– А о чем этот мюзикл?

– О, это про четырех знаменитых певцов из пятидесятых и шестидесятых. Там полно их хитов, так что это верный способ произвести впечатление на тридцати- и сорокалетнюю аудиторию.

– А когда он выходит?

– Недели через три. Если хочешь, можешь прийти на премьеру.

– С удовольствием.

– Только имей в виду – актер из меня очень так себе.

– Но ты можешь стать знаменитым, Саймон.

– Честно, стать знаменитым – последнее, чего я хочу. Я хочу однажды открыть свою студию звукозаписи, где я бы мог писать песни для других и продюсировать их. А сам я предпочел бы оставаться за сценой.

– Как и я, – горячо согласилась Ава.

Под конец Саймон проводил ее до общежития в Кэмдене и на прощание поцеловал в щеку.

– Удачной недели, Ава. Постарайся не особо спать на лекциях, – добавил он с усмешкой.

– Я не буду. И огромное спасибо тебе за сегодняшний день. Мне было очень хорошо. – Она повернулась, чтобы уйти, но он поймал ее за руку и притянул к себе.

– Послушай, я знаю, каковы эти первые недели учебы, но, если вдруг у тебя найдется время, я бы с радостью снова встретился с тобой.

– Правда?

– Да! Почему ты так удивлена?

– Потому что я думала, что ты, может быть, сделал это из вежливости, ради своего дедушки, что он попросил тебя пригласить меня, раз он дружит с моей тетей.

– Тогда ты считаешь меня гораздо меньшим эгоистом, чем я есть на самом деле. Нет, правда, я тоже получил сегодня большое удовольствие. Так как насчет вечера в пятницу? Я зайду к семи?

– Ты уверен?

– Ава, я совершенно уверен.

Ава лежала на своей кровати и мечтала о Саймоне. Должно быть, она задремала, потому что, когда она проснулась, было уже темно. Повернувшись, она взглянула на часы у кровати. Было больше десяти вечера.

– Черт! – выругалась она. Было слишком поздно звонить в Марчмонт, как она обещала ЭлДжей. Она встала сделать себе чашку чая в общей кухне, отнесла ее по коридору к себе в комнату и стала медленно пить, собираясь на первую лекцию завтра утром. Потом снова легла, напоминая себе обязательно позвонить ЭлДжей завтра.

Отнеся ЭлДжей ее вечернюю чашку какао, Ческа спустилась вниз и прошла в библиотеку. После многодневных поисков сегодня она наконец отыскала ключ от ящика письменного стола под цветочным горшком. Сам факт, что он был так спрятан, подтверждал ее подозрения, что именно в этом ящике ЭлДжей держит важные бумаги.

Она села за стол, вставила ключ в ящик и повернула его. Открыв ящик, она вытащила толстую зеленую папку. Там было множество документов. Ческа быстро пролистала их, пока не нашла тот, что был ей нужен. Отложив папку в сторону, чтобы потом просмотреть повнимательней, она открыла конверт из плотной бумаги и развернула лежавший в нем лист. На нем было написано: «Последняя воля Лауры-Джейн Эдит Марчмонт».

Ческа начала читать.

«Поместье Марчмонт я оставляю своему сыну, Дэвиду Марчмонту. А после его смерти я хочу, чтобы все поместье целиком перешло к моей внучатой племяннице Аве Марчмонт, также в соответствии с завещанием моего сына».

Чувствуя закипающую в груди ярость, Ческа изо всех сил постаралась сдержаться и продолжала читать. Свое имя она обнаружила только в дополнении к завещанию.

Через несколько минут она вся кипела от ярости. Ударив кулаком по столу, она снова перечла дополнение, чтобы полностью убедиться, что не ошиблась.

«Как распорядитель траста Чески Марчмонт (известной под именем Хэммонд), оставленного ей ее отцом, Оуэном Джонатаном Марчмонтом, я считаю своим долгом аннулировать данный траст. В завещании Оуэна Марчмонта (прилагается) было сказано, что данная сумма оставлена в трасте для Чески Марчмонт с единственным условием – что она будет посещать Марчмонт хотя бы раз в год до достижения ею возраста двадцати одного года. Я подтверждаю, что Ческа не была в Марчмонте ни разу после достижения ею шестнадцати лет и тем самым условие не было выполнено. Мало того, она поручила свою дочь моим заботам и за много лет не нашла возможности даже вступить с нами в контакт. Тем самым я считаю, что у меня нет иной альтернативы, кроме как последовать указаниям Оуэна Марчмонта и передать доходы от траста дочери Чески Марчмонт, Аве, которая прожила в Марчмонте всю свою жизнь. Я считаю, что эти деньги принадлежат ей по праву».

Это было подписано ЭлДжей и засвидетельствовано.

– Стерва! – истерически вскрикнула Ческа. Потом она начала маниакально рыться в папке, пока не нашла то, что искала. Это было официальное уведомление от акционерного общества, сообщающее количество денег на счету трастового фонда, который должен был стать ее. Там было больше ста тысяч фунтов.

Она просмотрела цифры на других банковских выписках. Самая последняя гласила, что на счетах поместья Марчмонт находилось больше двухсот тысяч фунтов.

Ческа расплакалась.

– Это же я его дочь! – всхлипывала она. – Это должно быть моим. Почему он не любит меня?.. Почему?

Вспоминай, Ческа, вспоминай… – сказали ей голоса.

– Нет! – не желая слушать их, она зажала уши руками.

Одним ненастным октябрьским утром, через несколько дней после отъезда Авы, ЭлДжей, проснувшись, увидела Ческу сидящей в кресле у окна.

– Господи, что-то мне неважно. Который час? – спросила она.

– Больше одиннадцати.

– Одиннадцати утра? Боже мой! Я в жизни так долго не спала.

– Это вам на пользу. Как вы себя чувствуете?

– Сегодня просто ужасно. Старой и больной. Не старей, Ческа. Это так неприятно.

Ческа поднялась с кресла, пересекла комнату и присела к ней на постель.

– Надеюсь, вы не против, если я спрошу у вас, но я должна это сделать. А что случилось с деньгами, которые мой отец оставил для меня в трастовом фонде?

– Ну, я… – Острая боль пронзила ее левый бок, и ЭлДжей поморщилась.

– Ну, в смысле – они же ведь тут, да? Дело в том, что они нужны мне довольно срочно.

ЭлДжей с трудом могла поверить, что Ческа просит об этом именно сейчас, возвышаясь над ней, словно некий прелестный ангел возмездия, а сама она лежит, слабая, больная и беззащитная. Боль нарастала, и она начала испытывать странное щекочущее чувство в левой стороне головы. Ей не хватало воздуха и было трудно отвечать на вопросы Чески.

– В завещании твоего отца было условие. Оно гласило, что ты должна приезжать в Марчмонт хотя бы раз в год. Но ты же не делала этого, верно?

Лицо Чески застыло.

– Нет, но вы же не помешаете мне получить принадлежащее мне по праву наследство из-за какого-то