– Насколько я понял, вы хотите, чтобы я работал на вас?

– Не только. Мы ждем от вас гораздо большего. Мы хотим,чтобы вы не просто работали на нас, а внедрились в другие структуры – в те,куда вы сможете внедриться.

– Почему вы в этом уверены?

– Наши аналитики просчитали ваш психотип и ваши возможности.Конечно, с учетом произошедшей трагедии. Нам показалось, что такому деятельномучеловеку, как вы, трудно будет долго сидеть в горах. Хотя бы потому, что вынаверняка захотите отомстить.

– Возможно, – чуть подумав, ответил Физули.

– В таком случае вам нужно принять окончательное решение. Мывстретимся с вами в Стамбуле. Но учтите: никто не должен знать о нашемразговоре. Никто и никогда.

– Это я понимаю. Что я должен сделать?

– Об этом мы поговорим в Стамбуле. Что вы скажете своимблизким, куда и зачем вы уехали?

– На охоту, в другой район. Я иногда уезжаю на несколькодней.

– Ваша командировка может затянуться на несколько лет, –предупредил Фоксман, – в этом случае для всех вы будете считаться погибшим наохоте или пропавшим без вести. Подумайте об этом.

– Я сам должен «устроить» свое исчезновение?

– Не обязательно. Мы вам поможем. Где вы обычно охотитесь?

– На севере. Куба, Хачмас.

– В таком случае поезжайте на охоту через два дня. В Хачмасевас будут ждать. Там вам дадут деньги и паспорт на другое имя. Но вы нерискуйте. Оставьте следы, чтобы вас начали искать. Затем можете исчезнуть. Немне вас учить, как это обычно делается. Сначала отправляйтесь в Нахичевань.Оттуда проедете на автобусе в Турцию и самолетом в Стамбул. Вся цепочка будетпод нашим контролем. Завтра я вам позвоню и скажу, где вам передадут деньги идокументы.

– На какой телефон?

– Я вам сейчас его дам, – сообщил Фоксман, – и учтите, что ясделаю только один телефонный звонок. Времени у нас будет не больше пятидесятисекунд. Затем вы должны разбить телефон. Вы все поняли?

– Да.

– Телефонную карту нужно уничтожить отдельно.

– Я это знаю.

– Выезжая из дома, нельзя забирать с собой никаких личныхвещей.

– Я это тоже знаю!

– Вы можете поручить собак кому-то другому, если уверены,что вернетесь через несколько дней?

– Всегда так делал. Когда уезжаю на охоту, прошу соседа приглядетьза моими собаками. Он живет в двух километрах от меня, работает сторожем.

– Прекрасно. Значит, расскажете ему о вашей поездке на охотуи попросите посмотреть за собаками, как обычно.

– Так и сделаю. Можно теперь я задам вам несколько вопросов?

– Безусловно. Я был бы удивлен, если бы вы ничего неспросили.

– В чем будет состоять моя работа? Насколько я понял, выхотите меня куда-то внедрить?

– Да. В курдскую террористическую организацию. Вы ведь курд,и это обстоятельство может нам помочь.

– Почему вы выбрали именно меня?

– У вас были великолепные показатели. А сейчас вы ужедовольно давно не работаете в своей организации. Нам показалось, что вы моглиза это время восстановиться.

– Это не ответ.

– Мы искали человека с вашей биографией и вашими данными повсему миру. Операция слишком важна, чтобы я мог здесь рассказывать вам про нее.

– У меня будет условие.

– Деньги? Хотите знать сумму?

– Нет. Не хочу. У меня другое условие. Ни при какихобстоятельствах я не буду работать против своей страны, против Азербайджана.

– Конечно. Это даже не обсуждается. Но секретность нужна длятого, чтобы обеспечить вашу абсолютную безопасность. О деталях операции незнает никто, даже тот человек который выходил с вами на связь. Он скоро покинетБаку навсегда. Все детали знаю только один я.

– Понятно. Теперь ваше предложение. Что я буду делать и чтоименно получу?

– Я уже сказал, что детали операции мы будем обсуждать вдругом месте. А получите… Скажем, три миллиона долларов. Или пять миллионов.Если все пройдет нормально, то, возможно, и двадцать пять миллионов. Но этоуже, если вам очень повезет.

– Солидные суммы. Неужели вы готовы заплатить такие деньгиинвалиду и бывшему офицеру?

– Для нас вы слишком ценный экземпляр, господин Гусейнов.

– Не перехвалите. Возможно, я вам не подойду.

– Возможно, – кивнул Фоксман. Он не стал уточнять, что вэтом случае его собеседник просто не вернется домой. Он навсегда останется вТурции и будет похоронен под чужим именем на каком-нибудь провинциальномкладбище. Но это был бы самый худший вариант развития событий, и не только дляФизули Гусейнова, но и для самого Джонатана Фоксмана.

– У нас большие планы в отношении вас, господин Гусейнов, –сообщил Фоксман. – Когда вы прилетите в Стамбул и мы встретимся с вами еще раз,вы все поймете. Это исключительно важная операция, которую мы проводим в томчисле и во имя вашей страны, если вам так будет спокойнее.

– Посмотрим, – кивнул Физули.

– Значит, договорились. – Фоксман оглянулся по сторонам идостал из кармана телефонный аппарат. – Вот вам телефон. Учтите, что нашразговор не должен превышать пятидесяти секунд. Затем смело ломайте аппарат иуничтожайте карточку.

– Понятно. – Физули взял телефон, положил его в карман. – Выработаете на ЦРУ? – уточнил он.

– Нет, – ответил Фоксман, – не вижу смысла врать. Я работаюна Агентство национальной безопасности, – сказал он, на всякий случай солгав. –До свидания! Надеюсь, что мы скоро увидимся.

Он пожал руку своему собеседнику и, повернувшись,заторопился к своей машине.

В половине шестого утра Фоксман подъехал к зданию отеля.Припарковал машину, вошел в холл, кивнув заспанному портье. Он заметил, что уздания отеля остановилась уже знакомая ему машина с Ильясом Мамедовым, которыйприехал, чтобы отвезти его в аэропорт. Самолет «Люфтганзы» улетал в восемьчасов утра. Фоксман заторопился. Он буквально пробежал по коридору к нужномуномеру. Ворвавшись к своему двойнику, он стащил парик, очки, куртку и выбежал вкоридор. Уже подбегая к своему номеру, услышал телефонные звонки и, открывдверь, бросился к телефонной трубке.

– Что случилось? – спросил он.