— Рада тебя видеть, — сказала я ему, позволяя своим глазам показать правду в этих словах.

Дэниел всегда был тихим, заботливым мальчиком, из тех, кто слушал и старался заботиться о других. Добрый и внимательный, хотя из-за своего крупного телосложения он казался угрожающим; я билась об заклад, в глубине души он остался все тем же человеком.

— Скоро увидимся, — произнесла я, поднимая сумку повыше на плечо.

Я схватила Лиззи за руку, разворачивая нас, чтобы пройти через вход в вестибюль университета.

Я проигнорировала пристальный взгляд Дэниела и быстро ретировалась. Мне бы задавали вопросы, но я не смогла бы на них ответить. Некоторым людям этого было бы недостаточно, поэтому, пока я не решила бы, что делать дальше, мне нужно было держать свое тело на расстоянии, а рот зашитым.

В фойе было оживленно от множества движущихся тел, все пытались куда-то попасть. Я подошла к карте кампуса, чтобы напомнить себе, куда я направлялась. Переведя дух, я осознала, что сжала руку Лиззи почти смертельной хваткой, только когда она высвободилась из нее, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

— Просто нервничаю, — заявила я, потому что это было правдой. Я ненавидела лгать ей, поэтому, рассказав половину правды, я избавилась от чувства вины. — Новый университет, люди, которых я не видела годами… это просто странно.

Кивнув в знак согласия, она указала на район на большой карте кампуса, прикрепленной к стене перед нами, напоминая мне, где проходили мои занятия. Я обняла ее на прощание, пообещав позже встретиться за ланчем возле столовой, и направилась в блок Б. Лавируя между толпами людей, я поймала по пути несколько любопытных взглядов, которые меня нисколько не удивили.

Наследников признавали. Наши фотографии рядом с нашими родителями и прошлыми поколениями были развешаны вокруг зданий, что было прискорбно, если вы хотели спрятаться от своих предков.

Индивидуальные кресла занимали всю ширину класса, а парты соответствовали друг другу, предоставляя каждому ученику отдельную рабочую зону. Слава Богу. Я ненавидела, когда заставляли сидеть с людьми. В передней части комнаты, рядом с дверью, была возвышена сцена с подиумом справа от нее, уступив место массивной белой доске, уже висевшей на стене с надписью "Добро пожаловать на психологию".

Заняв место в середине ряда, на дальней стороне от двери, я села, наблюдая за входящими студентами, которые устраивались на своих местах, пока мы ждали профессора. Наклонившись, я подняла свою сумку, стоявшую у моих ног, расстегнула ее, вытаскивая ноутбук. Я включила его, готовая делать заметки.

Много лет назад я не представляла себе, что получила бы степень по психологии. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, и мой опыт последних лет научил меня по-новому разбираться в людях. Манеры и поведение, в которые впадали отдельные люди, заинтересовали меня. Возможно, это был маленький ребенок внутри меня, цепляющийся за крохотную надежду на то, что для определенного поведения была причина, что у людей, совершающих злонамеренные поступки, были разумные причины. Другая часть моего мозга сокрушалась о моей наивности, нашептывая, что разврат — это выбор владельца.

Люди не одномерны. У всех нас были разные мечты, потребности и стремления. У каждого из нас были страхи или фобии. Каждый человек во всем мире боялся по крайней мере одной вещи. Если они говорили вам, что это не так, они лгали сквозь зубы.

— Доброе утро, класс, — веселый голос прервал мои грезы наяву. Я заметила, как леди направилась к подиуму, бросила свою сумку на пол и повернулась к нам лицом. — Я профессор Стюарт. Это не старшая школа. Если вы не хотите быть здесь, убирайтесь с моего урока.

Она обвела взглядом класс, словно ожидая, что кто-то встал бы и ушел. Было так тихо, что можно было услышать, как падала булавка. Она улыбнулась.

— Хорошо. Рабочая нагрузка тяжелая, но полезная, и она приведет вас к выбранной вами карьере. Программа будет выслана вам по электронной почте, — слова оборвались, когда она открыла свой ноутбук, нажав несколько кнопок. Она повернулась к нам: — Сейчас.

Заметив новое электронное письмо, я нажала на него, открывая программу, в то время как другие сделали то же самое. У меня вырвался вздох — смесь волнения и опасения — при виде намеченной работы и того, что от нас ожидалось. Я не ожидала, что работа была бы легкой, но облегчить нам задачу было бы предпочтительнее. Два часа спустя, когда мой мозг горел от перегрузки информацией, я поплелась в столовую, чтобы пообедать с Лиззи.

Мне хотелось жирной пищи; пицца или чипсы пришлись бы мне по вкусу. Народу было не так много из-за того, что занятия проходили в разное время. Сбоку от входа я заметила Лиззи с группой девушек и направилась к ней с улыбкой на лице.

— Привет, — уверенно сказала я.

Девчонки посмотрели на меня так, словно я только что вывалялась в куче дерьма и пришла поделиться им со всеми. Лиззи одарила меня хрупкой, фальшивой улыбкой.

— Я ничему не помешала, не так ли? — я невинно расспросила трех девушек, окружавших мою лучшую подругу, быстро осознав, что эта ситуация была далека от того, что я сначала предположила.

Привлекательная светловолосая девушка, одетая с ног до головы в дизайнерскую одежду, оглядела меня с ног до головы и поджала губы, явно находя мои недостатки.

— Кто позволил тебе разговаривать с нами?

Вау, тогда ладно. Ее комментарий мгновенно поддержал меня.

— А кто позволил тебе задавать мне вопросы? — возразила я, одарив ее снисходительной улыбкой, когда моя внутренняя стерва победила. Если вы нападали на меня или на моих близких, появлялись мои когти.

Сучка Барби явно поднималась на новый уровень; она издевательски рассмеялась надо мной, как будто не могла поверить, что кто-то мог так с ней разговаривать. Лучше в это поверить. Остальные три девочки, окружавшие Лиззи, теперь, прищурившись, смотрели на меня — как будто лучшая часть их дня заключалась в том, чтобы стать аксессуарами старосты. Некоторые девочки так и не переросли школу. Атмосфера дрянной девчонки была таким клише.

— Ты явно понятия не имеешь, кто я такая, — саркастически сказала она мне.

Она выпрямилась передо мной, пытаясь запугать теми несколькими дюймами, которые были выше меня.