– Дело не в этом, Хардин. – У меня в горле стоит ком, трудно дышать. – Это был нелегкий для меня период, и записи предназначались только для моего личного дневника. Ты не должен был…

– Они замечательные, Тесс. Замечательные. Мне было больно читать о том, как ты себя чувствовала, но твои слова, то, что ты хотела выразить, – это было прекрасно.

Я понимаю, что он пытается меня похвалить, но это лишь еще больше меня смущает.

– Каково было бы тебе, прочитай я твои записи, в которых ты выразил что-то сугубо личное?

Я не обращаю внимания на его комплименты по поводу моего творчества. В его взгляде вдруг появляется тревога, и я озадаченно спрашиваю, наклонив голову:

– Что?

– Ничего, – коротко отвечает он и качает головой.

Хардин

Поймав ее взгляд, думаю, что лучше замолчать, но я должен быть честным с ней и хочу, чтобы она знала, насколько интересными мне показались ее записи.

– Я прочитал их минимум десять раз, – признаюсь я.

Ее глаза округляются, но она не поднимает взгляд, а рот приоткрывается. Она спрашивает:

– Правда?

– Тебе нечего стыдиться. Это же я, не забывай.

Я улыбаюсь ей, и она подходит ко мне.

– Знаю, но мои слова, наверное, показались тебе такими жалкими. Когда я писала этот дневник, я плохо соображала.

Я прикладываю пальцы к ее губам, чтобы она замолчала.

– Вовсе не жалкими. Они прекрасны.

– Я… – Она пытается заговорить, но я прижимаю пальцы еще сильнее.

– Ты все сказала? – улыбаюсь я, и она кивает.

Я медленно убираю руку от ее губ, и она их облизывает. Я не могу отвести взгляд.

– Я должен тебя поцеловать, – шепчу я.

Нас разделяют всего несколько сантиметров. Она смотрит мне в глаза и шумно сглатывает, а потом снова проводит языком по губам.

– Хорошо, – тихо отвечает Тесса.

Она с жадностью хватает меня за футболку и, тяжело дыша, тянет к себе. Я почти касаюсь ее губ, и тут раздается стук в дверь.

– Тесса? – визгливо зовет Кимберли сквозь приоткрытую дверь.

– Избавься от нее, – шепотом говорю я, и Тесса отходит от меня.

Сначала ребенок, теперь его мамаша. Давайте позовем и самого Вэнса.

– Мы уходим через пару минут, – говорит Кимберли, не заходя в комнату.

Вот и хорошо. А теперь убирайся отсюда к черту…

– Ладно, я сейчас буду, – отвечает Тесса, и это раздражает меня еще больше.

– Спасибо, милая, – благодарит ее Кимберли и уходит, напевая какую-то попсовую песенку.

– Черт, лучше бы я даже не… – начинаю я.

Тесса бросает на меня взгляд, и я решаю опустить продолжение. Это все равно не так… Ничто не изменит мое желание быть сейчас здесь.

– Мне надо идти присматривать за Смитом. Если хочешь, можешь остаться тут.

– Нет, я хочу быть там, где ты, – заявляю я, и она улыбается.

Черт, я хочу поцеловать ее! Я так скучал по ней, и она говорит, что тоже скучала… Почему же она не… Она хватает меня за ворот моей черной футболки и прижимается ко мне губами. Все мое тело загорается, будто меня подключили к розетке. Она проникает языком внутрь, нежно водит им, и я подхватываю ее за бедра.

Я несу ее через комнату, пока не упираюсь в основание кровати. Я ложусь, и она осторожно опускается на меня. Прижимая к себе, я переворачиваюсь, и она оказывается подо мной. Провожу губами над ее грудью, затем снова возвращаюсь к приятной точке под ухом, чувствуя, как учащается ее пульс. В награду получаю ее стоны и вздохи. Я начинаю медленно – мучительно медленно – прижиматься своими бедрами к ее, придавливая к кровати. Тесса касается моей разгоряченной кожи под футболкой и проводит ногтями по моей спине. Я обхватываю губами мочку ее уха и…

Перед глазами у меня вдруг появляется образ из сна – Зед толчками входит в Тессу, – и я тут же вскакиваю.

– В чем дело? – спрашивает она.

От моей нежной атаки ее губы стали ярко-розовыми и припухлыми.

– Ни… ни в чем. Нам надо… ну… идти туда. Присматривать за этим мелким засранцем, – нервно отвечаю я.

– Хардин, – настаивает она.

– Тесса, забудь. Все в порядке.

Ну, знаешь, мне просто снилось, что Зед практически затрахал тебя на нашей кровати, и теперь я не могу выкинуть это из головы.

– Ладно.

Она поднимается и вытирает руки о свою мягкую пижаму.

На мгновение я закрываю глаза, стараясь избавиться от своих отвратительных мыслей. Если этот чертов выпендрежник отнимет у меня еще хоть секунду времени с Тессой, я переломаю ему на хрен все кости.

Тесса

Расцеловав Смита, по его мнению слишком усердно, Кимберли и Вэнс в конце концов уходят. Они трижды напомнили, чтобы в случае чего мы звонили им, и каждый раз Хардин и Смит театрально закатывали глаза. Когда Кимберли показала на список номеров экстренных служб, лежащий на кухонном столе, они мило переглянулись, будто оба не могли поверить в происходящее.

– Что хочешь посмотреть? – спрашиваю я Смита, как только их машина скрывается из вида.

Сидя на диване, он пожимает плечами и смотрит на Хардина, который глядит на малыша сверху вниз так, словно он маленький забавный хорек или кто-то вроде этого.

– Ладно… А как насчет игры, хочешь поиграть во что-нибудь? – предлагаю я, не дождавшись от них ответа.

– Нет, – говорит Смит.

– Думаю, он просто хочет пойти в свою комнату и заняться той фигней, которой был занят до того, как Ким его оттуда вытащила, – говорит Хардин, и Смит согласно кивает.

– Ну… что ж, хорошо. Можешь пойти в свою комнату, Смит. Мы с Хардином будем здесь, если тебе что-то понадобится. Я скоро закажу нам ужин.

– Ты можешь пойти со мной, Хардин? – как можно осторожнее спрашивает Смит.

– К тебе в комнату? Нет, я побуду здесь.

Смит молча слезает с дивана и идет к лестнице. Я бросаю на Хардина сердитый взгляд, а он пожимает плечами.

– Что?

– Иди с ним в его комнату, – шепчу я.

– Я не хочу к нему в комнату. Я хочу быть здесь с тобой, – как ни в чем не бывало говорит он.

Я, конечно, хочу, чтобы Хардин остался, но мне все равно жалко Смита.

– Ну, давай же! – Я киваю на светловолосого мальчика, который медленно поднимается по ступенькам. – Ему одиноко.

– Ладно, черт возьми, – бормочет Хардин и, надувшись, идет через гостиную к лестнице за Смитом.