покосился на рыжего из-под полуприкрытых чешуйчатых век. Так равнодушно, что сын главного таможенника попятился.

За спиной у него сдавленно хихикнули, тут же замаскировав смех надсадным кашлем.

Поль остановился, бросил яростный взгляд через плечо — сьеры позади него немедленно скроили невозмутимые физиономии. Он торопливо выпрямился, снова шагнул вперед и вперился в Скотину бешенным взглядом, словно вызывая на спор — кто кого переглядит.

Скотина от спора нахально уклонился, опустил веки и иголки гребня словно заснул.

— Кто хозяин? — звенящим от возбуждения голосом выпалил рыжий Поль.

Я вздохнула. Нет у него хозяина. Одна только хозяйка.

— Я хочу купить этого зверюгу! — подпрыгивая от нетерпения провозгласил рыжий.

— Не говорите глупостей, Поль! — поморщился Белор-младший. — Наверняка он стоит целое состояние.

— Не думаю, что такая мелочь как «целое состояние» меня остановит! — с явным превосходством глядя на Белора-младшего, бросил рыжий.

— Поль решил доказать, что у главного таможенника все в порядке с деньгами? — пробормотал рядом «мой» стражник.

Я вспомнила, какие слухи пошли о семействе главного таможенника с моей легкой руки… и невольно покивала. Неглупо… Особенно если платить так и не придется. Потому что я своего Скотину продавать не собираюсь.

— А я говорю — не глупите! — продолжал то ли отговаривать… то ли наоборот, подначивать, Белор-младший. — Вы к нему даже подойти не сможете, а уж в седле удержаться у вас столько же шансов, сколько… да вот хоть у сьёретты Оливии, например!

Это он, конечно, забавный пример привел. Хотя прямо сейчас веселюсь только я. И Скотина. Мой скакун захрипел, будто закашлялся, как всегда, когда собирался учинить очередную пакость, и оскалился, демонстрируя клыки.

— Ха! — выпалил рыжий Поль… расправил плечи и направился прямиком к Скотине.

Я смотрела ему в спину с недоумением — он что, ребенок, чтоб вестись на простенькое «слабо»?

С горделивой надменностью рыжий приблизился к Скотине. Скакун повернул башку и с интересом воззрился на человека. Рыжий сьер уставился на Скотину из-под полуприкрытых век, и взглядом, и лицом, и даже спиной излучая величественное превосходство.

Мой наглый ехидный Скотина вдруг словно устыдился — переступил с ноги на ногу, гулко бухая громадными копытами, опустил голову, и даже острые шипы на шее смущенно прижал.

Рыжий Поль самоуверенно усмехнулся и потянулся ухватиться за луку седла…

Я мгновение заколебалась, отлично понимая, что любое мое слово будет принято в штыки… Но странно было бы, если бы я промолчала:

— Я настоятельно прошу вас остановиться, монсьер.

Рыжий остановился с поднятой рукой, оглянулся… узнал меня и скривился:

— Уж в вашем разрешении я точно не нуждаюсь, сьёретта. — ухватился за седло, с неожиданной силой оттолкнулся, почти воспарив в воздух… и взметнулся на спину Скотины.

Замер в седле, красуясь и глядя сверху вниз на толпящихся внизу придворных со спины бронированной громадины. По лицу его расплывалась самодовольная ухмылка.

— Поль, у тебя получилось! — восторженно заорал кто-то в толпе.

— Даже чащобные твари понимают, на кого можно задирать хвост, а на кого — нет! — хмыкнул Поль. — Не все, конечно… — он покосился на меня. — Но это чудище знает, кто хозяин! — он подался вперед и снисходительно похлопал скакуна по чешуйчатой шее.

Скотина удовлетворенно вздохнул… и его шипы вздыбились, превращая шею скакуна в смертоносную гребенку. Рыжий Поль отчаянно шарахнулся, спасая руку. Скотина вскинулся на дыбы. Громадные копыта взвились над головами сьеров — те с воплями бросились врассыпную, сбивая друг друга с ног. Один благородный сьер врезался в другого, оба рухнули наземь и забарахтались, как перевернутые жуки-ползуны.

Рыжий Поль кувыркнулся из седла, перелетел через круп, грянулся грудью о булыжники и раздавленной лягухой распростерся в пыли. Скотина крутанулся — его копыта со свистом пронеслись у самого моего лица и грянулись на булыжники в пальце от головы рыжего. Скотина снова захрипел, и вскинул копыто, явно намереваясь опустить поверженному на спину…

Э, нет! Хватит с меня подозрений в убийстве дочки начальника дворцовой стражи, чтоб добавлять придавленного копытом сынка главного таможенника! Я кинулась вперед.

— Сьёретта Оливия, куда вы, стойте!

С запоздалым ужасом я поняла, что только стремительность и неожиданность моего броска позволила мне вырваться у непрошенных опекунов. Белор-младший даже успел поймать меня за рукав, но пальцы его скользнули по ткани, и я одним прыжком очутилась рядом со слабо барахтающимся на земле Полем.

И с размаху шлепнула Скотину рукоятью стрекала по носу:

— А ну-ка прекрати! Хватит шалить! Ты что устроил!

Скотина так и замер, пристально глядя на меня. В маленьких глазках под чешуйчатых веками одна за другой вспыхивали алые искры подступающей ярости.

Если скакун воспротивится… если посмеет не подчиниться… то пусть лучше он меня убьет! Я не позволю ему опозорить Редон и нашу честь создателей скакунов! Нашел время характерами меряться, тварь! Да я тебя и правда прирежу! Я почти сладострастно представила кривой нож с крюком, которым редоновский ловчий обдирал ледяных шакалов…

И алые отблески в глазах Скотины начали медленно гаснуть. Он вдруг вытянул шею, почти ткнувшись в меня чешуйчатой мордой. Обдал лицо шумным дыханием, пахнущим серой и немножко чесночной травой. Посопел мне в волосы… а потом повернулся боком и согнул ноги в коленях, чтобы мне было легче залезть ему на спину.

Впервые! Впервые за год, что я на нем езжу, мне была оказана такая честь!

Я ухватилась за луку и запрыгнула в седло. Наклонилась, подбирая перелетевший через голову скакуна повод. И наконец благодарно похлопала Скотину по шее, сдерживая набегающие на глаза слезы. Он меня признал! Признал настоящей хозяйкой, а не странным недоразумением, болтающимся в седле.

И только проморгавшись, поняла, что сьеры вокруг— даже поднявшийся на четвереньки Поль! — не отрывают от меня взглядов.

— Как… как вы это? — прерывающимся голосом выдохнул «мой» стражник.

— Что именно, монсьер? — удивилась я — надеюсь, достаточно естественно. — Ах, это… — я просунула кончик хлыста под слегка отстающую чешуйку и поскребла толстую шкуру. Скотина всхрапнул от удовольствия. — Скакун просто знает, кто его хозяйка.

— Это… ваш? — неверяще выдохнул Белор-младший.

— Конечно, она ведь графиня Редон. — раздался насмешливый мужской голос. — На сей раз, настоящая.

Глава 6. Четыре плюс один жених

— Я тебе что говорила! — раздался ликующий девчоночий возглас.

К участникам охоты приближалось еще двое всадников на скакунах. Если бы я даже не узнала Маурисию Мортен, с которой познакомилась на приеме, то уж скакунов узнала бы точно! Типичные мортеновские ни то, ни сё, ни чешуи, ни гребня. Лошадь переросли, до настоящего скакуна не доросли. Они это называют породой, мда…

— Сьёретта Оливия? Алексио Мортен… — братец Маурисии поклонился и