— Поясни, — устало попросил он. Пусть он догадывался, что хотели узнать обе мисс Уивер, однако предпочитал не попадать впросак в случае, если все же ошибался.

Но Эмили приняла его ответ в штыки.

— Что тут пояснять? — вспылила она. — Что произошло с мистером Ридом? Он никогда не позволял себе так долго отсутствовать, да еще и отписываться какими-то общими фразами! У него неприятности? Или, быть может, он нашел себе в Лондоне невесту побогаче?

Джозеф вместо того, чтобы закатить глаза на высказанную подругой глупость, поймал взгляд старшей мисс Уивер. В нем было столько любви и волнения, что его вопрос терял всякий смысл. Однако Джозеф все же уточнил:

— Надеюсь, вы так не думаете? — жестче, чем хотел бы, спросил он. Эти неистребимые тайны играли с Энтони злые шутки, и Джозеф даже, пожалуй, мог бы понять мисс Уивер, уставшую от подобной неосведомленности и совершенно ненужных переживаний из-за слишком твердых принципов возлюбленного. С другой стороны, будь он на месте Энтони, поступал бы точно так же. Легко судить со стороны. А стоит лишь примерить на себя чужую шкуру — и все встает на свои места.

— Я только боюсь, что в своей заботе о моем спокойствии Энтони снова скрывает вещи, которые мне стоило бы знать и в которых я могла бы быть ему полезной, — ответила мисс Уивер, и Джозеф даже хмыкнул, не удержавшись от согласия с ее утверждением. — Поэтому прошу вас, Джозеф, если вам что-то известно и если я права в своих предположениях, не утаиваете эти сведения от меня. Я ничего так не хочу, как видеть его счастливым, и, зная, как вы желаете того же самого, надеюсь на ваше понимание.

Джозеф задумался. Энтони, уезжая, строго-настрого запретил ему открывать мисс Уивер причину своей поспешности, и Джозеф честно хранил его тайну почти две недели, надеясь, что старший товарищ сумеет разобраться с возникшей проблемой без посторонней помощи. А сейчас, когда до истечения отмеренного ему времени оставалось всего ничего, а Энтони продвинулся в ее решении едва ли на треть, осознал, что, пожалуй, только Уиверы и способны были ему помочь. И пускай господин Рид лучше проклянет помощника за болтливость, чем самого себя — за гордыню, вынудившую потерять все, к чему он столько лет стремился.

Джозеф вздохнул, сжал кулаки, словно готовясь нырнуть в ледяную воду.

— Энтони может лишиться Кловерхилла, — вопреки традиции начал он с главного. — Если к восьмому марта не насобирает двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, чтобы выкупить расписки своего брата. Джордж Рид согласно завещанию не имел права продавать Кловерхилл, что, очевидно, не мешало ему бездумно ставить на кон щедрые суммы под его залог. Некто мистер Джонсон скупил эти самые расписки у отчаявшихся получить свои деньги джентльменов, решив, что сумеет взыскать указанную сумму с брата почившего должника. Он любезно согласился подождать три недели, прежде чем обращаться в суд и требовать фамильное поместье, но время уже на исходе, а Энтони все свои средства вложил в восстановление Кловерхилла.

— Двадцать пять тысяч! — ошеломленно пробормотала Эмили, очевидно, не в силах даже представить себе подобной суммы. Джозеф передернул плечами.

— Если бы этот мерзавец появился полгода назад, Энтони откупился бы без особых проблем, — заявил он. — Но, видимо, тогда Кловерхилл представлял собой столь жалкое зрелище, что господина Джонсона не интересовал. А теперь, когда Энтони сделал из поместья конфетку…

— У него нет возможности выплатить долги брата? — с самой глубокой жалостью прошептала Элизабет, и лишь отсутствие в ее голосе какого бы то ни было разочарование или презрения заставило Джозефа говорить дальше.

— У него оставалось около двух тысяч, — он вперился в мисс Уивер взглядом, чтобы та обязательно поняла, на что именно Энтони растратил все свое состояние и ради чего пошел на это. — Восемь дала Ребекка. Пять выделил лорд Артмут — не просто так, не думайте! Сомневаюсь, что в Лондоне у Энтони есть такие друзья, которые отсыплют ему оставшуюся десятку. Судя по сообщениям в газетах, он сейчас хватается за все дела подряд, но, чтобы заработать такую сумму адвокатским трудом, надо, как минимум, вытащить из переплета пару герцогов.

— А почему он к нам не пришел? Разве папа отказал бы в помощи? — всплеснула руками Эмили, и Джозеф поморщился, не желая объяснять прописные истины.

— Энтони не мог, — покачала головой Элизабет и прошлась по библиотеке, очевидно, принимая какое-то решение. — Он взялся восстановить Кловерхилл, чтобы доказать отцу, что заслуживает его доверия. Просить у него денег — даже в долг — все равно что признать себя не достойным этой милости.

Джозеф пожал плечами, признавая ее правоту и извиняясь за подобную глупость старшего товарища. Эмили закатила глаза.

— Конечно, лучше лишиться поместья вовсе, чем немного поприжать свою гордость! — заявила она. — Отдал бы через пару лет эти несчастные десять тысяч и думать о них забыл! И папа бы никогда не попрекнул его тем, что ради тебя он пошел на такие жертвы! А теперь что?

— А теперь нужно убедить в этом Энтони, — неожиданно улыбнулась Элизабет, опередив ответ Джозефа, и ласково обняла младшую сестру. — Ты совершенно права, милая, — мягко сказала она. — И для нас с тобой, и для мистера Нортона именно такой способ решения возникшей проблемы кажется единственно верным. Но Энтони, к сожалению, не знает, что такое семья и ее поддержка. Он привык сражаться сам и рассчитывать только на себя. И именно мы должны убедить его в том, что он больше не один.

— Неблагодарное занятие, — не удержался от грустной ухмылки Джозеф. — Мне почти за два года это так и не удалось.

— И все-таки я попробую, — серьезно отозвалась Элизабет и, отпустив сестру, посмотрела на Джозефа. — Вы скажете мне его адрес в Лондоне, мистер Нортон? Мне очень нужно с ним поговорить.

Джозеф поморщился от вторичного упоминания этого имени, однако поправлять не стал, лишь продиктовал улицу и номер дома, где снимал квартиру старший товарищ. Еще летом, не планируя жениться и перебираться в Кловерхилл, Энтони оплатил проживание в ней на год вперед, и при поездке в Лондон та всегда ждала его в лучшем виде. Оставалось лишь надеяться, что нежданная гостья сумеет сделать так, чтобы эта квартира не стала единственным жилищем Энтони.

Элизабет между тем поблагодарила его за полученные сведения и покинула библиотеку. В отличие от Эмили, теперь смотревшей на Джозефа так, словно подозревала его в чем-то нехорошем.

— Что? — недовольный собой, раздраженно спросил он. — Я отдал бы Энтони все свои сбережения, если бы они у меня были! Я ж не знал!..

— А он бы у тебя взял? — задумчиво уточнила Эмили, и у Джозефа неожиданно зачесалось между лопатками, что было верным признаком приближающейся проблемы. Хотя в вопросе подруги как будто не звучало никакого подвоха.

— Куда бы он делся?! — возмущенно фыркнул он и снова встретился с теперь уже веселым взглядом Эмили.

— Ну тогда надо просто раздобыть деньги, — заявила она. Джозеф фыркнул в голос.