— В тот момент я даже не находился на дежурстве. —Парень был по-настоящему привлекательный, и сидящая рядом со мной девушкасмотрела на него восхищенным взглядом широко распахнутых глаз. — Яотправился в гости к другу и к семье, которую тот охранял. И вот, уходя от них,я заметил затаившегося в тени стригоя. Я описал круг, зашел ему за спину и…

Он сделал колющее движение — более драматическое, чем жестыстарого стража. Он даже продемонстрировал, как поворачивал кол в сердцестригоя. Потом настала очередь моей матери. Не успела она произнести первоеслово, как я сердито нахмурилась, и эта хмурость лишь возросла, когда онаначала историю. Клянусь, если бы я не думали, что у нее просто не хватитвоображения выдумать все — а ее выбор одежды доказывал полное отсутствиевоображения, — я решила бы, что она лжет. Это был не просто рассказ,подлинная эпопея — вроде тех, за которые в кино получают Оскара.

Она рассказывала, как ее подопечный лорд Селски и его женаприсутствовали на балу, организованном другой известной королевской семьей.Несколько стригоев залегли в ожидании. Мать обнаружила одного, быстро проткнулаего колом и подняла тревогу. С помощью других стражей она нашла остальныхзатаившихся стригоев и большинство из них прикончила сама.

— Это было нелегко, — рассказывала она.

Из уст кого-нибудь другого это прозвучало бы какбахвальство, но от нее… нет. Она говорила отрывисто, кратко, просто излагалафакты, не оставляя места для преувеличений. Она выросла в Глазго, в ее речипо-прежнему ощущалась шотландская напевность.

— В помещении их было еще трое. По тем временам тристригоя, действующих вместе, — целая банда. Сейчас такого не скажешь —учитывая резню в семействе Бадика. — Некоторые вздрогнули, услышавнебрежное упоминание о трагедии, а перед моим внутренним взором вновь возниклинесчастные жертвы. — Мы собирались уничтожить оставшихся стригоев какможно быстрее и тише — чтобы каждый из них не успел предупредить других.Теперь, если фактор неожиданности на вашей стороне, лучший способ прикончитьстригоя — это обойти его сзади, сломать шею и проткнуть колом. Когда ломаешьему шею, это, конечно, не убивает, но ошеломляет и позволяет проткнуть егоколом до того, как он успеет поднять шум. Самое трудное — проскользнуть ему заспину, ведь у них потрясающе острый слух. Поскольку я миниатюрнее и легчебольшинства стражей, я могу передвигаться совсем тихо. Поэтому двух из трехоставшихся прикончила сама.

Она и свои убийственные навыки описывала сухим, прозаическимтоном. Лица одноклассников, однако, светились изумлением, их явно гораздобольше заинтересовала сама история, чем манеры моей матери. Она продолжаларассказ. Когда она и другие стражи убили оставшихся стригоев, выяснилось, чтодва мороя исчезли. Такое поведение считалось необычным для стригоев. Иногда ониприберегали мороя, надеясь «полакомиться» им позже. Порой стригоя низкого рангапосылали за жертвой. Как бы то ни было, два мороя исчезли, а их стражиоказались тяжело ранены.

— Естественно, мы не могли оставить мороев в когтяхстригоев, — продолжала мать. — Мы проследили стригоев до самого ихубежища и выяснили, что они живут вместе. Уверена, вы понимаете, какая этобольшая редкость. Злобная, эгоистичная натура стригоев вынуждает набрасыватьсядруг на друга с такой же легкостью, как на жертв. Организовать нападение,выбрав цель, — лучшее, на что они способны. Но жить вместе? Нет. Подобноедаже представить себе невозможно.

— Мы сумели освободить двух заложников и тут выяснили:в плену держат и других, — рассказывала моя мать. — Отпуститьспасенных мороев, чтобы добирались домой самостоятельно, мы не могли, поэтомустражи отправились с ними, а меня оставили разбираться с остальными.

«Да, конечно», — подумала я. Моя мать храбро ринулась вбой в одиночку. Ее схватили, но она сумела сбежать и спасти пленников. При томона совершила хет-трик[2] столетия, убив стригоев всеми тремяспособами: проткнула колом, обезглавила и спалила огнем.

— Я только что проткнула одного стригоя колом, когда наменя напали двое других, — объясняла она. — У меня не было временивыдернуть кол. По счастью, рядом находился открытый камин, и я толкнула одногостригоя в огонь. Последний догнал меня снаружи, в старом сарае. Там внутринашелся топор, им я и отрубила ему голову. Потом взяла канистру с бензином ивернулась в дом. Тот, кого я толкнула в камин, сгорел не полностью. Я плеснулана него бензином, и вскоре все было кончено.

Класс внимал ей с благоговейным ужасом. Рты открыты. Глазавытаращены. Ни звука. Я оглянулась; возникло ощущение, будто время остановилосьдля всех, кроме меня. Видимо, я была единственной, на кого душераздирающийрассказ не произвел впечатления, и выражение благоговения на всех лицах разозлиломеня. Когда она закончила, вверх взлетело множество рук — класс засыпал еевопросами о технических приемах, о том, боялась ли она, и так далее. Послевопросов десяти мое терпение иссякло. Я подняла руку. Прошло какое-то время,прежде чем она заметила ее и назвала меня. Сильно удивленной моим присутствиемв классе она не выглядела. Я подумала: мне здорово повезло, если она вообщеузнала меня.

— Страж Хэзевей, — начала я. — Почему выпросто в самом начале не обезопасили помещение?

Она нахмурилась. Я подумала, что она в какой-то мереутратила свою бдительность, вызывая меня.

— О чем ты?

Я пожала плечами и снова плюхнулась на парту, попытавшисьпридать себе непринужденный вид.

— Ну, не знаю. У меня возникло чувство, будто вынапортачили. Почему было не обыскать тщательно все помещение и неудостовериться, что там нет стригоев? По-моему, вы избавили бы себя от многихнеприятностей.

Все взгляды обратились на меня. На мгновение мать утратиладар речи.

— Если бы мы не прошли через все эти «неприятности», помиру расхаживали бы еще семь стригоев и те два плененных мороя были бы мертвыили обращены.

— Да-да, я понимаю, вы спасли положение и все такое, ноя говорю о принципах. В смысле, это же урок теории, верно?

Я глянула на Стэна, сверлившего меня яростным взглядом. Унас с ним была долгая, не слишком приятная история столкновений в классе, и ясильно подозревала, что сейчас мы оказались на грани очередной схватки.

— Просто хочу понять, что пошло не так в самомначале, — настаивала я.

Нужно отдать должное моей матери — она несравненно лучшевладела собой, чем я. Если бы мы с ней поменялись ролями, я подошла бы ихорошенько шлепнула дерзкую девчонку. Ее же лицо сохраняло полнейшееспокойствие, и только напряженность губ свидетельствовала о том, что я еедостала.

— Не все так просто, — ответила она. — Зданиеимело сложную планировку. Еще до начала мы прошли по нему и никого необнаружили. По-видимому, стригои проникли туда после того, как празднествоначалось, — или там имелись скрытые переходы и комнаты, о которых мы незнали.