и спрятала их, тем самым, предотвратив братоубийственную войну. Семенхкере опасается. Что она легко может подвинуть на троне, если заручится поддержкой Хармхаба и великой касты жрецов.

– У меня и в мыслях не было бороться за престол, – удивилась Меритре. – Как я могу думать о великих делах Обеих Земель, когда мне еще шестнадцати нет.

Суппилулиума на это только сокрушенно покачал головой, затем произнес:

– Понимаю Семенхкере. Я был младше тебя, когда мне пришлось бороться со всеми врагами Хатти и даже с собственным братом. Когда угрожают тебе и твоему дому – взрослеешь быстро. Может, Боги тебя испытают. Надо решать: что делать дальше. Тот, кому ты предназначалась, погиб в бою. А выдавать тебя за своего сына, нынешнего правителя Керкемиша я не могу – разгневаю Богов. Я обещал ему в жены другую девушку. Да и правителю Кемет такая моя вольность не понравится. Я у него невесты не просил, он мне ничего не обещал. Погости у нас, если пожелаешь. Все мои слуги в твоем распоряжении. Все мои халентувы53 открыты для тебя. А после я вынужден буду отправить тебя назад на берега Хапи.

– Но что меня ждет при возвращении? – она с мольбой взглянула на лабарну, затем на посланника. – Как только Семенхкере жрецы признают властителем Обеих Земель меня отравят или сошлют в пустынную жреческую обитель?

Суппилулиума молчал. Не в его интересах сейчас было ссориться с могущественной Кемет. Да и кто для него Меритре? Чужеземная принцесса, неудачно попавшая в его владения.

Посланник же мрачно заметил:

– Пока у тебя на руке сияет священный анх, твоей судьбой распоряжается правитель, и только он имеет на то право.

Меритре медленно поднялась. Дерзкая мысль родилась в ее голове. По лицу девушки было видно, что она борется с собой. Наконец Меритре решительно сняла с руки золотой анх с рубиновыми звездами, протянула его посланнику и твердо сказала:

– Передай это священный символ правителю. Я отрекаюсь от имени Дочери Солнца! Держу ответ за свои слова перед Йотом.

– Что ты делаешь! – ужаснулся Суппилулиума. – Подумай хорошенько!

– Я выбираю свободу! – еще тверже произнесла Меритре. – Не хочу, чтобы мной торговали, как племенной коровой, не желаю, чтобы из-за меня лилась кровь.

– Опомнись! – настаивал Суппилулиума. – Ты отказываешься от покровительства Богов!

– Я решила! – не отступала Меритре.

Посланник принял крест и, тяжко вздохнув поникшим голосом, произнес:

– Ты умерла для Кемет. Твоя родина тебя забудет, и не найдется место для гробницы твоей на берегах Хапи. Память о тебе предадут забвению.

– Пусть будет так, лишь бы больше из-за меня не страдали невинные люди.

Посланник удалился, бережно унося анх. Меритре поклонилась Суппилулиуме.

– Теперь больше я не Дочь Солнца и не посланница Кемет.

– Тогда, ты вольна в своих поступках. Но все же оставайся моей дорогой гостьей. Я восхищаюсь твоей смелостью, только если это не юношеская глупость. Лишиться звания, родины, семьи… Ради чего?

– Ради свободы.

– Могу тебя понять, – покачал головой правитель могущественной Хатти. – Свобода, порой, очень дорого стоит.

Спустя несколько дней армия хеттов собралась покинуть земли, подвластные Керкемишу и отправляться обратно в Хатти. Суппилулиума собрал всех военачальников и знатных горожан в тронном зале и объявил им о новом правителе Керкемиша – Пиясили. Знатные горожане присягнули на верность новоявленному повелителю. Им раздали кусочки жертвенного воска. Они слепили, каждый фигурку человечка и кидали ее в священный огонь со словами: «Если я нарушу клятву, то пусть сгорю в гневе богов, как мой восковой двойник!»

