перед нами встает величественный славянский миф о боге-демиурге, боге-кузнеце, самое имя которого связано с солнцем и огнем. Этот бог открыл металлы, научил людей ковать их, изобрел плуг, заменивший мотыгу, упорядочил семейные отношения и победил страшного дракона, схватив его кузнечными клещами.

Оттесненный с Киевского дружинного Олимпа русский Прометей-Сварог продолжал жить в народном представлении как божественный кузнец-богатырь Кузьмо-Демьян.

2. Вотчинные ремесленники

Появление ремесленников-рабов при дворцах варварских князей должно было предшествовать сложению феодальных отношений и установлению зависимости массы деревенского населения.

Уже первые походы на Византию в VI в. и участие славянских дружин в хазарских войнах с арабами могли обогатить предводителей дружин греческими и иными мастерами, захваченными в качестве добычи.

Судя по материалам Перещепинского клада конца VII в., приднепровский князь, владевший целым музеем сасанидских и константинопольских ювелирных изделий, располагал собственными мастерами, которые изготовляли дорогие, хотя и грубоватые по технике, золотые кубки, подражая при этом подлинному сасанидскому серебру. И работа из дорогого материала, и возможность пользоваться привозными образцами — все это указывает на то, что мастер-ювелир находился в непосредственной близости от богатого и удачливого предводителя дружины. Такую же картину дает анализ местной приднепровской части и других кладов (напр., Нескрибовского).

Вплоть до X в. можем мы проследить наличие мастеров-ювелиров, имевших возможность пользоваться, в качестве образцов, дорогой привозной посудой, бытовавшей в княжеском обиходе. Выше я пытался доказать, что замечательный черниговский художник, изготовивший серебряную оправу турьего рога из княжеской Черной Могилы, имел перед глазами иранское серебряное блюдо IX в. Такую возможность легче всего допустить у ремесленника, входившего в систему княжеского двора, жившего поблизости от владельца этого импортного блюда.

Для княжеского двора важнее собственных ювелиров было наличие собственных кузнецов, оружейников и седельников, так как их работа была тесно связана с основной профессией дружины — войной. Эти категории ремесленников могли сопровождать дружину в походе. Быть может, именно так и следует понимать слова Ибн-Мискавейха о различных инструментах у русских воинов.

К XI в. восходит интереснейшее свидетельство «Жития святого Олафа» о рабе-оружейнике. «Некий варяг на Руси купил раба, юношу доброго нрава, но немого. Так как он сам о себе ничего сказать не мог, то оставалось неизвестным, какого он племени. Однако ремесло, которому он был уже обучен, показывало, что он бывал среди варягов, ибо умел выделывать оружие, ими употребляемое»[974]. Далее рассказывается о том, как оружейник после ряда перепродаж был отпущен на волю и приехал в Новгород. То обстоятельство, что раб-оружейник был куплен на Руси и, получив свободу, тотчас возвращается на Русь (именно в Новгород), может свидетельствовать в пользу русского новгородского происхождения его. В Новгороде ему легко было познакомиться и с особенностями варяжского оружия.

Для XI–XII вв. мы располагаем непреложным доказательством существования вотчинных ремесленников. Пространная Русская Правда, перечисляя штрафы за убийство различных членов княжеского двора, приводит их в следующем составе:

«Аже о княже отроце или о конюсе или о поваре 40 гривен

А за тиун за огнищный и за конюший 80 гривен

А в сельском тиуне княже или в ратайном 12 гривен

А за рядович 5 гривен, такоже и за бояреск

А за реместьвяника и за реместьвеницу 12 гривен

А за смерд и холоп 5 гривен, а за робу 5 гривен…»

В этой статье по сумме штрафа ремесленники поставлены наравне с такими представителями княжеской администрации, как сельский и ратайный тиун.

Хорошим дополнением к Русской Правде, насыщающим общие нормы закона конкретным содержанием, являются княжеские знаки Рюриковичей (рис. 126 и 127)[975].

Рис. 126. Княжеские знаки в качестве клейм мастеров.

1–9 — княжеские знаки в качестве гончарных клейм: 1 — Изяславль, 2 — Канев, 3 — Белгород, 4 — Вышгород, 5 — Киев, 7 — Остерский Городец, 6–8 — Киев, 9 — окрестности Канева.

10–14 — княжеские знаки на кирпичах: 10 — Чернигов, 11 — Остерский Городец, 12 — Киев, гридница Владимира, 13 — Киев, 14 — Смоленск.

Рис. 127. Княжеские знаки в качестве клейм мастеров.

А — знак князя Всеволода Ярославича на печати; Б — такой же знак на инструменте ювелира (матрице); В — гончарное клеймо с княжеским знаком.

Знаки княжеской собственности, первые сведения о которых дошли до нас от середины X в., дожили до середины XII в. За двести лет своего бытования в Киевской Руси княжеские знаки ставились на княжеских монетах, на печатях, скреплявших государственные документы, на перстнях, которыми запечатывали восковые печати. Княжеские знаки, отлитые из бронзы, носились на груди княжескими тиунами; они были на поясах дружинников, сопровождавших своего князя, на оружии, на боевых знаменах княжеских войск. Княжеские знаки ставились на слитках серебра, принадлежавших князю, на княжеских товарах, отправлявшихся за границу. Княжескими знаками метили свои орудия производства ремесленники-холопы, работавшие на княжеском дворе, — гончары, кирпичники, златокузнецы. Княжескими знаками был помечен весь живой и мертвый инвентарь княжеского хозяйства — кони, бортные ухожаи, земля.

Подавляющее большинство предметов со знаками Рюриковичей было найдено в Приднепровье: Киеве, Чернигове, Белгороде, Родне, Вышгороде и старинных княжеских городах Руси. За пределами этого узкого круга предметы со знаками встречены лишь эпизодически (за исключением Тмутаракани, связанной с Черниговом). Этим самым очерчивается область наиболее интенсивного окняжения в X–XI вв.

Для нас особый интерес должны представлять княжеские знаки на инструментах ремесленников, на ремесленных изделиях, так как они говорят об определенных категориях ремесленников, находившихся в системе княжеского двора. Разумеется, список специальностей, составленный по данным этих знаков, очень случаен.

Гончары. Гончарные клейма в виде княжеского знака встречены в следующих местах: Киеве (2 находки), Белгороде (4 экз.), Вышгороде (2 находки, одна из них — голосник из церкви Бориса и Глеба 1113 г.), Каневе, Остерском Городце, Изяславле Рогнедине близ Минска, Курске. В Белгороде княжеский знак был найден на посуде, обжигавшейся в горне у ворот белгородского детинца.

Кирпичные мастера (плинфоделатели): Киев — гридница Владимира, Киев — Подол XII в., Чернигов (Спасо-Преображенский собор 1036 г., церковь Елецкого монастыря XII в. и Благовещенская церковь 1186 г.), Остерский Городец (церковь, построенная Юрием Долгоруким), Смоленск (церковь Бориса и Глеба XII в.).

Каменщики: Владимир — Золотые Ворота 1164 г., Боголюбов — Киворий на дворе замка Андрея Боголюбского.

Ювелиры: место неизвестно (матрица для тиснения серебряных колтов со знаком князя Всеволода Ярославича — 1054–1093), Белая Вежа — Саркел (литейная форма для пуговиц, пришивавшихся к парчевому вороту).

Рыболовы: Владимир — Кремль. Н.Н. Ворониным найдено рыболовное грузило со знаком