— Я тоже не знаю своего отца. Я понятия не имею, кто он или где его искать. И, поверьте мне, я приложил все усилия, чтобы найти его.

Ее глаза расширились.

— Простите… мне очень жаль. Я понятия не имела. Я не должна была этого говорить. — Она покачала головой. — Я так расстроена. Не знаю, почему родители скрывали это от меня. Они должны были все рассказать мне.

— Моя мать тоже мне ничего не рассказывала. Но речь идет не обо мне. Надеюсь, вы не очень сильно разочарованы.

Она какое-то время молчала, словно что-то обдумывая.

— Я в порядке. Я все равно найду его.

— Полагаю, это означает, что вы возвращаетесь домой?

Эта мысль должна была бы обрадовать его. Но по какой-то причине этого не случилось, что было просто нелепо.

Их взгляды встретились.

— Нет. Я еще здесь не закончила.

— Но что еще вы хотите найти?

— Моя мама хранила в дневнике этот адрес. И для этого должны были быть причины. И я не уеду, пока не узнаю, кто жил в этом доме в момент моего зачатия.

— А что будет, если вы не найдете ответов на ваши вопросы?

— Не знаю. Но я не сдамся. Я должна найти его. Разве вы не понимаете? Он явно не знает обо мне.

— С чего вы это взяли?

— Потому что, если бы он обо мне знал, он приехал бы ко мне.

Рик очень в этом сомневался, но, видя надежду в глазах Джии, воздержался от комментариев.

Он стал убирать в сейф документы, а когда повернулся, увидел, что Джия собирает папки, лежавшие на кофейном столике. Когда из одной из папок выпал листочек, Джия подняла его и с удивлением посмотрела на него.

— Это вы рисовали?

Он покачал головой:

— Я не рисую.

— Но похоже, в детстве рисовали. Здесь внизу страницы написано ваше имя.

Он подошел к ней. Взяв в руки рисунок, он с изумлением уставился на него. Он не помнил этого рисунка. Но в углу на самом деле детским почерком было написано его имя.

Он был поражен, что дядя сохранил этот рисунок. Зачем он сделал это? Он никогда не интересовался его успехами в школе.

— Посмотрите, здесь есть еще рисунки. Папка очень толстая. Вот еще. И еще.

Рик лишился дара речи. Все эти годы он думал, что дядя совершенно равнодушен к нему. И его тронуло то, что он хранил все это.

Он стал просматривать папки. Там были его школьные работы и еще его достижения во взрослом возрасте. Дядя хранил все вырезки из газет, касающиеся его компании. Рик несколько раз моргнул.

— Я понятия не имел, что он хранил все это.

— Он очень любил вас.

Рик хотел было возразить, но его взгляд упал на папки. Рисунки, контрольные работы, вырезки из газет. Полностью вся его жизнь. Как мог он отрицать, что дядя любил его, когда доказательства этого были сейчас перед его глазами?

— Я понятия не имел, — сказал он тихо, почти шепотом.

Джия потерла его спину, словно успокаивая его. Инстинктивно он хотел отшатнуться от нее. Он не привык, чтобы его утешали. Но ее прикосновение ему нравилось. И он с колоссальным изумлением обнаружил, что ее нежное сочувствие ему приятно.

— Я так заблуждался на его счет, — сказал Рик. — Но откуда я мог знать? Я думал, что был для него просто помехой. И, хуже всего, я никогда не говорил ему, как ценю то, что он всегда был рядом, что бы ни случалось со мной… Я никогда не говорил ему, что его люблю.

Джия взяла его за руку и пожала ее:

— Он это знал.

Рик хотел верить ей — очень хотел, — но он не был так уверен в этом, как она.

Глава 7

Джия была счастлива за Рика, который нашел доказательства того, что дядя любил его.

Но что касалось ее самой? Она глубоко вздохнула.

На следующий день она немного взгрустнула, но потом расправила плечи. Ее отец, то есть Алдо, научил ее никогда не сдаваться.

Если дядя Рика не был ее отцом, она узнает, кто жил в этом доме до него. Она была очень близка к разгадке. Она чувствовала это.

А потом ее ждет счастливое воссоединение с отцом. Воссоединение? Это правильное слово? В конце концов, они же еще никогда не встречались. Или встречались?

Нет, конечно нет. Отцы ведь никогда не отказываются от своих детей. Она уже представляла себе мужчину с таким же цветом волос, как у нее. Он был намного выше ее, и он тепло улыбался, обнимая ее. Потому что он будет очень рад видеть ее. Должен быть рад. Другого и быть не может. Одна лишь мысль о том, что ее плоть и кровь отвергнет ее…

Нет, этого не может случиться. Все будет замечательно.

Ее мысли прервало вибрирование телефона. Джия взглянула на экран. Это было послание от Энзо: «Когда ты вернешься домой? Бронирование номеров в отеле сократилось катастрофически. Мы в беде. Ты должна что-нибудь предпринять».

Он пытался связаться с ней со вчерашнего вечера, но она не хотела отвечать на его звонки. Отель был почти на грани разорения. Но она знала, что, если ответит на звонок, ей придется возвращаться в Тоскану. А этого она сделать не могла, пока не узнает правду о своем рождении. Впервые в жизни она поставила свои интересы выше интересов семьи.

Она знала, что поступает эгоистично. Но если бы родители не скрывали от нее правду, она сейчас не занималась бы поисками своего отца. Так что во всем были виноваты они одни.

Но сейчас Джия отчаянно нуждалась в матери. Ей необходимо было услышать ее тихий, спокойный голос. Ей было необходимо, чтобы она сказала ей, что все будет хорошо.

Ее глаза налились слезами, и она несколько раз моргнула. Она не будет плакать. Она сильная.

И она написала ответ Энзо:

«Майкл и Роза обо всем позаботятся. Не беспокойся. Все наладится…»

Она перечитала свое сообщение. Наладится ли? Она уже ни в чем не была уверена. Но что бы она ни написала брату, на этом их дискуссия не закончится. Он не хотел, чтобы она отправлялась на поиски отца. И он не сдастся, пока она не окажется на борту самолета, направляющегося домой. Так что она удалила сообщение.

В дверь постучали.

— Джия?

Это был Рик. Он пообещал ей помочь найти бывшего владельца виллы. Может быть, очень скоро у нее будут новости для брата.

— Иду.