Когда все церемонии были завершены, лабарна велел позвать Меритре. Девушка появилась и приклонила колени перед властителем. Суппилулиума обратился к Мурсили:

– Твоя гостья. Ты обязан заботиться о ней. Пригласишь ее с собой в Хаттусу или оставишь в Керкемише?

– Может, великая таваннанна Фыракдыне54 возьмет ее в свою свиту? – предложил Мурсили.

– А ведь – верно, – согласился Суппилулиума. – Ты же не простая пастушка. Грамоту знаешь, многим языкам обучена.

– Не по нраву мне в пестрые тряпки рядиться, да узоры вышивать на коврах, – не согласилась Меритре.

– Чего же ты хочешь? – брови Суппилулиумы удивленно взметнулись вверх. – Предел мечтаний всякой девушки – попасть в свиту таваннанны. Там и жениха найдут знатного, и приданное сама правительница подберет. А она щедрая и справедливая.

– Возьми меня в войско колесничих, лучником. Я хорошо стреляю, – попросила Меритре, и в зале возникла звенящая тишина. Воины удивленно переглядывались. Не ослышались они? Девчонка просится в лучники? А через мгновение взорвались громким смехом, да так, что пол задрожал.

– Тихо! – успокоил их Суппилулиума, громко стукнув посохом-калмусом об пол. – Чего вы ржёте? Забыли, кто оборонял Хаттусу, когда племена касков сжигали город. Женщины и дети сражались на стенах и погибали с оружием в руках. А вспомните, как эта юная девушка держала оборону в Киццуватне, и вы тогда отступили перед ее смелостью и отвагой.

Воины пристыжено умолкли, а лабарна обратился к рассерженной Меритре:

– Прости их смех, но у нас немного другие обычаи. Защищать землю должен мужчина. Женщина сотворена Богами, чтобы сохранять тепло в очаге, да рожать детей. Это мудрый закон природы. На коровах никто не пашет, и быков никто доить не сможет.

Вдруг Суппилулиума что-то вспомнил.

– Постой же! Ты – внучка Тушратты.

– Да, – ответила Меритре. – Моя мать Татухепа – дочь правителя Митанни.

– На мне нет крови Тушратты, хотя он и был моим заклятым врагом. Правителя убили его же вельможи, чтобы потом грызться за трон. Но я не об этом хотел сказать. Сын покойного Тушратты Шативаза приходится тебе родным дядей.

– Так и есть.

– Его пытались убить, как и отца. Тогда он бежал ко мне и молил о защите. Он скрывался у меня в Хаттусе долгое время. Теперь я отдаю ему в жены свою младшую дочь. Смотри, как все чудесно получается: выходит, мы с тобой скоро породнимся.

– За честь – иметь такую сестру! – воскликнул Пиясили. Мурсили поддержал брата.

– Могу сосватать тебя за любого своего сына. Выбирай! У меня их много – и все крепкие, красавцы, да и мозги имеются.

– Я благодарна за твою щедрость, Великий, но позволь мне сделать другой выбор.

– Какой же?

– Амени. Мое сердце и его сердце давно срослось в единое. Если его разорвать, то мы оба погибнем.

– Но кто же он?

– Отец, я рассказывал тебе про благородного воина, – осторожно вмешался Мурсили. – Это и есть чезу того войска, которое сражалось с нами в Киццуватне.

– Помню! – Суппилулиума внимательно смерил Амени взглядом. – Мне нужны такие люди. Поступай ко мне в услужение.

– Я клялся служить верно моей родине, – сухо ответил Амени. – Не сочти за дерзость, – не могу.

– Присяги от тебя не требую. Мне нужен грамотный советчик в делах с Кемет. Подвластные земли мои разрослись. Границы вышли к самой Оронте. А на том берегу стоит Кадеш – город подвластный Обеим Землям. Значит, вскоре мне придется вести переговоры, обмениваться послами и дорогими