мужчин, но тебе никто не приглянулся. Скажи мне правду, тебе нравится Юань Чуньван?

От ее слов служанка испуганно опустила голову, но уши у нее покраснели.

– Он красив, и вы с утра до ночи были рядом – конечно, как тут не зародиться романтическим чувствам. Вот только кто-то должен ответить за то, что произошло с супругой Лин, – строго сказала Сянь. – К тому же он злой человек и совсем тебе не подходит. Чжэньэр, тебе лучше выбрать кого-то другого.

Императрица-преемница не стала дальше развивать эту тему, велела служанкам собрать несколько ларцов с подарками и с почетным эскортом направилась во дворец Яньси.

Приблизившись, императрица увидела, что Вэй Инло вышла ее встречать и стоит, поддерживая руками живот. Она явно получила сообщение заранее и, едва завидев гостью, спросила с улыбкой:

– Вы пришли просить за Юань Чуньвана?

– Это всего лишь слуга, с чего мне о нем заботиться? – Императрица-преемница спокойно улыбнулась, будто подобные мелочи ее не интересовали. – А вот твоя беременность и будущее прибавление в императорской семье – большая новость, и я пришла лично тебя поздравить.

Она быстро оценила стол. Он ломился от подарков: драгоценные диадемы, шелковые отрезы, редкие свитки и древние диковинки… Что-то подарили обитательницы гарема, что-то преподнес император, но все это были ценнейшие вещи.

– Надо же, какое убранство. – Императрица-преемница не стала притворяться и дала волю восхищению. – От курильниц до сандаловой мебели все здесь устроено так, как любит император. Похоже, он очень о тебе заботится.

Инло взглянула на нее, уже зная, что следующее ее предложение будет начинаться с «но»…

– Но… – императрица-преемница сменила тему, и на лице ее появилась улыбка, – забота заботой, но не забывай, что ты родилась прислугой, так что, какими бы милостями повелитель тебя ни осыпал, я все еще императрица Цин, и никому меня не сместить!

После этих слов Вэй Инло поняла, зачем пожаловала гостья.

Это был не визит вежливости, а раздел сфер влияния. Супруга Лин улыбнулась:

– Знаете, что я только что приказала Чуаньцзы?

Императрица нахмурилась.

– Я велела ему отослать в павильон Янсинь вчерашний несъеденный суп из ямса на козьем молоке, а мне прислать взамен мясо суцзао[74].

Императрица-преемница фыркнула:

– Ты серьезно?

Вэй Инло ответила уверенно:

– Да, я могу делать все, что только захочу, таково уж положение императорской фаворитки! А вот императрице приходится во всем придерживаться правил и вечно себя сдерживать. Я на такое не способна!

Императрица Сянь какое-то время напряженно смотрела на нее, а потом медленно проговорила:

– Ты хочешь уверить меня, что не стремишься к власти.

Супруга Лин улыбнулась.

– Разумеется, не стремлюсь, если только вы не станете меня вынуждать, ваше величество.

– Но если у тебя родится мальчик, неужели ты не будешь строить планов на его счет?

– Вряд ли императору придется по нраву, если в гареме начнут решать за него, кого ему выбрать в наследники. – Вэй Инло рассмеялась, словно сбросила с души тяжелый груз и могла наконец говорить свободно. – Сказать по правде, я никогда не боялась борьбы. Чем больше сражаешься, тем крепче становится дух. Если вы желаете продолжить, я пойду до конца! Но вам меня не победить, как и мне вас не повергнуть, мы только зря потратим силы на стычки. Вы ведь сегодня пришли сюда в поисках мира, так зачем снова меня испытываете? Я могу сказать лишь одно: вместо того чтобы сражаться не на жизнь, а на смерть, нам лучше отступиться и жить в мире!

– Смотрю, ты в хорошем настроении! – улыбнулась императрица, а про себя подумала: «Теперь она добавит какое-нибудь „но”…»

– Но, – действительно произнесла Вэй Инло, – у меня есть одно условие.

Если бы условий у фаворитки не было, императрица усомнилась бы в ее искренности.

– Говори.

Вэй Инло погладила живот, и ее лицо смягчилось.

– Вы должны пообещать мне, ваше величество, что никогда, ни при каких условиях не причините вреда ребенку.

– Твоему ребенку или чьему-то еще?

Инло внимательно всмотрелась в ее лицо и произнесла выразительно:

– Ни одному ребенку в Запретном городе!

Императрица Сянь ответила презрительно:

– Сражаться с детьми ниже моего достоинства, что за недостойные мысли!

– Вот и отлично! Если вы сдержите слово, то в Запретном городе все будет тихо и спокойно! – Вэй Инло протянула ей руку. – Быть по сему!

Они соединили руки, скрепляя клятву, и в Запретном городе воцарились мир и покой.

Время текло незаметно, перед дворцом Яньси расцветала и опадала гардения, в гареме по-прежнему царили интриги и склоки, но детей в них не вмешивали.

Несколько раз императрица-преемница не смогла сдержаться, и тогда супруги императора – беременные или в сопровождении детей – преклоняли колени перед дворцом Яньси, после чего императрица отступалась. Этот цветущий двор стал убежищем для детей, под его защитой они могли расти спокойно.

Зная о характере и прошлом Вэй Инло, супруги императора с облегчением вздыхали:

– Пока она здесь, то, что случилось с императрицей Фуча, никогда не повторится.

Робкое «матушка супруга Лин» стало звучать все чаще и отчетливее. Но очень быстро дети, которые под ее руководством запускали воздушных змеев и ловили с ней сверчков, превратились в статных юношей и прекрасных девушек.

= В 30 г. эпохи Цяньлуна, на поле для тренировок =

Двое молодых мужчин и один подросток натянули луки, целясь в мишень впереди.

Стрелы со свистом унеслись вдаль, и наконечники с хрустом вонзились в цель.

Евнух произнес нараспев:

– Из тридцати стрел, выпущенных пятым агэ, тридцать попали в цель.

Стоящий в центре молодой человек опустил оружие, и стало видно его красивое одухотворенное лицо. Обликом он скорее напоминал ученого из павильона Вэньюань[75], отчего с трудом верилось, что он еще и очень меткий стрелок.

Этот юноша был пятый принц, Юнци, которого когда-то супруга Юй доверила заботам Вэй Инло. Хотя Инло не имела большой страсти к воспитанию детей, но этот мальчик с детства отличался упорством и без всяких понуканий ежедневно занимался чтением и боевыми искусствами, не пропуская ни одного занятия.

А потому со временем он превзошел остальных братьев.

Глава 187. Принятие решения

Услышав звон, Юнци повернулся и невольно нахмурился.

Оказалось, что это четвертый принц – Юнчэн – бросил на землю чем-то разозлившие его лук и стрелы.

Младший из троих, двенадцатый принц, сказал назидательно:

– Четвертый брат! Батюшка-император ведь много раз говорил, что нельзя вымещать злость, ломая вещи. Ты что, опять позабыл?

– С