* * *

Сьюзан Малдерик догадывалась, о чем следователи из офиса генерального прокурора штата могли поинтересоваться у нее во время опроса, который состоялся в начале января 2006 года. Сьюзан было известно, что другие медики слышали, как она говорила вещи, которые могли показаться подозрительными – или даже стать основанием для предъявления обвинения. Она узнала об этом, прочитав копию секретного запроса на ордер на обыск, полученную адвокатом компании «Тенет» Гарри Розенбергом, – в нем все было изложено достаточно подробно.

Во время беседы невысокая русоволосая женщина-следователь первым делом спросила у Малдерик, о чем та говорила с сотрудниками компании «Лайфкэр» утром в четверг, 1 сентября 2005 года.

«Действительно ли вы сказали им, что в больнице не останется живых пациентов?» – спросила Вирджиния Райдер.

Малдерик подтвердила, что могла это сказать.

«Я уверена, что говорила это десяткам людей», – ответила она. Медики и их родственники боялись, что не смогут выбраться из больницы и так и умрут там. Многие, по словам Малдерик, останавливали ее и спрашивали, вывезут ли когда-нибудь пациентов и их самих из Мемориала в безопасное место, когда это произойдет и каким образом.

«Поэтому я пыталась подбодрить тех, кто со мной заговаривал, и объясняла, что всех так или иначе эвакуируют. Что вывезут всех пациентов, и вообще всех, что мы все выберемся», – сказала Сьюзан. Она сообщила, что считала Анну Поу главной на втором этаже. В четверг утром Малдерик, по ее словам, несколько раз беседовала с Поу.

«О чем именно?» – спросила Райдер.

«М-м-м… один раз я, м-м-м, поинтересовалась у нее, не следует ли дать некоторым пациентам что-то такое, что облегчило бы их состояние. Ну, то есть сняло бы боль, тревожное состояние – они ведь страдали», – сказала Малдерик. По ее словам, Поу с ней согласилась и добавила: «Я не знаю, что им лучше дать». Именно тогда Малдерик, по ее собственному заявлению, пообещала, что попросит доктора Кука побеседовать с Поу. И она сдержала обещание. Но, по ее словам, она не видела, как больным вводили препараты. «Я даже не знаю, сделала ли это Поу, – сказала Малдерик. – Больше я к этой теме не возвращалась».

«Вы обсуждали с кем-нибудь вопрос об эвтаназии пациентов?» – спросила Райдер.

«Именно об эвтаназии? Нет».

«А как насчет разговоров об оказании им паллиативной помощи, которая могла бы привести к их смерти?» После этого вопроса Малдерик заколебалась, и Райдер уточнила: «Я говорю о введении больным обезболивающих лекарств, которые могли не только оказать болеутоляющий эффект, но и ускорить смерть».

«Нет, – ответила Мадерик. – Все мои разговоры с другими людьми касались исключительно паллиативной помощи. То есть речь шла о том, чтобы облегчить состояние больных, а не ускорить их смерть».

Опрос Малдерик показал, что идею введения сильнодействующих препаратов самым тяжелым пациентам в Мемориале в тот злополучный четверг предложила именно она. Правда, она пояснила, что руководствовалась только желанием облегчить их состояние. И привела пример: «Скажем, если пациента мучает тревога, можно ввести ему ативан, чтобы он успокоился». Однако рецепты, изъятые во время обыска в больнице, свидетельствовали о том, что ативан и прочие седативные препараты пациентам в дни урагана и наводнения назначали и раньше – как Поу, так и другие врачи. Так что предположение, что Поу нужен был совет Кука, чтобы прописать подобные лекарства больным, выглядело неубедительным.

Все говорило о том, что Малдерик очень хорошо подготовилась к опросу. Но, по крайней мере, она была компетентна и не отрицала, что входила в число людей, принимавших решения в период стихийного бедствия. Этого нельзя было сказать о «мнимых боссах», как Шафер называл членов руководства больницы. Главный администратор Рене Гу, которого Райдер и еще один следователь опрашивали в ноябре, заявил, что практически ничего не знает о том, что происходило в больнице после урагана, хотя оставался на территории Мемориала в течение всего периода наводнения. Несколько месяцев спустя, во время опроса двух «мнимых боссов» Мемориала – финансового директора Кертиса Доша и главного операционного директора Шона Фаулера – Шафер и Райдер были шокированы, когда те небрежно сообщили, что в Институте онкологии, связанном с Мемориалом надземным переходом, на протяжении всего периода стихийного бедствия работал генератор и подавалось электричество. Оказалось, что члены высшего руководства больницы регулярно ходили туда, чтобы поговорить по телефону и выпить кофе. Так что эти два опроса дали наглядное представление о том, как устроено сознание топ-менеджеров. «Мы там посидели немного и посмотрели телевизор», – как ни в чем не бывало заявил Фаулер. Дош рассказал, как, обнаружив, что в институте есть электричество, сходил в больницу за переносной V-образной телеантенной. «Я чувствовал себя прекрасно: у меня был вентилятор, кресло с откидывающейся спинкой, телевизор, – сказал он. – Потом я пошарил в шкафах и нашел упаковку куриного супа с лапшой». Обнаружив микроволновку, Дош разогрел в ней суп. «И знаете, что я вам скажу: супчик оказался очень вкусным!» – закончил он свой рассказ.

Впрочем, Дош не все съел и выпил сам. Он сделал кофе для медсестер и принес в вестибюль второго этажа несколько вентиляторов, работавших от небольших переносных генераторов. Вентиляторы он установил таким образом, чтобы поток воздуха обдувал пациентов. Следователи, однако, так и не поняли, почему тяжелых больных из Мемориала не переложили на каталки и не перевезли в Институт онкологии, где условия были намного более комфортные (или в салоны легковых машин и пикапов, в которых можно было включить кондиционеры).

Доша незадолго до беседы со следователями назначили временно исполняющим обязанности главного администратора Мемориала – это было сделано перед открытием больницы после ремонта. Разговаривая с Шафером и Райдер, он положительно отозвался о Сьюзан Малдерик, которая, по его словам, не раз выражала тревогу о самых тяжелых пациентах. Малдерик, сообщил Дош, говорила ему, что медперсонал пытается сделать так, чтобы эти больные чувствовали себя как можно более комфортно. Шафер и Райдер не стали на него давить, а сам Дош не сказал, что видел, как кто-то из врачей вводил кому-то из пациентов на втором этаже какое-то лекарство, что он спрашивал главного администратора Гу, известно ли тому о происходящем в больнице, или видел, как плакала главная медсестра.

Собственно, пока Дош как-то раз, придя домой, не обнаружил на крыльце своего дома двух сотрудников телеканала Си-эн-эн, он понятия не имел о том, насколько все серьезно и «какой шум из-за этого поднимется». По крайней мере, именно так он сказал впоследствии. После катастрофы Дош беседовал с Малдерик, но она отрицала, что вела какие-то конкретные