– Их сдали в пакистанской разведке, – мрачно сообщил Рассел,– я всегда считал, что им нельзя доверять. Но в данном случае у нас не былодругого выхода.

– Выход есть всегда, – возразил Эйссинджер, – необходимоболее тщательно и продуманно планировать ваши операции. Простите меня, мистерРассел, но я вынужден снова напомнить, что мы имеем дело с очень необычнымврагом. Они не ценяет не только чужие жизни, но и с радостью готовы умирать воимя собственных идей. Для них не существует никаких моральных запретов во имяторжества собственных ценностей. Они готовы на любые жертвы ради собственнойпобеды, уничтожая как врагов, так и своих соотечественников. А наше обществоуже давно не готово к подобным жертвам. Когда самолеты врезались в башниТоргового центра и падали на Пентагон, почти все аналитики, еще не имеяконкретной информации, были убеждены, что подобные акты могут совершить толькобоевики бен Ладена. Найти сразу двадцать европейцев или американцев, готовыхвот так бессмысленно и страшно отдать собственные жизни, сегодня практическиневозможно. А для тех, кто захватывал самолеты, это в порядке вещей. Ониискренне верили, что попадут в рай. И еще более искренне верили, что их борьбаимеет смысл.

Идеология – страшная сила в руках демагогов и фанатиков. Всвоем время наш президент Эйзенхауэр говорил, что солдаты коммунистическоголагеря всегда сражаются лучше, чем солдаты стран демократической коалиции.Немцы во время войны называли русских солдат людьми с «пониженным инстинктомсамосохранения». Был такой термин у немецких психологов. Они не могли понять,почему русские обреченно дерутся до последнего человека, отбиваются допоследнего патрона и умирают, даже не пытаясь спасти свои жизни, даже когда ихпоражение абсолютно очевидно. Нелогичность «русских варваров» их даже пугала,вот они и придумали такой термин. На самом деле все было гораздо проще. Урусских советских солдат была своя идеология, своя пропаганда, котораяоказалась гораздо сильнее фашистской идеологии и нацистской пропаганды. Это былодин из самых сильных факторов, повлиявших на ход войны. Сейчас о нем стараютсяне вспоминать, ведь это означает признать победу сталинской идеологии, чтопротиворечит нынешним либеральным установкам европейских политиков. Но все былоименно так. Миллионы советских людей верили, что защищают свою страну отзахватчиков, свои дома и свои семьи, что было, в общем, правдой. Сталин однаждысказал в разговоре с Черчиллем, что солдаты защищают не Советскую власть, асвои дома, свои семьи, свою Русь. Он так и выразился. Нужно сказать, что он былумным человеком и трезвым прагматиком. А вот убедить миллионы немцев, что онисражаются за расовое превосходство своей нации, что эта мировая борьба противевреев и славян, оказалось гораздо сложнее.

И дело было даже не в том, что Гитлеру и его гнуснойкомпании этот фокус не удался. Он как раз удался в отношении подавляющегобольшинства униженного немецкого населения. Затянувшаяся инфляция и потрясениядвадцатых годов заставляли немцев верить в любую чушь, даже во всемирныйзаговор евреев, особенно учитывая тот факт, что большинство крупных банкиров вГермании и в Европе были еврейского происхождения. Как, впрочем и всегда. Но мыговорим не только об обывателях. А вот генералы и фельдмаршалы ему не поверили.Они его презирали, даже когда выполняли его приказы, в отличие от советскихгенералов и маршалов. Сталин истребил большую часть своих командиров, нооставшиеся дрались изо всех сил, вопреки всякой логике и здравому смыслу. Янемного изучаю русскую историю. Маршал Рокоссовский вышел из лагерей, еще незная, где находится его семья, и фактически спас Москву вместе с Жуковым зимойсорок первого года. Генерал Мерецков чудом выжил в тюрьме, когда его избивалидо полусмерти, а выйдя из тюрьмы, командовал фронтом. И таких примеров сколькоугодно. Кроме предателя Власова, который оказался не очень порядочнымчеловеком, у Советской армии не было предателей такого масштаба. А вот внемецкой армии все было несколько иначе. Паулюс, получив звание фельдмаршала восажденном Сталинграде, сказал, что это фактически означает приказ Гитлера осамоубийстве. «Но такого удовольствия я ему не доставлю», – заметилфельдмаршал. А вспомните Роммеля или Клюге? Блестящие полководцы, может, лучшиесреди остальных. Оба покончили с собой, пытаясь хоть таким образомпротивостоять фашистскому режиму, который они просто презирали. Канариса успелиповесить, Гальдера арестовать. Даже Гудериан не очень выносил бесноватогофюрера. А ведь это был цвет немецкого генералитета.

