— Остынет, — шепотом сказал Гриша, высовывая голову в коридор.

Раздалось неприятное дребезжание. «Это я так дрожу?» — испуганно подумала она. Но это был мобильный.

— Але, — тихо сказала она.

— Елена Дмитриевна? Это Марина, ваша соседка по даче. Тут такое дело… Ваш дом обворовали.

Ее загородный дом находился в Валуево — симпатичном коттеджном поселке в семи километрах от Москвы по Киевскому шоссе, за совхозом «Московский», в стороне от трассы.

Когда Елена купила здесь участок, коттеджей еще не было — была деревенька на краю великолепного Валуевского лесопарка, по соседству с санаторием и старинной усадьбой. На краю дороги примостились также несколько пятиэтажных домов. Тогда еще никто не мог подумать, что именно эти жалкие хрущевки обещают невиданные блага тем, кто спустя восемь лет начнет застраивать соседнее поле. В хрущевках были все городские коммуникации.

За четыре тысячи долларов Елене достались двенадцать последних поселковых соток. Ей понравился вид: с трех сторон луга, а за лугами сосны. Ужасной была только трасса: узкая двухполосная Киевская дорога, впадающая в не менее ужасную, раздолбанную и темную кольцевую. Дорога периодически перекрывалась из-за прилета и отлета правительственных делегаций. Над головой шумели самолеты: только после того, как были оформлены все документы и гул двигателей стал ее касаться напрямую, Елена поверила, что Внуково действительно самый загруженный аэропорт России.

Это были явно выброшенные деньги, и Елена расстроилась: зря она поверила тогдашнему любовнику, риэлтору. «Это ведь копейки! — убеждал ее риэлтор. — Одна поездка в Таиланд! А семь километров от Москвы просто по определению не могут быть плохим вложением. Когда-нибудь ты будешь жить на границе города! И обрати внимание на эти пятиэтажки». «Уже обратила, — хмуро говорила она. — Очень даже мерзкие пятиэтажки». Вскоре допущенная «инвестиционная ошибка» стала так раздражать, что Елена вообще постаралась забыть о своих двенадцати сотках.

С риэлтором они к тому времени расстались. Она ехала от него в последний раз, довольная тем, что сумела развязать давно надоевший узел, а вокруг что-то шумело, тарахтело, и везший ее таксист то и дело сворачивал куда-то, матерясь. Она удивилась мимоходом, что идут такие поздние дорожные работы — тогда еще к этому не привыкли. А ведь это одевалась в бетон, расширялась Московская кольцевая.

Спустя два года Елене пришло извещение о необходимости привести в порядок купленый участок или расстаться с ним. Она поехала в Валуево, простояла в пробке около часа, потом провела пару часов в сельсовете и убедилась, что извещение — липа, обыкновенная разводка. Она долго стояла на своем участке, сердито наблюдая за рытьем траншей, которые шли от пятиэтажек к ее полю. Надо было поругаться с рабочими, но настроение вдруг резко улучшилось.

Стояло бабье лето, в траве еще кто-то трещал и тенькал, воздух был совсем прозрачным, небо — ясным, только над лесопарком застряли несколько круглых облачков. Вдали, на краю поля, стояли сосны, и Елена залюбовалась их рыжими солнечными стволами.

Над Киевкой пролетел самолет. Елена подумала, что шум от него гораздо слабее, чем тот, который она слышала на даче своей подруги в Баковке. Это окончательно примирило ее с Валуево. Отбившись от требований сельсовета, она вдруг страшно захотела иметь здесь дом.

Возможно, это желание подстегнул роман, который завязывался уже тогда с одним деловитым подрядчиком, сколотившим несколько строительных бригад и промышлявшим возведением домов в Подмосковье.

В результате дом обошелся недорого — подрядчик был приезжим, холостым и, может быть, надеялся, что строит для себя. А когда уже вставляли окна, выяснилось назначение тех самых траншей — это были газ, канализация и центральный водопровод.

Дальше все завертелось с бешеной скоростью: поползли асфальтовые улицы, по их краям затемнели котлованы, потом выросли первые этажи, вторые, появились крыши, башни, домики для охраны. Единственный Еленин сосед — алкоголик — исчез за одну ночь вместе со своим убогим домишкой. В памяти у нее осталось ощущение, что новый особняк на этом месте вырос тоже за одну ночь. Но, конечно, это было не так. Просто она редко ездила в Валуево — тогда у нее было слишком много работы.

К тому же, Киевское шоссе начали расширять, и ездить приходилось по Калужскому. Сворачивая в районе газпромовской стеклянной пирамиды, Елена наблюдала, как обживаются окрестности Валуевского лесопарка. Это усердствовали газпромовцы: они возводили стены своих поселков, похожих на торты с кремом, проводили дороги, гладкие, как стекло, и даже вырыли несколько прудов.

Самое интересное, что застроили все, кроме ее поля. Оказалось, что под ним идут во Внуково какие-то важные кабели, и, несмотря на то, что все вокруг изменилось, вид из окна у нее остался прежним: стрекочущий луг и сосны вдалеке.

Когда Елена добралась до Валуево, совсем стемнело. Соседка Марина вызвала по ее просьбе милицию, и та, видимо, уже приехала — ворота были распахнуты, во дворе стоял «жигуленок». Елена оставила свою машину на улице, вошла в темный двор (фонари не горели) и сразу споткнулась обо что-то. «Черт!» — она пнула ногой камень, неизвестно откуда взявшийся на мощеном дворе, и снова ударилась ногой. «Успокойся!» — твердо сказала она себе.

Действительно, милиция уже находилась в доме. Была даже овчарка. Она, впрочем, лежала на ковре и грустно смотрела на лежавшие рядом сосиски.

— О Господи, — сказала Елена. — Сосиски-то откуда?

— Из холодильника, — невозмутимо ответил лейтенант.

— Так пусть она их ест!

— Ей нельзя. Она на работе.

— Елена Дмитриевна! Здравствуйте! — Соседка встала из кресла, подошла, ободряюще пожала Еленину руку. — Вот вандалы! Видели, как все разбросали? Хулиганье. Это, наверное, ваши рабочие забыли дверь закрыть.

— Какие рабочие? — спросила Елена. — У меня нет никаких рабочих.

В общем-то, серьезным ворам красть у нее в доме было нечего. Комнаты были обставлены белорусской мебелью, имитирующей когда-то недоступные румынские гарнитуры. В последний год Елена накупила разных плетеных вещиц, сундуков, шведских лоскутных ковриков. Но ведь для подмосковной шпаны и телевизор — состояние, не говоря уж о видеомагнитофоне, микроволновке или старом компьютере.

— Технику, наверное, украли? — предположила она и тут же увидела свой телевизор. Он был сдвинут с обычного места, и его, как занавес, прикрывал лоскут отклеившихся обоев. «Это что за новости? — подумала она. — Не поднялись ли воды?» У Валуево был один крупный недостаток — очень сырая почва. В некоторых коттеджах даже пришлось закатать цокольные этажи, чтобы не разорвало стены.

— Бутылки пустые не валяются? — крикнул лейтенант кому-то, находившемуся в кухне.

— В холодильнике стоят две бутылки вина, почти полные. Их не тронули, — ответил ему бас.