Ростки здорового национально-религиозного самосознания погребены под грудой нечистот «масс-культуры» и фальшивых ценностей «общества потребления». Страной по-прежнему правят богоборцы, космополиты и русоненавистники… Катастрофа состоялась.

Тупой, ксенофобской, носорожьей ненавистью к Западу пропитано опубликованное в начале 1993-го послание Иоанна «Битва за Россию». Небольшая цитата из него: «Против России, против русского народа ведется подлая, грязная война, хорошо оплачиваемая, тщательно спланированная, непрерывная и беспощадная… Пришло время предъявить к оплате копившиеся веками счета». Какие счета, неизвестно, но именно такие зашоренные ксенофобы и ныне являются «духовными отцами» нации, щедро сея вокруг себя ненависть и реакционно-националистические идеи.

Во время путча 1993 года о. Иоанн призывал православных на баррикады, несколько священников лично присутствовали в Белом доме, а иеромонах Никон Белавинец в критический момент антигосударственного переворота организовал вокруг Белого дома крестный ход неонацистов.

По мнению о. Иоанна, «путь от демократии к монархии (а именно по нему должна пойти „национально мыслящая“ Россия) лежит через диктатуру, призванную „упорядочить“ расшатанную либерализмом государственную машину».

Самым парадоксальным в РПЦ лично для меня является то, что христианство, объявившее, что нет ни иудея, ни эллина, но все ученики Христа — братья и новый народ Божий, оказывается сегодня заодно с националистическим движением, которое ныне только с большим трудом можно отличить от нацизма. Я уж не говорю о том, что во времена нацизма церковь, которая, по словам апостола Павла, должна была стать «столпом и утверждением истины», совместила несовместимое — крест и свастику, псевдоучение Христа и человеконенавистничество.

Свидетельствует В. Илюшенко:

Некоторые священники придерживаются не только шовинистических взглядов, но становятся идеологами русского фашизма. А фашиствующие элементы, экстремистские силы в свою очередь стремятся сделать церковь своим союзником. Это двусторонний, встречный процесс — одни заинтересованы в других.

Русская православная церковь не просто все больше вовлекается в политический процесс, но именно — в процесс консолидации наиболее националистически и монархически ориентированных сил. Деятели РПЦ, как правило, выступают с позиций «клерикального национализма» — против «подмены национального самосознания… космополитическим», заявляют, что только православная церковь «может по-русски, общим согласием призвать на царство Избранника Божьего». Это уже заявка на конституционные права органа, фактически отделенного от государства…

Активное участие священнослужителей в открытии сессий государственных органов власти, в политических митингах, освящение закладки зданий и морских судов — всё это свидетельствует о том, что РПЦ превращается в полугосударственную организацию. Не проходит, пожалуй, ни одного более или менее крупного общественного мероприятия, на котором бы не присутствовали представители православия. РПЦ явно эксплуатирует распад СССР и утрату былого могущества государства, ибо на таком «фоне» легче внедрять в сознание народа идею о том, что спасение России — в православной вере и что ее возрождение напрямую связано с возрождением православной духовности.

Как и в российском обществе, в русской православной церкви непрерывно усиливаются ксенофобия и антисемитизм. В выступлении патриарха Алексия II перед американскими раввинами во время его официального визита в США в 1991 года неожиданно прозвучал мотив сближения христиан и иудеев, но одной этой фразы хватило для грандиозного скандала и совершенно неадекватной реакции «православно-патриотической общественности» (этот волапюг советского образца здесь совершенно к месту). В национал-патриотической прессе немедленно появились ехидные сообщения о «жидовских эмиссарах в Чистом переулке» (резиденция Московской Патриархии), а сама церковь оказалась чуть ли не на грани раскола: мгновенно возникло течение «непонимающих» священников, отказавшихся возглашать за богослужением имя патриарха (что означает в православной практике молитвенный разрыв с патриархом, непризнание его духовной власти).

В книге «Русский фашизм» я не случайно включил церковников в число организаторов нынешних погромов: ведь приведение сознания в особое состояние, расщепленное на «мы» и «они», является симптомом психофашизма, превращающего «красу и гордость» в «разбойничью шайку».

В нынешней России появилось множество нацистских группировок. Есть таковая и внутри РПЦ — это Союз православных братств (СПБ), лидирующую роль в котором играет экстремистский Союз «Христианского возрождения» (СХВ). Лидеры СХВ Владимир Осипов и Вячеслав Демин ратовали за отождествление православия и монархизма, требовали запретить рукоположение православных евреев в священники. Именно СПБ публично осудил патриарха Алексия II за указанное выступление перед раввинами в Нью-Йорке и за «попустительство» в праздновании во Дворце съездов еврейского праздника Ханука.

Для пропаганды антисемитизма среди верующих используются любые поводы. Так, убийство трех монахов Оптиной пустыни на Пасху 1993 года, которое, как первоначально предполагалось, было совершено на религиозной почве, было использовано для развязывания очередной антисемитской кампании. «Православно-националистическая» печать незамедлительно обвинила евреев в причастности к этому убийству и вновь заговорила о сионистском «геноциде против русского народа». Показательно, что наместник Оптиной пустыни, выступая по телевидению, полностью солидаризировался с этой реакцией и тем самым существенно усилил ее.

Когда 26 сентября 2002 года по телеканалу «Культура» М. Е. Швыдкой показал передачу «Русский фашизм хуже немецкого», раздался такой возмущенный вой «православных братств», народных артистов и «лучших представителей русской интеллигенции», что даже русские фашисты решили не вмешиваться. Важно даже не неистовое возмущение наших церковников и «патриотов», а стилистика и лингвистика их грозных посланий к Президенту России: «Представители еврейской интеллигенции во главе со Швыдким многословно распинались о якобы наличии в современной России мощного и хорошо организованного русского фашизма»; «выводы еврейских экстремистов о наличии „русского фашизма“»; «80 % русских обобраны жидовскими реформистами-приватизаторами до нитки, а все ключевые места в сфере политики, экономики и культуры заняты единоверцами Немцова и Гербер»; «Чего стоит оккупированное ими телевидение, куда не пускают русских священников, писателей и деятелей культуры, но дан зеленый свет радетелям порока и растления, нигилизма и антипатриотизма»; «Корни, которые усердно подрывает Швыдкой, это прежде всего культурные корни народа» и т. д., и т. п. Логика «патриотов» предельно ясна: говорить правду, предупреждать об опасности для них означает — подрывать корни. Интересно, какие песни товарищи ливановы запоют, когда новые «коричневые», приняв их за евреев или кавказцев, начнут очищать «Святую Русь» от еврейских и чеченских экстремистов?.. А ведь погромы начинаются с невинных, с первых попавшихся под руку!

Антисемитизм все более становится дежурной идеологией представителей РПЦ. В декабре 1995 года радиостанция «Время» неоднократно транслировала выступление московского священника Сергия Дементьева, в котором он сетовал, что в православных храмах проходу нет от «лиц неправославной национальности»), что русскому человеку противно подходить к священнику-еврею, что «жиды нашего царя убили» и т. д. По словам В. Сендерова, отсутствие реакции руководства РПЦ на подобные экстремистские выходки позволяет оценить перспективы развития РПЦ крайне пессимистично[245]:

Не преувеличивая болезнь юдофобии, которой заражена РПЦ, можно с уверенностью сказать, что сама собой эта болезнь не исчезнет. Более того,