видел женщину-врача, специалиста по инфекционным заболеваниям, которая заходила в отделение «Лайфкэр» накануне вечером. Он спросил, что, по ее мнению, будет с пациентами, которые остались на седьмом этаже. «Она расплакалась и сказала: «Терри, им собираются помочь отправиться на небо».

Следователи еще раз побеседовали с руководителем оперативного штаба «Лайфкэр» Дианой Робишо, которая к тому времени уже родила ребенка. Она вспомнила, что в четверг утром, 1 сентября 2005 года, вместе со старшим физиотерапевтом Кристи Джонсон пыталась придумать, как вывезти Эверетта из больницы, учитывая его огромный вес.

«Пойдемте поговорим с ним, – сказала в то утро Джонсон, обращаясь к Робишо. – Посмотрим, как он». Женщины прошли в палату № 7307 и спросили Эмметта Эверетта, как он себя чувствует. Он ответил, что у него немного кружится голова. «Может, мне нужен кислород или что-то в этом роде?» – предположил он.

«Но вы уже подключены к кислороду, – сказала Робишо. – И к тому же мы открыли окно». В палате гулял ветер и отчетливо слышался шум, доносящийся снаружи. Женщины и Эмметт поговорили немного о том, что, пожалуй, в помещении действительно слишком шумно.

«Так что, мы уже готовы к эвакуации?» – поинтересовался Эверетт.

«Мы работаем над этим», – ответила ему Робишо.

В то же утро, но немного позже наверх поднялась Анна Поу, и они с Дианой Робишо обсудили перспективы Эверетта в кабинете физиотерапии. К разговору присоединился медбрат, ухаживавший за Эвереттом, Андре Гремийон. Его попросили ввести пациенту большую дозу седативного препарата. Медбрат заплакал и, пятясь, вышел из комнаты.

Райдер, Шафер и их коллеги несколько раз опрашивали Гремийона в самом начале расследования. Во время очередной беседы, которая состоялась уже в конце декабря, Гремийон заявил, что вспомнил, почему его так расстроила просьба сделать инъекцию Эверетту. Недавний разговор с непосредственным руководителем, главной медсестрой Джиной Избелл, освежил его память. Гремийон припомнил, что после своей просьбы ввести Эверетту сильнодействующее лекарство Анна Поу повернулась к нему в кабинете физиотерапии и сказала примерно следующее: «Если то, о чем я говорю, вызывает у вас тяжелое чувство, не делайте этого – иначе воспоминания об этом будут преследовать и мучить вас. Когда я сделала это в первый раз, я тоже была к этому не готова и потом ужасно переживала целых два года».

Выйдя из кабинета, Гремийон прошел мимо Избелл. Та, видя, как сильно он расстроен, попыталась обнять его одной рукой за плечи, но он не остановился и зашагал дальше по коридору в сторону расположенного в небольшой нише сестринского пункта. Затем, дойдя до поворота, ударил кулаком по углу стены, стараясь успокоиться. Андре Гремийон объяснил следователям, что последнее замечание Поу навело его на мысль о том, что «они собирались вколоть мистеру Эверетту что-то такое, что должно было отправить его на тот свет».

И все же Шаферу и Райдер не хватало настоящего очевидца, который мог бы убедительно связать слова Поу и инъекции, сделанные пациентам «Лайфкэр». В январе Шаферу позвонил адвокат «Лайфкэр» и сообщил, что старший физиотерапевт Кристи Джонсон вспомнила нечто важное и хочет сообщить об этом следствию. Шафер связался с Джонсон по телефону в четверг вечером. Когда он рассказал Райдер о том, что узнал, она, в свою очередь, тоже договорилась с Джонсон о беседе. То, что вкратце изложила Шаферу старший физиотерапевт, было настолько важным и обладало таким разоблачительным потенциалом, что Райдер хотела услышать все собственными ушами.

В присутствии Райдер и Шафера Джонсон начала разговор с рассказа о мистере Эверетте. Она заявила, что вместе с Поу подошла ко входу в палату, где лежал Эмметт Эверетт. Правда, Джонсон не могла припомнить, были ли в руке у Поу шприцы. Но она сказала, что никогда прежде не видела, чтобы кто-либо из врачей так нервничал, как Анна Поу в тот момент. По дороге Поу сообщила Кристи Джонсон, что собирается ввести Эверетту нечто такое, что «избавит его от головокружения».

По словам Джонсон, Поу поинтересовалась у нее, что она думает по этому поводу.

«Я не знаю, – ответила Джонсон. – Наверное, вы правы».

Они дошли до палаты № 7307. Рядом в коридоре стояла одна из медсестер Мемориала. «Вы справитесь? – спросила она у Поу. – Может, мне пойти вместе с вами?»

«Нет, я в порядке», – сказала Поу и, шагнув в палату, где лежал Эверетт, закрыла за собой дверь.

Джонсон сообщила еще несколько важных подробностей, о которых раньше не говорила сотрудникам офиса генерального прокурора штата. Например, она своими глазами видела, как Поу набирала жидкость из флаконов в шприцы. Видела она и как Поу и медсестры из Мемориала несли шприцы в руках. Более того, Джонсон сопровождала их к кроватям каждого из пациентов, и даже – что было принципиально важно – в некоторых случаях присутствовала при введении им препаратов. Мало того, она держала некоторых из пациентов за руку и произносила слова молитвы.

Джонсон находилась напротив Поу у кровати Уильды Макманус, когда дочери Уильды Анджеле было приказано покинуть больницу. Она сама проводила Анджелу вниз и заверила, что для ее матери будет сделано все возможное.

По словам Джонсон, Поу, обращаясь к Уильде, сказала: «Я введу вам кое-что, от чего вы почувствуете себя лучше». Это была та же самая фраза, которую, цитируя Поу, воспроизвел в эфире Си-эн-эн Брайант Кинг. Джонсон заявила, что, стоя по другую сторону кровати, не смотрела на Поу и не видела, что именно та сделала с Уильдой Макманус, – вместо этого она, по ее собственным словам, смотрела Уильде в глаза и разговаривала с ней.

«Миссис Макманус, я хочу, чтобы вы знали: с вашей дочерью все в порядке, ее эвакуировали из больницы и с ней все будет хорошо», – вот что Джонсон, если верить ее показаниям, сказала Уильде Макманус.

Семидесятилетняя женщина, которая из-за высокой температуры бредила и время от времени теряла сознание, ничего не сказала в ответ. «Она продолжала бороться за жизнь. Мне пришлось ввести ей тройную дозу», – эти слова, как припомнила Джонсон, Поу сказала ей некоторое время спустя. (Адвокат Анны Поу Рик Симмонс впоследствии решительно отрицал, что его клиентка когда-либо говорила что-то подобное.)

Затем Джонсон вместе с высокой медсестрой из Мемориала вошла в палату № 7305. «Это мисс Хацлер», – сказала Джонсон, подойдя к больной, а затем взяла женщину за руку и произнесла про себя короткую молитву. Она старалась не смотреть, что делала медсестра, но все же видела, как та ввела лекарство другой находившейся в палате пациентке, Роуз Савуа, девяностолетней женщине с тяжелым бронхитом и хроническим заболеванием почек. Одна из медсестер «Лайфкэр» впоследствии заявила, что обе пожилые женщины в то утро