влиятельных людей? «Тенет» – крупнейший в нашем штате провайдер медицинских услуг, финансировавший избирательные кампании большинства наших представителей в федеральных органах власти», – заявила пресс-секретарь сенатора от штата Луизиана Мэри Лэндрю. Во всяком случае, именно так процитировало ее в марте издание «Батон-Руж эдвокейт». Эти слова, по всей видимости, должны были убедить корпорацию «Тенет» в том, что в Луизиане ее ценят. В статье также говорилось, что небольшая группа акционеров «Тенет», возглавляемая неким врачом, имевшим личные претензии к корпорации, пытается оказать на нее давление, чтобы заставить пойти на определенные реформы. Задавшиеся этой целью акционеры требовали, чтобы сенатор Лэндрю перечислила на благотворительность 29 тысяч долларов, полученные от «Тенет» на ее предвыборную кампанию. При этом, отмечало издание, группа недовольных держателей акций «Тенет» ссылалась на расследование офисом генерального прокурора штата событий в Мемориале как на свидетельство злоупотреблений в корпорации, а также напоминала об исках, которые подавались против «Тенет», но были урегулированы в досудебном порядке. Акционеры, по данным издания, указывали и на то, что родная тетя Лэндрю получила около миллиона долларов за лоббистскую деятельность в пользу «Тенет». Автор статьи также ссылался на члена руководства «Тенет» Стивена Кампанини, который заявил, что корпорация вовсе не является объектом расследования, и приводил следующую его фразу: «Эвтаназия недопустима ни при каких обстоятельствах».

Пресс-секретарь сенатора подчеркнула, что полученные средства не будут возвращены.

Шафер вырезал статью и прикрепил ее кнопками к стене в своем кабинете. В глубине души он не верил, что сенатор Мэри Лэндрю попросила генерального прокурора Фоти защитить корпорацию «Тенет» от нападок. Однако всякий раз, когда по телевизору передавали новости, подтверждавшие его самые циничные предположения, он чувствовал, что его начинает мутить.

* * *

СМИ продолжали подогревать интерес общественности к этой истории. Репортер Си-эн-эн Дрю Гриффин и продюсер Кэтлин Джонсон буквально по крохам выуживали сведения из всевозможных источников и каждые несколько недель выдавали в эфир все новые материалы, подавая как сенсацию или открытие любую, даже самую незначительную информацию. («Сразу несколько медиков проходят проверку, поскольку к ним возникли вопросы у следователей»; «Доктора Сирила Вехта […] наняли в качестве консультанта».) При этом в репортажи включались фрагменты интервью, уже выходивших в эфир.

Анджела Макманус внимательно следила за теленовостями из своего временного жилища в Батон-Руж за много миль от затопленного родного дома. Она добилась, чтобы ее новый телефонный номер внесли в городской справочник: ей хотелось, чтобы следователи и репортеры имели возможность связаться с ней и поговорить о ее матери Уильде. «Я не знаю, в чем состоит Божья воля, – сказала она в интервью корреспонденту Национального общественного радио Кэрри Кан. – И мне неизвестно, при каких обстоятельствах Он призвал к себе мою мать. В любом случае, если это сделал Он – что ж, ладно. Но если к этому приложил руку человек, смертный, я хочу об этом знать. Чтобы моя семья могла смириться и пережить случившееся, нужна ясность».

Пытаясь найти ответы на не дающие им покоя вопросы, родственники Уильды Макманус наняли юриста. То же самое сделали семьи некоторых других умерших пациентов. Многие родственники написали письма в офис генерального прокурора штата в надежде получить информацию о случившемся в Мемориале. Некоторые пожаловались, что коронер Фрэнк Миньярд проигнорировал их просьбу выдать свидетельство о смерти, необходимое для решения вопроса о наследстве. В тех же случаях, когда свидетельства о смерти все же были получены, в графе «причина смерти» зачастую было написано «расследование не закончено». Это давало возможность страховым компаниям отказывать родственникам умерших в выплатах.

Кэрри Кан в передаче на Национальном общественном радио первой сообщила детали расследования в отношении Анны Поу. Диктор-мужчина зачитал выдержки из октябрьского запроса на обыск в Мемориале, написанного Вирджинией Райдер. Среди них была и такая фраза: «Доктор Поу сообщила им, что было принято решение о введении пациентам «Лайфкэр» смертельных доз сильнодействующих препаратов».

В передаче Кэрри Кан рассказала, что адвоката Рика Симмонса спросили, действительно ли Анна Поу подвергла эвтаназии нескольких пациентов, и он ответил, что «доктор Поу не была замешана ни в каких криминальных действиях».

Реакция на передачу последовала незамедлительно. Группа противников эвтаназии под названием «Еще не мертвые» опубликовала гневное заявление, состоящее, однако, в основном из предположений и домыслов: «У медперсонала была единственная возможность эвакуироваться – сообщить, что в больнице не осталось пациентов, нуждающихся в уходе. Так что дело было не в сострадании и не в милосердии. Это было все равно что выбросить других из шлюпки, чтобы спастись самим».

* * *

Хотя Национальное общественное радио рассказало примерно ту же историю, которую буквально по кусочкам сложила Райдер, она пришла в ярость из-за того, что содержание составленного ею запроса на обыск в больнице, в котором были перечислены имена жертв и свидетелей, просочилось в СМИ. Она была твердо намерена выяснить источник утечки. По словам корреспондента радиостанции, готовившего материал к эфиру, информация якобы была получена от корпорации «Тенет». Райдер знала, что адвокат «Тенет» Гарри Розенберг по решению суда получил копию запроса в октябре. При этом он обязался не разглашать содержащиеся в нем сведения. Райдер отправила ему повестку в суд, где он должен был назвать имена тех, кому раскрыл конфиденциальную информацию. Но затем руководители Райдер приказали ей поумерить пыл и дать задний ход. Возможно, они защищали своего приятеля. А может, утечка произошла в офисе генерального прокурора штата.

* * *

В выходные перед Днем поминовения рабочие натянули белые тенты между автостоянкой на противоположной от Мемориала стороне Клара-стрит и пандусом приемного отделения, наварили раков и устроили праздник для бывших сотрудников больницы. Дымящиеся груды членистоногих разносили на подносах. Гости разрывали раков пополам и с удовольствием высасывали из них аппетитный сок.

Кое-кто из докторов вернулся и уже принимал пациентов в своих кабинетах в Мемориале амбулаторно. «Тенет» объявила о планах вскоре возобновить работу нового хирургического корпуса – того самого, где Анна Поу, Карен Уинн и медсестры реанимационного отделения пытались уснуть в ночь, когда на город обрушился ураган. Но открывать главный корпус пока не планировалось. Несмотря на веселую музыку, лица многих казались удрученными, а кое у кого на глазах даже выступили слезы. Доктор Хорас Бальц счел это мероприятие хорошим поводом для эмоционального прощания. Он пришел, чтобы поприветствовать коллег и объявить о своем решении завершить сорокатрехлетнюю работу в больнице. Из-за смешанного, неоднозначного настроения собравшихся праздник напомнил ему поминки, где принужденное веселье соседствует с трауром. Рядом с собравшимися возвышался главный корпус Мемориала, в окнах которого по-прежнему не горел свет. Он чем-то напоминал исполинского покойника.

Бальц не слышал,