class="p1">– Супруга Лин беременна. Судя по пульсу, срок уже три месяца.

– Что ты такое говоришь? – Император на мгновение замер, затем резко вскочил и бросился к кушетке. Он осторожно взял Вэй Инло за руку, глядя на нее словно на величайшее сокровище.

Ставшая свидетельницей этой сцены, вдовствующая императрица посмотрела на Вэй Инло со сложной смесью чувств, а потом ушла не оборачиваясь.

– Этот ребенок появился очень кстати, – тихо сказал Хунли, держа жену за руку. – Теперь даже вдовствующая императрица не причинит тебе вреда.

Он вдруг улыбнулся и коснулся ее щеки.

– Довольно, можешь уже очнуться.

Вэй Инло вздохнула, открыла глаза и растерянно посмотрела на него.

Она давно пришла в себя, но из-за появления госпожи императрицы не смела открыть глаза.

Только вот уши ее все слышали, каждое его слово: как он взял всю вину на себя, как без устали защищал ее, как сказал: «Да, я ее люблю».

– Ваше величество… – Вэй Инло открыла было рот, но не могла подобрать нужных слов.

Лицо Хунли вдруг посерьезнело.

– Я… – сделала еще одну попытку Инло.

Хунли все больше и больше нервничал, даже с такого расстояния она слышала стук его сердца. Он боялся, что Вэй Инло не хочет этого ребенка, боялся, что она попросит отвар для избавления от плода.

– Я… готова. – По щеке Вэй Инло покатилась слеза, а рука медленно легла на живот. С улыбкой она договорила: – Готова любить вас всем сердцем и… рожать от вас детей.

Глава 185. Безумие

После этих слов Хунли словно обезумел от радости.

Ему хотелось подарить супруге все, что принадлежало ему под сводом небес и до края земли, лишь бы ее порадовать.

Даже когда она захотела в последний раз увидеть Чэньби, император немного поколебался, но согласился, правда, не разрешил идти одной и отправил вместе с ней целую толпу сопровождающих.

Когда процессия подошла к павильону, там кипела работа: евнухи – кто с досками, кто с молотками – забивали окна и двери: раз Хунли смог возвести для Чэньби целый павильон, ему ничего не стоило соорудить и тюрьму, из которой не видно было солнца и неба.

Завидев Вэй Инло, евнухи остановили работу.

– Приветствуем вас, супруга Лин.

Взгляд ее был прикован к заколоченным окнам и дверям.

– Госпожа, не жалейте супругу Жун, – поспешил приблизиться Чуаньцзы. – Пусть она испытает на себе те страдания, которые выпали на вашу долю во время заточения.

Вэй Инло с улыбкой покачала головой, но отвечать не стала.

Хитрый бывший воришка сделал все-таки правильную ставку: хоть и примкнул на время к императрице-преемнице, но в конце концов поддержал Вэй Инло и помог ей расправиться с Чэньби, так что супруга Лин оставила его при себе.

– Сторожи снаружи, – распорядилась Вэй Инло и ступила на порог.

– Госпожа, нет! – перепугался евнух. – Говорят, супруга Жун обезумела, целыми днями кричит и плачет, да еще на людей кидается!

– Сторожи снаружи! – Вэй Инло обрела властный вид, и ему оставалось только подчиниться.

С таким слугой удобно было иметь дело: поняв, что решение окончательное, он закрыл рот и истуканом замер у двери.

Вэй Инло начала подниматься.

Наверху света, как ни странно, было мало, лишь один-два луча порой пробивались между досками и прочерчивали линии на полу.

Она нашла Чэньби под самой крышей.

В просторном зале, где она прежде танцевала, было пусто, везде лежала пыль. Женщина сидела в центре, спиной к Вэй Инло, и, качая головой, напевала детскую песенку.

Вэй Инло села перед ней, приподняла ее за подбородок, вгляделась и с улыбкой сказала:

– Притвориться безумной, чтобы спасти свою жизнь, – неплохое решение.

Пение резко оборвалось, Чэньби раздвинула спутанные волосы. Давно не видевшее солнца лицо было белым как бумага.

– Ты.

– Да, это я.

Чэньби хихикнула:

– И зачем же ты явилась?

– Я пришла рассказать, что из-за твоего покушения на убийство пострадали трое твоих старших братьев: кто казнен, кто отправлен в ссылку.

Услышав это, Чэньби закрыла лицо руками. Раздался всхлип.

– Передо мной ломать комедию ни к чему.

– Ха… – Чэньби медленно опустила руки, и оказалось, что она не плачет, а смеется. – Ха-ха-ха!

Вэй Инло смотрела на нее не отрываясь.

– Меня только сейчас осенило: если ты хотела убить императора, то могла найти для этого столько возможностей, зачем было устраивать покушение на глазах у всех? Ты точно знала, что после этого твоим братьям грозит смерть!

Чэньби продолжала смеяться, радостно и открыто.

Вэй Инло начала кое о чем догадываться, она пробормотала:

– Так это их ты хотела погубить.

– Да, я хотела их смерти.

– Можешь сказать почему?

– Я добилась всего, чего хотела, так что у меня больше нет от тебя секретов. – Снаружи раздавался стук молотков, закрывающих ей свет и небо, а молодая женщина казалась птицей, которую выпустили из клетки. Она легко опустилась на пол, как будто под ней были пышные степные травы. – Турду был крайне озабочен сохранением власти над племенем холань. Он помог цинской армии разделаться с бунтовщиками, а потом принялся разыскивать в племени красавицу, чтобы подарить ее императору Цин. И выбрал меня!

– Это мне известно!

– Но ты не знаешь, что он подпоил меня и сунул в повозку. Когда я очнулась, мне велели быть послушной, если я не хочу создавать проблем собственному сыну. Выбора у меня не было, так что я согласилась.

– Так зачем все эти интриги, если ты согласилась?

Чэньби хихикнула.

– По пути одна из сопровождавших меня служанок проговорилась, что А-ся сбежал, чтобы найти мать. Турду и его приспешники узнали о побеге и устроили погоню, в результате мой сын угодил в ловушку для диких зверей. Он упал и расшибся насмерть!

Дальнейшее было понятно.

Сначала Чэньби хотела уйти вслед за сыном, но ее спас Фухэн. Раз уж он обрек ее на жизнь хуже смерти, не было ничего удивительного в том, что она хотела отплатить ему тем же.

– Я явилась в Запретный город не для того, чтобы стать фавориткой, а ради мести. Я хотела увидеть, как император казнит Фухэна и тебя, а потом рассказать ему правду и обречь его на жизнь, полную мучений, – сказала она со вздохом. – И ведь я была в одном шаге от успеха… Этот шаг казался крохотным, а оказался бесконечным.

Любовь не знает меры.

Чэньби была в одном шаге от того, чтобы захватить сердце Хунли, но, подобравшись так близко, обнаружила, что это не слишком щедрое на чувства сердце было уже занято