Москвы, кандидат наук. Иришка,можно сказать, от сохи, а Федя белая кость, мама-папа профессора, вуниверситете преподавали. Сынок по их стопам пошел, только я забыла, в какойнауке он специализировался.

– Странно, что такой мужик обратил внимание надевицу из села, – удивилась я.

Диана поморщилась, но продолжила рассказ:

– Отец Иры рано спился, мать с утра до ночи наработе крутилась. Ирка с детства хозяйство вела: воду таскала, дрова колола, закоровой ходила. Где уж тут время на учебу найти? Еле-еле восьмилетку окончила ив прислуги подалась. Тут неподалеку, в Казакове, церковь стоит. Галина, матьИры, сильно верующая была и дочь постоянно с собой на службу таскала. А потомустроила ее у местного батюшки дом вести. Ира к пяти утра на работу через леснесколько километров бегала.

– Не позавидуешь ей, – покачала я головой.

– Верно, – согласилась Диана. – В шестнадцатьлет Ира забеременела от Федора. Он был старше ее, парню тогда двадцатьисполнилось, его родители в Мопсине дачу снимали.

– Это называется совращением малолетних исурово карается, – вновь влезла я со своим замечанием.

– Ага, – не стала спорить Диана, – да толькоИре повезло. Родители парня испугались и дело замяли – сыграли свадьбу. Дочка уних родилась. Галина, мать Иры, молодым избу оставила, а сама в Казаковоуехала, у нее там еще один дом был. Федя диссертацию защитил, все отличноуладилось.

– Повезло, – кивнула я.

– Я тоже так сначала думала, – кивнула Диана.– Но счастья Ире немного было отпущено, она совсем молодой умерла.

– От чего же она ушла на тот свет? – проявилая живой интерес.

Диана пожала плечами.

– Говорили, у нее сердце больное было, сдетства тяжелой работой надорванное. Федор долго по ней не убивался, женилсянеприлично быстро на женщине по имени Вета.

– Федор плохо относился к первой жене? –предположила я.

– Наоборот! Идеальный был муж – не пил, некурил, рубли в дом тащил, коттедж отстраивал, запретил Ире работать, содержал иее, и Таню. Немного скупой и слишком авторитарный, но тут Ира сама виновата. Ейследовало овладеть хоть какой-нибудь профессией и самой встать на ноги. Еслиполностью зависишь от мужа и выпрашиваешь у него деньги на губную помаду, то неудивляйся, что он перестал уважать тебя, – отчеканила Диана. – Надо отстаиватьсвою самостоятельность, а Ирка полностью подчинилась Федору. Она после свадьбыстала такая тихая, словно прибитая. Пошла лаборанткой работать, пробирки мыла внашей поликлинике в Анохине, а потом Федор ей запретил.

– Ясно, – пробормотала я. – А за какоепреступление посадили Привалову-младшую?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, –покраснев, ответила соседка. – Я стараюсь в чужие дела нос не совать. Ты живиспокойно, наплюй на глупые сплетни. Все неправда!

– Что? – уперлась я в Ловиткину взглядом.

– Ну… про привидение… про проклятие… – нехотявыдавила Диана.

– С этого места, пожалуйста, поподробнее, –оживилась я.

Диана опустила голову.

– Деталей я не знаю. В Мопсине существуетдурацкая легенда о белом человеке, который приходит из леса, чтобы уничтожитьвсех, кто поселился в усадьбе Ирки.

– Супер! – только и сумела сказать я. – Откудавзялся призрак?

Диана затеребила рукав домашнего платья.

– Это же деревня! Тут тебе понарасскажут и проторт с красными розами, и про черную руку!

– Бисквит и рука – детские страшилки, – несогласилась я.

– Призрак тоже, – возразила Ловиткина. – Якобытриста лет назад здесь убили купца. Он остановился в доме, который стоял наместе вашего, и хозяин, польстившись на толстый кошелек постояльца, зарубил еготопором. С той поры купец иногда приходит на место преступления и наказываетхозяев дома.

– Какой злопамятный! – не удержала я улыбку.

– Угу, – кивнула Диана и поежилась.

– А еще тупой, – не успокаивалась я. – Неужелине видит, что владелец дома другой?

– Призраки подслеповаты, – сухо сообщиласоседка.

Я рассмеялась в голос.

– А еще в Гражданскую войну здесь трех девокзастрелили, – округлила глаза Диана.

– Совсем не удивительно, – заявила я. – Тогдапостоянно людей жизни лишали: красные придут – белых бьют, белые село возьмут –красных под расстрел. А еще были банды зеленых, только не подумай, что я говорюо гринписовцах.

Видно, мои слова задели соседку, и она решиланаказать слишком развеселившуюся Лампу.

– Думай как хочешь, но в доме нечисто. И Мишуу Приваловых убили. Ой! – Диана прикрыла рот рукой.

Но я вцепилась в нее, как терьер в мячик.

– Живо рассказывай!

– Извини, – пробубнила Диана, – не хотела тебяпугать. Может, не будем говорить на эту тему?

– Нет уж, рассказывай, что за страшная историясвязана с домом, – не успокаивалась я.

– Привидение! – опять воскликнула Ловиткина.

Я отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи.

– Об исторических казусах потом потреплемся.Лучше расскажи о Мише!

Соседка опустила голову.

– Его убили.

– В доме? – я решила до конца все разузнать.

– Да, – прошептала Диана. – Говорят, в твоейтеперешней спальне.

– Ни секунды не сомневалась, что несчастьеприключилось именно там, – вздохнула я. – Излагай подробности.

– Тебе они нужны? – начала сопротивлятьсяЛовиткина. – Понимаешь, мне не хочется первой открывать тебе тайну.

Я поудобнее устроилась в кресле и заявила:

– Рано или поздно кто-нибудь из мопсинцев всеравно бы проболтался, а мне приятнее узнать эту историю от тебя.