Сидели долго, взявшись за руки, прислушиваясь к упоительному единению, возникшему между ними. Жизнь казалась наполненной счастьем, а потом радости будет ещё больше. Будущее простиралось впереди, как безбрежный океан под ласковым тропическим солнцем. И он знал, что станет как отец: добрым, сильным и великодушным.

Старушки в церкви баловали Вадика и пытались заменить ему мать. Но он чувствовал, что эта любовь была как бы понарошку. У них у всех имелись свои дети, внуки и внучки. Мальчик понимал неравноценность подмены. Маму нельзя заменить, она ждала и любила его где-то далеко, в этом мире или в другом. Когда они встретятся, поцелует её в мягкие губы с запахом мёда, прижмётся плотно-плотно. А она скажет:

— Маленький мой, единственный, вот мы снова вместе. Как я люблю тебя!

— Ты больше не уйдёшь?

— Никогда, — заверит мама. — Мы всегда будем вместе.

— У меня есть шоколадные конфетки, — поделится он самым сокровенным.

Мама засмеётся, и они будут пить чай. Потом придёт папа, обрадуется, обнимет их, и все сядут разговаривать на диван в большой комнате. Вадик примостится между родителями и обязательно станет немного баловаться, кладя голову на мамины коленки, словно маленький. Но его не будут ругать. Потому что, когда счастливы, люди не ссорятся.

Пока же, в ожидании грядущей встречи, с удовольствием питался тортиками и сдобными булочками, которыми угощали его сердобольные старушки. Шоколадно-сдобная диета откладывалась в теле лишними килограммами, и мальчик рос, мягко говоря, пухлым. Детская жизнь проходила в уютном и безопасном мире церкви.

Со сверстниками общался редко. Их интересовало, ходит ли отец дома в рясе, ездят ли они на море и в чём батюшка там купается. Объяснял, что дома отец ходит в чёрном костюме, а купается в рясе.

К семи годам заповедный мир любви и ласковых бабушек рухнул. Вадика отправили в школу, где кличка «Попович» крепко приклеилась с первого класса. Дети жестоки по своей природе и плохо относятся ко всему необычному, нарушающему законы стаи. Вадим был необычен. Он был толстым поповским сынком, уличённым в посещении музыкальной школы, да ещё пользующимся благосклонностью учителей. Атеистически настроенные ученики принялись регулярно поколачивать парня.

После изучения на уроке литературы «Сказки о попе и работнике его Балде» школьники проявили здоровое любопытство и даже научную любознательность, решив экспериментально выяснить количество затрещин, после которых «попович» допрыгнет до потолка. Его били, смеясь и приговаривая: «Жил-был поп, толоконный лоб…». После каждого удара Вадик должен был подпрыгнуть. До потолка не достал ни разу, но после двести сорок седьмого удара потерял сознание и был доставлен в школьный лазарет, а оттуда в больницу, где диагностировали сотрясение мозга. Ещё долгое время его рвало от стихотворений Пушкина.

Другим предметом, который он ненавидел в школе, была история, по мере изучения которой вина «поповича» делалась бесспорной.

Ему доставалось и за Джордано Бруно, и за Жанну Д'Арк. Когда стали бить за кровавое воскресенье и попа Гапона, Вадик понял: чтобы выжить, надо уметь драться.

Один из друзей отца был тренером по боксу, наставником олимпийской сборной. В спортклубе существовала юношеская секция, куда брали особо одарённых детей. Толстенького и слабого Вадика взяли по блату. Неожиданно для всех у парня открылся талант. За первый год он похудел на десять килограмм, а к восьмому классу оказался плотным жилистым парнем, покрытым сетью точёных мышц, похожих на плотно скрученные верёвки.

За плечами сиял первый юношеский разряд и пара десятков официальных боёв, которые он с блеском выиграл.

«Хорошая генетика и уникальная воля», — объяснил феномен тренер.

В школе кличка сменилась на короткую «Поп», которая звучала достаточно зловеще, поскольку все знали, что Поп бьёт умело и безжалостно. Теперь его никто не трогал. Вскоре Вадима стали величать Алёша-попович, а затем он стал просто Алёша, которого боялись, уважали и с которым стремились дружить.

Как-то Вадим спросил отца:

— Почему дети так безжалостны?

Тот не удивился вопросу. Казалось, что ответ у него уже был. Во всяком случае, говорить начал почти сразу:

— Когда ребёнок рождается, у него ещё нет разума. Им управляет только душа, насквозь эгоистичная. Зря младенцев изображают ангелочками, у них в помине нет крылышек. Пока мы, взрослые, не наденем на ребёнка одежду, сотканную из воспитания, правил, морали и страха перед наказанием, он — чистое творение Господа — безжалостно разрушает всё, к чему прикасается. Ребёнок ломает игрушки, отрывает крылья и лапки насекомым, поджигает котят, просто чтобы посмотреть, как те орут от боли. Детские врачи говорят, что так малыш изучает мир. Но, может быть, ему просто нравится уничтожать всё вокруг. Ведь и для взрослых существуют аттракционы, где можно вдребезги расколотить машину или набить морду кукле с лицом начальника. Но у взрослых страшная основа спрятана за стеной разума, а у детей — всё на виду. Ребёнок будет орать, если ему некомфортно, и плевать, что мама спит. Он не понимает проблем другого человека, не воспринимает чужой боли, не ведает сострадания.

— Ты, священник, хочешь сказать, что божественная душа зла?

— Душа на девяносто девять процентов состоит из дьявола и лишь на один процент из Бога. Смысл человеческой жизни в том, чтобы развить в себе этот слабый росток Бога, это божественное семя, которое вложено Творцом в каждого из нас. Поэтому в Библии сказано, что посланец Бога слаб и немощен: «надломленной тростинки не переломит и дымящего льна не погасит». С крохотным горчичным зерном сравниваются основы веры человека. Но, вырастая, семечко делается деревом.

Вадим задумался. Может ли священник говорить такие вещи? Мысли путались. Отец подошёл к книжной полке и выбрал потрёпанный том:

— Почитай эту книгу — «Повелитель мух». Уильям Голдинг показал, как, попав на необитаемый остров, воспитанные дети, певшие в церковном хоре, превратились в кровожадных дикарей. К сожалению, внутри нас сидит звериная сущность. И это и есть страшный грех, который несёт на себе каждый. Поэтому и говорят — лишь Бог без греха. Помнишь притчу про «талант» — так в древности называлась монета? Бог вложил в душу каждого из нас свой крохотный стартовый капитал и требует, чтобы мы своим трудом заработали ещё тысячу. А тот, кто лишь сохранит единственный «талант» в своей душе, по словам Иисуса, будет отправлен в ад.

— Зачем Бог сделал нас такими? Он нас не любит?

— Ты любишь нашу овчарку?

— Ну да, — удивился мальчик. — Рекса нельзя не любить. Он верный, ласковый, добрый.

— Конечно, — согласился отец. — Но прежде чем собака стала такой, я воспитывал её. Если собаку не воспитывать, она может вырасти злой, нападающей на всех, включая своих хозяев. Только научив животное страху наказания, можно учить его любви.

— Так и люди, — понял Вадим.

— Ребёнка воспитывают, снижая его жестокость. Но пока дети не имеют никаких барьеров, они безжалостны и циничны. И неслучайно природа сделала их в этот период физически слабыми. Иначе они бы уничтожали всё вокруг себя. Дети — это маленькие животные. Часть из них остаются зверями навсегда, некоторые взращивают в себе частицу Бога, становясь любимыми сыновьями и дочерьми Всевышнего.