Я подумала о проблемах его подруги.

— Тогда пусть его спрячет кто-нибудь из вервольфов.

— Кто, Дэвид? — спросила я в досаде, и Дженкс нервозношевельнул крыльями. — Ты? Мы это уже пробовали. Мистер Рей? Миссис Саронг?Или Винсент? На него работали три стаи, и они все озверели. Каждый из нихканалировал силу альфы, но не обладал сдержанностью, которую альфа приобретаетвместе с положением.

У него напряглись желваки на скулах, а я продолжала:

— Альфой не становятся, альфой надо родиться. Они не могли сэтим справиться. Перемена должна прийти медленно. Это как с твоей подругой,которая стала перекидываться без подушек безопасности, которые за тысячу летвыработала для вас эволюция.

Пальцы Дэвида на руле ослабили хватку, и я немногоуспокоилась.

— Может быть, еще не время? — тихо спросила я,сгруппировавшись, когда он резко свернул направо к своему дому.

— Не нравится мне это, — сказал Дженкс, и лицо у Дэвидастало пустым. Я посмотрела, куда они глядели — на парковку, и у меня сердцепровалилось вниз. Там стояли два джипа ОВ, три ФВБ и межвидовая «скорая».

— Все нормально, — сказала я, отстегивая ремень. —Вряд ли они в твою квартиру.

Дэвид ничего не сказал, подъехал ближе и стал возиться сзастежкой ремня, ругаясь, что не сразу ее отстегнул.

— В мою. Шторы были закрыты — теперь они раздвинуты. АСерена не могла еще проснуться.

Оставив ключи в замке зажигания, он бросился прочь измашины, быстро и твердо зашагал к своей двери.

Я медленно вылезла, остановилась между машиной и открытойдверью, положив руки на крышу. Дженкс сел ко мне на плечо, и мы ничего несказали, когда агент ОВ остановил Дэвида на пороге. Они обменялись несколькимисловами, и мне стало нехорошо, когда я увидела, как на Дэвида надели наручники.Он был сломлен с виду, но не оказал сопротивления — знал, что это позволит имкинуть его в камеру и забыть о нем на максимальный срок, который позволяетзакон.

В верхних окнах кто-то двигался, и я крепче сжала сумку,радуясь, что фокус у меня, потому что ОВ воспользовалась случаем обыскатьквартиру Дэвида. Его кошка смотрела на меня из другого окна и слиняла, когдамимо нее прошла темная фигура.

— Что будем делать, Дженкс? — спросила я шепотом.

Его крылья холодили мне шею, и я прищурилась на солнце,глядя, как Дэвида грузят в джип.

— Дженкс? — сказала я, и тон гудения изменился.

— Увидимся в церкви, — сказал он, улетаяподслушивать.

Я задержала дыхание, глядя, как он повис над стоянкой испикировал камнем в джип с Дэвидом, когда никто не видел. Я ему пожелала удачи,и джип выехал со стоянки, чуть задержавшись перед тем, как влиться в уличныйпоток.

До свидания, Дэвид.

Я выдохнула — долго, медленно. Наклонившись к машине, явытащила ключи Дэвида и бросила их в сумку. Домой я как-нибудь доберусь, аключи мне нужны, чтобы кормить его кошку.

Черт побери, я уже такое видела, и добром оно не кончилось.

Со стуком я закрыла дверцу, и тут у меня кровяное давлениедало свечку, когда я увидела подтянутый силуэт Гленна — детектив шел ко мне сдругой стороны парковки.

— Ну, теперь я хотя бы знаю, отчего ты просачковал нашесвидание в морге! — крикнула я так, чтобы было слышно на разделяющем насрасстоянии.

Он шел целеустремленно, но голову наклонил — хотелось бы мнедумать, от чувства вины.

— Виноват, Рэйчел! — сказал этот бывший военный,останавливаясь рядом со мной.

— Виноват! — воскликнула я, не на шутку расстроеннаягленновской преувеличенно бойскаутской ментальностью. — Не знаю, за чтотам арестовали Дэвида, но он этого не делал! Сегодня утром я видела Трента, ион мне прямо выложил, что именно он убивал вервольфов в поисках этой дурацкойстатуи.

Хмурое выражение лица Гленна не изменилось, исерьги-гвоздики придавали какой-то странный оттенок егобезупречно-профессиональной мимике.

— Я очень рад услышать от вас такие слова, —сказал он, убирая руки за спину и разве что не толкая меня к машине своимслишком уж близким присутствием.

Несколько опешив, я почувствовала, как слабеет моя злость.

— Так тогда… тогда вы его отпустите?

Он покачал головой с озабоченным прищуром глаз.

— Нет, но если мистер Каламак сможет подтвердить, чтосегодня утром вы были с ним, я смогу удержать ОВ от немедленного вашего ареста.

Я почувствовала, что бледнею.

— За что?

— За сообщничество и пособничество в убийстве БреттаМарксона. Его взгляд упал на мою сумку: — У вас там есть что-нибудь, о чем мненужно знать?

Всплеск адреналина и ощущение, будто меня двинули под дых.

— Со мной пейнтбольный пистолет, но на него не нужноразрешения. А это вообще чушь, Гленн. Я же тебе говорю, их убил Трент. Всех.Три Джейн Вольф — это несчастные случаи, с убийствами не связанные.

Гленн выпрямился. Его руки так и остались за спиной.

— Рэйчел, не могли бы вы отойти от машины и пройти со мной?И отдать мне сумочку.

У меня челюсть отвисла.

— Я арестована? — спросила я громко, прижимая сумочку ктелу. Черт, у меня же там фокус!

— Никто вас не арестовывает — пока что, — сказал он,скривившись, как от боли. — Рэйчел, прошу вас. Если вы не будетесотрудничать со мной, вашим допросом займется ОВ. Я пытаюсь сейчас ихопередить.

Других аргументов мне не требовалось. Чувствуя себя безДженкса очень одинокой, я отдала сумочку Гленну. Очень смешно она смотрелась вего лапище, когда он свободной рукой сделал приглашающий жест, зовя меня засобой. Внутренне дрожа, я пошла за ним — мы направлялись к фургону ФВБ, тому,который с металлической сеткой на окнах.

— Гленн, расскажи, в чем дело.

— Мистер Дэвид Хью был замечен вчера вечером за беседой смистером Бреттом Марксоном, — мрачно сообщил Гленн. — Сегодняпоследний найден мертвым в мусорном ящике квартиры мистера Хью, а в бумажнике унего — ваша визитная карточка. Мистер Хью признает, что имел интимные отношенияс тремя Джейн Вольф, чьи тела сейчас находятся в морге, а когда агенты пришлиего допросить, в его квартире была обнаружена вервольфица, накачаннаятранквилизаторами и со следами физического насилия.

У меня колени подкосились. Картина очень мрачная, и яобрадовалась, что успела рассказать Гленну про фокус.

— Серена была человеком, Гленн. Фокус ее обратил ввервольфа. Дэвид учил ее контролировать превращения до первого полнолуния,чтобы она знала, чего ждать и как себя при этом вести. Он ее накачал дурью,чтобы самому съездить за мной и снять у нее боли. И это все!