— Лорд, — официальным тоном проговорил советник, — я хочу представить вам Зайниона. Я рекомендую вам принять его в качестве начальника вашей охраны.

Шарби немедленно насторожился.

— Вы хорошо знаете его?

— Он — сын моего хорошего друга, правда, рожденный вне брака… Он не может унаследовать поместье, зато унаследовал ум и силу.

Шарби постарался не выдать своих чувств. Конечно, он понимал, что его будет окружать множество совершенно незнакомых людей со своими помыслами и целями, но одно дело — понимать, и совсем другое — когда это происходит. Если Лайтаниону можно кое в чем доверять, то теперь будут и другие… Началась ли уже охота за бумагами Мастер-Лорда или нет? Может ли этот высокий улыбчивый юноша быть охотником за чужими секретами или нет? Нужно быть очень внимательным и очень осторожным…

— Если вы так высоко его цените, Лайтанион, то я нисколько не возражаю… Я надеюсь, что вы станете хорошим начальником моей охраны, — Шарби был доволен, что в голосе не было дрожи.

— Большое спасибо, Лорд! — воскликнул молодой человек, порывисто опустился на колени и поднес руку Шарби к своим губам.

Шарби удивленно посмотрел на советника.

— А вы же не знаете, Лорд, что это символизирует… Это знак благодарности за благодеяние, которое меняет жизнь к лучшему. Тогда, когда благодетель вовсе не обязан это делать. Есть одна история… Было это во время одной из войн с северянами, когда их основные силы были уже разгромлены, но мелкие банды еще грабили страну. Одна такая банда осадила Великого Лорда в его поместье. Он бы погиб, если бы не один раб, с риском для жизни сумевший пробраться между врагами и предупредивший королевский отряд. Разумеется, он получил и свободу, и вознаграждение, но Великий Лорд вместе с семьей целовали ему руки.

— Странно, но я никогда не слышал о таком.

— Ничего странного. Для Великого Лорда это не особенно почетно. Вот об этот и не больно-то говорили.

— А зря. Рабам тоже нужно к чему-то стремиться. Знание, что один из них за подвиги получил и богатство и славу, заставит их следовать хорошему примеру.

— Может быть, Лорд… Я поговорю в Совете… Если Совет согласится, как лучше оповестить всех?

Шарби пожал плечами.

— Никак. Достаточно того, что об этом будут знать несколько торговцев рабами. Не пройдет и пяти лет, как эту историю будет знать каждый раб. Они ее еще приукрасят своей фантазией, увеличив как награду, так и опасности.

— Вы никогда не пожалеете о вашем выборе, Лорд! — дождавшись небольшой паузы в разговоре пообещал Зайнион.

— Обычно начальник охраны знатных особ получает в месяц пятьдесят ауров, необходимую одежду, жилье, стол и компенсацию за поврежденные доспехи и оружие, — сообщил Лайтанион.

Шарби кивнул. Это только кажется, что пятьдесят ауров — деньги небольшие. Практически полное отсутствие расходов означает, что лет через пятнадцать такой вот Зайнион может спокойно купить домик и завести какое-нибудь свое дело. Но хороший охранник вряд ли уйдет с хорошей работы до старости, оставив детям или внукам большую сумму, особенно, если деньги не будут лежать мертвым грузом и их удастся пустить в оборот.

— Мы с Зайнионом подберем хороших охранников, — сказал Лайтанион. — Найдем надежных и умелых.

— Лорд, я пойду готовиться? — спросил Зайнион.

— Идите, — кивнул ему Шарби.

Молодой воин вышел, а Шарби повернулся к Лайтаниону.

— А сколько мне платить вам?

— Люди моего положения, Лорд, работают исключительно за еду!

Шарби молча уставился на советника.

— И что вы на меня так смотрите? Подумайте сами, для родовитого аристократа работать за деньги непристойно. А вот служить кому-то более родовитому или титулованному — честь, как и говорил молодой Лорд Колверин. Само собой, у меня достаточно средств, чтобы прожить соответственно моему званию. Но, так как я буду проводить большую часть своего времени в вашем обществе, Лорд, то и обедать мы будем вместе. Вот и работа за еду!

Шарби рассмеялся.

— Если я договорюсь с бывшей служанкой Мастер-Лорда, то, бьюсь об заклад, вы и не подозреваете, насколько такая плата может быть щедрой!

— Вы только не забывайте, что при дворе тоже любят хорошо поесть, — улыбнулся Лайтанион.

— Они не знают, что такое «хорошо поесть» — заговорщицким шепотом ответил Шарби. — Уж я-то могу сравнивать!

Не прекращая улыбаться, Лайтанион покивал головой.

— Еще, кроме еды, вы можете дарить мне подарки, на день рождения или еще по каким-нибудь поводам. Нередко такими подарками маскируют жалование, но в моем случае нужды в этом нет.

Вдруг он стал серьезным, даже грустным.

— А вот что мне нужно сделать, так это жениться! Есть одна молодая женщина… Будучи при короле, я не имел времени ни на что. А с вами, Лорд, особой работы и нет… Разве что, съездить куда.

— Конечно, Лайтанион! — воскликнул Шарби. — Чего же вы тут сидите? Идите и объясняйтесь с ней!

— Не так быстро, Лорд. Я все-таки человек долга… Вот вас обустроим — и займусь своим обустройством. Если уж она меня три года ждала, то еще один подождет.

Из всех официальных дел остался только аудиенция у Короля. Шарби наконец-то принесли новую парадную одежду. Первое, что он сделал — это прогнал слуг: уж одеться-то самостоятельно он вполне сможет. Затем он скинул с себя одежду, подаренную Колви и внимательно посмотрел на то, что было разложено на столе. Майка, трусы и носки были из толстого шелка. Шарби и в голову не приходило, что из такого дорогого материала можно делать нижнее белье. Он надел удивительно приятное белье и потянулся за штанами. Шарби предпочитал широкий и свободный крой, особенно удобный для вора, но эти штаны сужались внизу почти в обтяжку, хотя сверху и посередине были достаточно просторны. Подкладка из была сделана из шелка. Мальчик вздохнул, одел их на себя и взял нечто среднее между кафтаном и курткой: похоже на куртку, но длиннее и приталенное. Подумав, он решил считать это кафтаном: у курток обычно не делали вырез спереди. Кафтан, также, как и штаны, был сшит из темно-зеленого бархата. Но, если штаны были просто штанами, пусть и из дорогой ткани, кафтан был густо изукрашен серебряным шитьем, а пуговицами служили крупные чистые светло-зеленые камни, оправленные в белый металл. Внимательно поглядев на пуговицы, Шарби решил, что это, скорее, тяжелое серебро, чем просто серебро, а камни — бериллы. Одна такая пуговица должна была стоить сотню-полторы, а их было пять! Под кафтан полагалась легкая шелковая рубашка. Надев это все, Шарби взял в руки берет. Он не носил головных уборов, предпочитая капюшон куртки, но теперь придется.