разнообразные интересы. Например. Или там доброта, сердечность… что там ещё? Ну вы поняли, то, что называют душевными качествами. Это вообще, а также как именно девушка относится к тебе и как ты её воспринимаешь — насколько она мила, ласкова… Да даже умеет ли она вкусно готовить или нет! — закончил я, чувствуя, что мой монолог становится всё более запутанным.

— Из этого всего и складывается образ девушки у нормальных мужчин. А не вот это — грудь большая и маленькая, рост, вес и длинна ног, — добавил я, стараясь казаться максимально серьёзным.

— Да-да, заливай больше. Как будто ты будешь любить душевную и умную, но страшненькую толстушку повариху малюсенького роста, — ехидно заметила Ульянка.

— Страшную толстушку? Почему сразу крайности? Я о том всего лишь, что критерии оценки гораздо шире и не ограничиваются красотой тела. Да даже взять термин — привлекательная. Не обязательно обладать эффектной внешностью, чтоб тебя назвали привлекательной, — объяснил я.

Ульяна меня ущипнула.

— Ай, ты чего? — вскрикнул я. Это было вдвойне больно, поскольку я успел расслабиться и разомлеть от нежных девичьих прикосновений.

— Ох, Семёныч, какой же ты трудный! Тебе задали простой вопрос, а ты пустился в многословные рассуждения! Так чья грудь тебе милей⁈ — не унималась Ульянка.

Алиса тем временем устала стоять в одиночестве, подошла ближе и, положив ладошки мне на спину, принялась поглаживать, заменяя выбывшую Ульяну.

— А может, я не хочу выбирать, поэтому и пытаюсь уйти от ответа, — предположил я.

— Ага, не хочешь выбирать, значит, тебе не нужна одна, хочешь сразу обеих⁈ Вот ты и проговорился! — торжествующе заявила Ульянка.

— И совсем не поэтому! — возразил я.

— Тогда признавайся, какие у тебя предпочтения, видишь же, всем интересно! — настаивала она.

— Очень! — поддержала Мику.

— А может, я просто не могу выбрать… как ты говоришь, мне мила и та, и другая… эээ… грудь и вообще… — выдавил я, понимая, что остановиться на одном из предложенных вариантов означало бы обидеть «невыбранную» девушку. Чего допустить я не мог ни при каких условиях.

— Во! А я тебе о чём? Так бы сразу и сказал! — удовлетворённо произнесла Ульянка.

— Не-не, я придумал, а можно мне поменять ответ? — спросил я.

— Это как? С чего вдруг? — удивилась Алиса.

— Интересно, что за ответ? И почему старый не понравился? — добавила Мику.

— Заинтриговал! Вещай канеш! — поддержала Ульянка.

«Учитывая предыдущие размышления, не стоит давать явного ответа: выбрать один вариант я не могу, а выбор сразу нескольких несёт непредвиденные опасности в будущем», — подумал я.

— Ульяна, я тут подумал — ты в общем-то права, невозможно судить о чём-либо, имея о… гм… предмете рассуждения столь поверхностные представления! Мику я, допустим, уже видел в купальнике, а вот Алиса так до сих пор в футболке и сидит. Ну и купальник, он же всё равно многое скрывает. Я слышал, что есть модели с поролоном в чашечках или ещё там всякие ухищрения бывают.

— Да и вообще, если уж углубляться в частности, так сказать, то один только внешний вид ещё ни о чём не говорит… Тут нужно проводить обширную исследовательскую работу, чтоб не ошибиться, подробно и тщательно всё изучить, применяя различные методы познания, дело-то всё-таки архиважное!

Ульяна рассмеялась и довольно хлопнула меня чуть ниже спины.

— Ай, молодца! Моя школа! Ну, переворачивайся, с этой стороны ты уже весь блестишь.

«Ого, оказывается, удовольствие на этом ещё не закончилось… Какое счастье!» — подумал я.

Я послушно лёг на спину и, довольно улыбаясь, стал ждать реакцию на свои слова.

«Надеюсь, когда остальные поймут суть этой речи, меня не побьют», — с тревогой подумал я.

Я говорил специально наукообразно, потому что произнести простое: «вы заголяйтесь, а я посмотрю и оценю» мне не позволяло воспитание и чувство такта.

«Да и в таком варианте это звучало менее похоже на шутку», — отметил я про себя.

С другой стороны, как я решил ранее — вести себя смело и раскованно при общении с девушками — это лучшая стратегия. Её я и придерживался.

— Кто-нибудь понял, что он сказал? Мне нужен перевод! — недоумевала Алиса.

— Я не уверена, но мне кажется, Семён сказал, что надо раздеться… совсем… чтоб он смог наверняка сказать, кто лучше… — предположила Мику.

— Не-не, раздеться этого недостаточно! Он говорит, надо ещё ощупать, измерить, взвесить, оценить упругость, мягкость, вязкость… может быть даже попробовать на вкус! — расшифровала Ульянка, явно получая удовольствие от происходящего.

— Гы, мечтать не вредно! Каков наглец! — восхитилась Алиса.

— А я вот где-то читала, что у каких-то островных племён, а может, не островных, не помню точно… но у каких-то отсталых народов есть такая традиция, — начала Мику, явно смущаясь. — Перед тем как девушку отдадут замуж, её должны осмотреть. Будущую невесту куда-то отводят… в скрытое от чужих глаз место, полностью раздевают, и родственники будущего мужа её внимательно проверяют. Потому что одежда многое скрывает, а принимать в семью кого-то не вполне полноценного никому не хочется.

— Так что есть рациональное зерно в том, что сказал Семён. Если он хочет увидеть девушку нагой, прежде чем… — добавила она, краснея.

— Да мало ли… вдруг вид ареолы мне будет несимпатичен? А мне, быть может, с этим потом всю жизнь жить? Нет уж, лучше всё разведать заранее! И убедиться, что выбранная девушка и моё чувство прекрасного сочетаются наилучшим образом даже в мельчайших деталях! — воскликнул я, стараясь придать своим словам серьёзность.

Ульяна подняла руку.

— Чего тебе? — спросил я.

— А что такое ареолы? Ареал знаю, ореол ещё, а такого ни разу не слышала! Ты, Семёныч, перепутал, может?

— Нет, и такое слово есть. Класс, кто-нибудь знает значение этого слова? — продолжил я.

Мику, подыгрывая мне, тоже подняла руку, прежде чем ответить.

— Вот! Среди нас есть прилежная ученица, говори, Мику, — улыбнулся я.

— Это… пигментированная область вокруг… вокруг… соска… — еле слышно произнесла она, а затем уже более бодро и громко продолжила: