пощечину. Мир накренился. Только что он был в спальне отца и вдруг упал на колени в песок, тяжело дыша и сжимая лампу. Кто-то задрал ему голову.

Хотя мир оставался размытым, он рассмотрел каждый шрам на руках Айши бинт Луас. Ее черные глаза были непрозрачными, словно уголь, а ошейник сиял так ярко, что почти ослеплял. Мазен, заморгал… На глазах выступили слезы.

– Мой отец…

– Мертв. А вот ты пока жив. Если только не решил окончательно поддаться магии ифрита.

Мазен по-прежнему ощущал, как магия давит на его разум, ввинчивается в его чувства. Стоило ему моргнуть, как воспоминания грозили затянуть в себя. Наверное, кошмар лучше этого. В кошмаре можно затеряться в отвращении к себе. Можно… Сбежать.

Это слово помогло ему собраться. «Мы все начинаем как трусы, – когда-то сказала ему Айша. – Разница между героем и трусом только в том, что первый забывает о страхе и сражается, а второй сдается и бежит».

Он отвесил себе оплеуху. Мир приобрел ужасающую четкость. Он увидел огонь и дым, сабли и кровь. Таинственное подкрепление прибыло.

– Самые прочные иллюзии создаются из воспоминаний.

Айша встала. Мазен увидел, что теперь у нее два клинка. Второй она явно забрала у трупа, а их стало уже очень много. Пока Мазен пребывал в ловушке прошлого, вокруг воцарился ад.

– Значит, все здесь мираж? – У него пересохло в горле. – Мы были на базаре, потом – во дворце, а сейчас…

– Алия способна расписывать мир красками памяти, в том числе и своей собственной. Полагаю, она соткала эти иллюзии, чтобы тебя смутить.

Мазену вспомнилось, как тоскливо улыбался на базаре Кадир. Как внезапно разъярился на золотом мосту. Возможно, Алия хотела не только смутить их, но и заманить в ловушку.

– А лампа? Почему она оказалась в зале, который походил на сокровищницу?

Айша вздохнула.

– Возможно, она оказалась в этой иллюзии случайно. Возможно, магия Алии отреагировала на магию Риджи. Откуда мне знать? Наша магия схожа, но не одинакова. – Она покачала головой. – Алия сильна. Некоторые ее иллюзии настолько прочные, что их можно пощупать и попробовать на вкус. Но это все равно иллюзии, пусть искусные, изменяющие сознание.

Она повернулась и направилась обратно в сторону схватки, но Мазен бросил ей в спину:

– Ты изменила моему брату. Почему?

– Потому что я не инструмент! – отрезала Айша.

Она умчалась, ничего не добавив. Мазен смотрел на сражение издалека. Он видел, как в свалку ныряет огненное существо, а выскакивают из нее Риджа, и, кажется, купца, лавирующую в дыму. Там царил хаос. Мазен понимал, что его победить легко. Как только его увидят…

Его взгляд упал на собственную тень, забытую в этом беспорядке.

«Тогда я просто не дам меня увидеть».

Он сунул лампу в сумку, набросил на голову тень и отправился искать брата.

69

Лули

Поначалу они с Кадиром сражались спиной к спине. Однако скоро стало понятно: тогда как с Тавилом расправиться было просто, остальных воров победить гораздо сложнее. У них в глазах был огонь, а в крови – магия. Лули была не в своей стихии, и идей у нее не осталось.

Что еще хуже, Кадир был уже почти без сил. Хотя его раны зажили, в тех местах, куда попали стрелы, остались синяки, а кожу покрывали капли пепла.

Надо найти Омара. Она должна его убить. Лули повернулась, чтобы поделиться с Кадиром своим планом, – и качнулась, не обнаружив его на месте. Он оказался у подножия дюны – отталкивал двух воров потоками ветра; такой магии она у него прежде не видела. Одному из джиннов удалось устоять под ветром. Песок под вором пошел странной рябью, а потом он взмахнул рукой, и песок поднялся волной у Кадира под ногами.

Кадир завалился на спину, ветер стих, и джинн ринулся вперед, замахиваясь саблей. Кадир уклонился, споткнулся, а потом сделал нечто поразительное… Возможно, это было связано с тем, что он потерял концентрацию. Возможно, это стало жестом отчаяния. Одним быстрым движением он выдернул шамшир из ножен и пронзил им грудь нападавшего. На мгновение Кадир замер, а потом выдернул оружие из тела джинна. Потрясение промелькнуло на его лице, тут же сменившись решительностью.

Джинн зарычал – не столько от боли, сколько от раздражения, – рассеялся дымом и снова собрался в нескольких шагах дальше. Лули уже бежала к уплотняющемуся джинну с кинжалом, когда Кадир вскинул руку.

– Стой!

Его властный голос заставил ее замереть.

Земля застонала и затряслась. Лули с трудом удержалась на ногах: Кадир сжег песок всего в пяди от ее ног. Ландшафт схлопнулся, разверзаясь огромной дырой. Второй джинн перекинулся в птицу и улетел, чтобы не провалиться. Тому, кто противостоял Кадиру с саблей и двигающей почву магией, не посчастливилось: он полетел в темноту, и его крик постепенно смолкал.

– Кадир!

Через пропасть она бросила на него суровый взгляд. «Не умирай».

Он нахмурился. «И ты». С шамширом в руке он повернулся к следующему противнику.

Лули снова сосредоточилась на сражающихся толпах. Большинство джиннов бились друг с другом; Айша бинт Луас оживляла все трупы, заставляя сражаться с бывшими товарищами. Лули увидела и Риджу: они проламывались сквозь врагов, словно это стены, которые надо разрушить. Она воспользовалась этой неразберихой, обходя поле боя по краю и уворачиваясь от клинков, в поисках Омара.

Она как раз увидела, как он сражается с каким-то трупом, когда на кого-то налетела. Лули отступила, поднимая пылающий кинжал, и увидела… пустоту.

А потом воздух перед ней замерцал и расступился и показались золотистые глаза, которые смотрели на нее через какую-то прореху в мире.

– Мазен?

Она изумленно уставилась на него.

Он открыл рот для ответа, но вместо этого завопил:

– Сзади!

Она повернулась и увидела окровавленного вора, чья сабля была уже у самого ее лица. Клинок был слишком близко, чтобы его отвести. Она зажмурилась.

И открыла глаза, когда удара не последовало. Вор оказался на земле и бился с какой-то невидимой силой.

Мазен! Он был по-прежнему скрыт, но она услышала, как он еле слышно молится.

Лули рванула к упавшему вору с кинжалом. Его огонь против джиннов не работал, но сам клинок все-таки резал. Она всадила его прямо в грудь джинна. Тот полоснул ее своим кинжалом. Лули поймала удар рукой, и под кожей расцвела боль.

А потом внезапно и ее, и джинна снесло с земли. В следующую секунду она уже упала обратно в грязь, рядом с кинжалом Кадира. Вскинув голову, она увидела вора. А еще – громадную птицу, сжимающую его в когтях.

– АФВАН, – произнесли Риджа громким, гулким голосом, полным презрения.

Лули отвернулась, чтобы не смотреть, как они рвут джинна на части.

– Шукран! – слабо произнес Мазен вслед улетающему Перевертышу.

Принц пошел к ней, открыв половину лица. Это выглядело пугающе.

Она поспешила протолкнуть сквозь стиснувшую горло гордость:

– Шукран.

«Спасибо, что спас меня».

Мазен кивнул.

– Мой брат… Ты обещала мне мщение.

Она чуть помедлила. Странно