наша жизнь в этих коробках из-под обуви.

У меня захватывает дух.

И в центре всего этого выделяется одна вещь.

– Ты всегда ставил любовь на первое место, Брант, – говорит Саманта, ее голубые глаза сверкают пониманием. Знанием. Материнским инстинктом. – Ты всегда ставил Джун на первое место.

* * *

Пять дней спустя мне пришло сообщение от Джун, когда я готовил рагу на плите.

Сердце забилось быстрее.

Джун: В Нью-Йорке весь день шел дождь, но я бы вновь пережила каждую мрачную минуту, только чтобы увидеть это снова.

* * *

Загружается фото, и, когда оно отображается на экране, я чуть не падаю.

Это Джун, сияющая и счастливая, стоит перед самой красивой радугой, которую я когда-либо видел. Она улыбается. Ее щеки порозовели.

Она затмевает все радуги.

Далее всплывает текст.

Джун: Красиво, да? Это вполне к месту, потому что я отправила тебе посылку, и, судя по трекеру, она только что прибыла в главный офис. Я очень скучала по тебе сегодня, и эта радуга дала мне столько поддержки. Я надеюсь, что эта посылка принесет тебе поддержку. Я сдержала свое обещание, Брант. <3 Джунбаг

Я остаюсь в некотором замешательстве после ее сообщения, но убираю телефон в карман и направляюсь к офису жилого комплекса.

Когда администратор протягивает мне пакет, то я сразу же замечаю отправителя – Джун Бейли.

Я улыбаюсь в знак благодарности и беру подарок в руки, не предполагая, что скрывается внутри.

Возвращаясь в квартиру, я с нетерпением разрываю пластиковую упаковку коробки и заглядываю в нее. Внутри я обнаруживаю что-то, завернутое в бумагу, и маленький конверт. Первой я открываю записку, после чего вхожу в квартиру и закрываю за собой дверь.

Это бумага нежного-голубого цвета с рисунком летящих птиц.

Я улыбаюсь.

И начинаю читать.

Дорогой Брант!

Поддержка и храбрость

Спасли нас с тобою,

Но я для тебя – и то и другое…

Мысли об этом меня посетили

И в милое детство тотчас возвратили.

Когда я малышкой была,

Тебе обещание смело дала,

И пусть в тот момент непростым оно было,

Но нас с тобою ничто не смутило.

Он мягкий, как хлопок,

И серый, как меч,

В нем сила и храбрость,

И память о нем не отсечь.

Ты знаешь, мой Агги меня охраняет,

От бед и напастей оберегает.

Теперь же и ты не будешь один,

Твой старый друг – Бабблз вернулся,

Встречайся же с ним.

Записка выскальзывает из моих пальцев и падает к ногам.

У меня перехватывает дыхание.

Что?

Этого не может быть.

Это невозможно.

Это, черт возьми, невозможно.

Перед глазами все плывет.

Меня бьет дрожь, когда я засовываю руку в пакет и вытаскиваю плюшевый предмет, завернутый в тонкую бумагу, – в груди щемит от нахлынувших эмоций.

Как?

Как, Джун?

Дрожащими пальцами я осторожно отклеиваю ленту от тонкой белой бумаги, обнаруживая частичку моего детства. То, что я и не надеялся когда-нибудь увидеть.

Мой драгоценный плюшевый слоник.

Бабблз.

Это Бабблз.

Я плачу, как ребенок, тот ребенок, что сжимал этого слоника в объятиях под разноцветным одеялом, пока мама, от которой пахло сладостями, напевала ему колыбельные.

Пораженный, я всхлипываю и закрываю рот рукой, весь дрожа от слез.

Это Бабблз.

«Когда-нибудь я найду его для тебя, Брант. Обещаю».

Она нашла его.

Джун нашла его для меня.

Я сжимаю в руках потрепанную мягкую игрушку, капая на него слезами. Он выглядит так же, как и раньше, только со следами от отбеливателя.

Я наклоняюсь, чтобы поднять записку, и вспоминаю, что там есть еще абзац.

Пробегаюсь взглядом по оставшимся словам.

* * *

P.S.:

Он много купался —

Такой чистый и свежий,

Как будто с метели.

За всеми подробностями

спеши к тете Келли.

С любовью,

Джунбаг

Все еще дрожа, я достаю из кармана телефон, ставлю Бабблза на стол и делаю снимок. Я отправляю его Джун с подписью:

Я: Я люблю тебя так чертовски сильно, что больно дышать.

Она сразу же прочитывает и пишет ответ.

Джун: Насколько сильно?:)

Я: До луны и обратно.

Джун: Этого недостаточно…

Я: Выше радуги и обратно.

Джун: Так лучше.

* * *

Со слезами на глазах и щемящим сердцем я вспоминаю о той последней карточке, которую прочитал, и тут же отправляю Джун завершающее сообщение:

Я: Однажды мы вместе полетим выше радуги. Только ты и я. Я буду ждать тебя, Джунбаг. Я буду ждать тебя вечно.

Я всегда ставил Джун на первое место.

Она всегда ставила меня на первое место.

И я надеюсь,

молю,

умоляю,

что однажды…

Мы наконец-то сможем поставить нас на первое место.

Глава тридцать пятая

«Сначала – главное»

Брант, 26 лет

Это мое первое «первое июня» без нее.

Тетя Келли сидит рядом со мной в густой траве, по щекам катятся слезы. Солнце опускается за кроваво-красный горизонт, отбрасывая рассеянный свет на каменные надгробия.

– Я каждый год в этот день навещаю могилу твоей матери, – тихо говорит она, вытирая глаза носовым платком. – Это только второй раз, когда я плачу.

Мое сердце бешено колотится, когда я сажусь рядом с могилой.

– Это всего лишь второй раз, когда я прихожу на ее могилу, – виновато признаюсь я.

Она улыбается:

– Я ценю то, что ты пошел со мной сегодня. Думаю, именно поэтому я сегодня такая эмоциональная.

Теплый ветерок обдувает мне лицо, и я закрываю глаза, наполненный меланхолией и покоем.

Прошло девять месяцев с тех пор, как я связался с тетей Келли, восстановив отношения после долгих лет практически отсутствующего общения. Она всегда была добра ко мне, она всегда была хорошей. И она единственный оставшийся человек, связывающий меня с моей матерью.

Я не знаю, почему я так отдалился.

Грустные воспоминания, может быть.

Страх.

Она так похожа на маму: у нее такие же медные волосы, напоминающие кленовый сироп, и глаза оттенка топленого шоколада. От нее по-прежнему пахнет кошкой, но иногда, когда дует легкий ветерок, я чувствую тот же сладкий запах моей мамы. От этих воспоминай раньше мой живот