Берет был тяжел, из-за единственного украшения: большого пера из тяжелого серебра, украшенного небольшими бриллиантами. О его стоимости было даже страшно подумать. Сам берет был сделан из такого же бархата, что и штаны, и кафтан. Завершали новый наряд полусапожки сделанные из черной кожи и украшенные серебряным узором. На столе осталась какая-то заколка из тяжелого серебра и изумрудов. Что с ней делать, Шарби не знал и просто взял ее со стола. Мальчик посмотрел на себя в большое зеркало. Одежда ему очень понравилась: она была не просто дорогой и красивой, но подходила к нему так, будто он всегда ходил в ней. В таком виде вполне можно было идти на аудиенцию к Королю.

Лайтанион, терпеливо ждавший в кабинете, одобрительно кивнул, поправил берет на голове у Шарби, взял у него из рук заколку и прикрепил ее у верхней пуговицы рубашки.

— У нас есть еще полчаса, Лорд. Вы можете заняться чем пожелаете.

— Может, нам стоит пойти прямо сейчас? В какой-то книге я читал, что чем дольше ждешь, тем больше показываешь свою преданность.

— Да, — кивнул Лайтанион, — такая норма этикета существует, но Его Величество очень не любит этого. Поэтому мы появимся не раньше чем за десять минут до назначенного срока.

Теперь Шарби знал, как положено вести себя в присутствии короля. Он слегка поклонился, прижав правую руку к груди, а потом, не разгибаясь, взмахом убрал ее за спину и только после этого выпрямился. Старик улыбнулся.

— Ну, видишь, мальчик, какая тебе польза от моего советника?

Шарби склонил голову.

— Так много еще нужно узнать, Ваше Величество…

Король кивнул.

— Я знаю, что тебе слишком много приходилось заниматься взрослыми делами. Но теперь ты можешь немного передохнуть: Лайтанион сможет взять на себя многое из того, чем обременяет тебя титул. Вместе вы переживете наступающие сложные времена, а мой внук с детства будет знать, чем он обязан тебе.

— Нет никаких оснований полагать, что этот нелепый заговор увенчался бы успехом, — осторожно сказал Шарби, которому за эти дни уже опротивели многочисленные похвала.

— Возможно. А возможно — и нет. Я понимаю, это смущает тебя, но ты привыкнешь… Не буду желать тебе удачи — ее и так у тебя гораздо больше, чем у кого бы то ни было, а вот крепкого здоровья и счастья я тебе желаю. А сейчас оставьте меня, что-то я сильно уставать начал…

Шарби вновь поклонился церемонным поклоном, и они с Лайтанионом тихонько вышли. Советник вздохнул:

— Поработал немного — и уже все… Нам всем будет сложно без него.

Шарби грустно кивнул.

— Будем надеяться, что Совет будет править не хуже.

— Только это и остается… Будем готовиться к переезду в Брайнар?

— Да. Теперь, надеюсь, нас уже ничего не держит.

Готовиться оказалось тоже делом хлопотным. Сначала понадобилась карета. Ее изготовление могло бы затянуться надолго, если бы кто-то из дворцовых слуг не вспомнил о том, что Грейнар приехал во дворец в дорожной карете. Потребовалось только нарисовать на дверях новый герб. Нашлись еще какие-то кибитки, еще пару пришлось докупать — у Шарби было больше охраны. Лошади были хорошие, новокупленные были им под стать — поездка обещала быть быстрой и легкой.

Охранники, подобранные Лайтанионом, Зайнионом и одним из капитанов дворцовой стражи были людьми молодыми, имуществом не особенно обремененными, поэтому сборы заняли не так уж и много времени. Шарби уже собирался садиться в карету, когда из какой-то двери вышел Магистр в сопровождении какого-то человека.

— Испугался, что не успею, — облегченно сказал он. — Я вот долго думал, что бы тебе подарить, — я настоящий подарок имею в виду, а не побрякушки, — да так и не придумал. Хорошо, библиотекарь подсказал. Ты у нас, оказывается, пожиратель книг, так я усадил десяток подмастерий кое-что переписать. Раз уж тебе так понравились переводные книги, пусть они у тебя будут. По мере переписывания буду их пересылать в Брайнар, а там в башне возьмешь.

— Спасибо! — восторженно воскликнул Шарби.

— Не за что. Познакомься, это волшебник Дагемар, он будет охранять тебя.

Волшебник молча поклонился и отошел к обозу.

— Сколько ему жалования платить? — деловито спросил Шарби.

— Ты же, вроде, не только королевство спас, но и Орден, да? Вот потом и разберемся, кто кому чего должен!

Шарби улыбнулся. Магистр говорил, как человек в деле. Да, в сущности, если внимательно присмотреться к Ордену, в нем найдется что-то от организации воров: та же замкнутость, то же безразличие к законам, то же стремление поставить всех и вся на пользу себе… Шарби помахал всем рукой и влез в карету. Наконец-то домой!

Застоявшиеся лошади бодро бежали вперед. В крыше кареты был проделан люк, а к задней стенке привернуто откидывающееся сиденье, поэтому Шарби мог сидеть, почти по пояс высунувшись из кареты. Осень опять была очень теплой, было совсем не холодно, солнечно, и мальчик с удовольствием смотрел по сторонам и на свой небольшой караван. Зайнион вместе с еще одним охранником скакал верхом впереди. Шарби был уверен, что молодой воин прямо-таки жаждал нападения хоть кого-нибудь, чтобы продемонстрировать, что он не зря назначен на должность. Но местность была мирная, дорога — ухоженная, а разбойников на ней не попадалось уже лет двадцать… Они обгоняли караваны с пустыми телегами и повозками, а навстречу им двигались торговцы с грузами зерна и фруктов: большая часть продовольствия привозилась в столицу именно по этой дороге. Соответственно, и охраняли ее хорошо. Время от времени попадались конные дозорные, которые, завидев гербы на карете, молча кланялись до лошадиной холки и продолжали свой путь. Лайтанион сидел спиной к движению так, чтобы видеть Шарби и почти непрерывно говорил о всяких пустяках: об особенностях моды, о привычках аристократов, о том, как лучше выбирать лошадей… И о молодой вдове, в которую он влюбился как мальчишка…

Вечер встретил их около постоялого двора при большом, хорошо ухоженном поместье. Путников по этой дороге всегда было меньше, чем по дороге на Каргер, и цены на еду и ночлег не поражали. Шарби остался ночевать в карете, а Лайтанион, ко всеобщему удивлению, пошел спать под карету, заявив, что не спал на свежем воздухе уже несколько лет и не намерен упускать удобный случай. К утру Шарби понял всю мудрость такого поступка: в карете стало чрезвычайно душно. Повезло, что в такой духоте еще и кошмары не снились. Поэтому следующей ночью под каретой спали уже двое; под теплыми одеялами даже ночью было комфортно. В таком же приятном путешествии прошли еще три дня. Шарби мучила только одна проблема: как ему