– Вам нужно работать историком-советологом, – усмехнулсяРассел.

– Это моя профессия, – заметил Эйссинджер, – изучать слабыеи сильные стороны противоборствующих сторон. С любой точки зрения Советскаяармия была обречена. Против нее действовала лучшая армия в мире,дисциплинированная, хорошо обученная, технически лучше вооруженная, имеющаяпобеды по всей Европе и еще несколько союзных стран – Финляндию, Италию,Венгрию, Румынию. Против них действовала деморализованная армия, командныйсостав которой был почти полностю истреблен в предыдущие годы. Устаревшиемодели самолетов и танков не шли ни в какое сравнение с немецкими. Повсюдуцарил страх перед чекистами и комиссарами. В первые несколько месяцев войныпопали в плен несколько миллионов человек. Немцы были уже у Москвы, стояли подЛенинградом, дошли до Сталинграда и Кавказа. И все равно проиграли. Был такойфактор, как вера в свою страну, в ее историю, в ее прошлое и будущее. Сталин иего окружение этим очень здорово воспользовались. Войну назвали Отечественной,убрали комиссаров, восстановили прежнюю царскую форму с погонами, ввели орденас именами русских полководцев и флотоводцев, даже разрешили деятельностьправославной церкви, которую до этого люто преследовали. И несмотря на все это,победа русских выглядела абсолютно нелогичной, но закономерной. С первого днявойны они верили в свою победу. Абсолютно верили. И вот этот психологическийфактор невозможно не учитывать.

– Убедительная лекция на тему психологического фактора воВторой мировой войне, – пробормотал Рассел. – Вы считаете, что у нас похожаяситуация?

– К сожалению. Идет четвертая мировая война. В третьей мыпобедили. И опять-таки за счет нашей пропаганды и идеологии. Когда шла война,сломить советских людей было невозможно. В относительно спокойные годы мысломали их своим комфортом, поразили своим образом жизни, своими достижениями.То, чего не удалось сделать Гитлеру во время войны, мы получили за счет нашейпропаганды уже в конце прошлого века. Даже Гитлер не мечтал о подобном. ОтРоссии была отторгнута Прибалтика. Украина перешла под наш контроль. Русскиепотеряли Кавказ и Среднюю Азию. В семидесятые и восьмидесятые годы мы явнопереигрывали Советский Союз за счет умелой пропаганды наших ценностей. Мысломали их изнутри, победив в третьей мировой войне. А сейчас идет четвертая. Ив этой войне все козыри уже не нашей стороне.

Против нашей «атлантической» цивилизации действует другойвраг. Умный, беспощадный, не останавливающийся ни перед какими жертвами, вотличии от нас готовый на любые страдания, в отличии от нас готовый нажертвенность, в отличии от нас имеющий идеологию, в которую верят миллионы, вотличии от нас, имеющий множество смертников, готовых умирать за эту идею вотличии от нас. Убедительно? Или нужны другие аргументы? Мы начали эту войну взаведомо неравных условиях. На нашей стороне пока только технические достижениянашей армии и нашей науки. Но они нас быстро догонят, уверяю вас, очень быстро.У Пакистана уже есть ядерное оружие, секреты которого их физики удачно украли усвоих британских коллег. У них есть миллиарды нефтедолларов, на их стороне нашилиберальные законы и наши радикалы, готовые поддержать угнетаемых и обижаемыхмусульман. По официальным данным, уже сейчас во Франции шесть миллионовмусульман, в Великобритании – три, в Германии – пять. Что будет завтра? Мыпроигрываем эту войну, мистер Рассел, и моя задача – проанализировать причины инайти выход в сложившейся ситуации.