- Придумаю по дороге. А этот что?

Он кивком указал на Мирона.

- Говорит, студент, с Наташей занимался.

- Студент, говоришь? - нехорошо усмехнулся Петрович, иот этой усмешки Мирону стало не по себе, словно он был в чем-то виноват.

- Я действительно студент, - заговорил он торопливо,будто оправдываясь. - Я и знать не знал, что там такое происходит. Мне сказали,надо позаниматься с девочкой, вроде репетиторства, денег подзаработать. Яничего не знал, честное слово.

- И кто же тебя, голубок, туда отправил? - так женасмешливо осведомился милиционер.

- Отец.

- А кто отец?

- Полковник Уциев из штаба Прикарпатского военногоокруга.

- Понятно, - протянул Петрович. - Серьезные дела. Такчто там с девочкой-то?

- Ее держат в комнате на третьем этаже. Комнатапрослушивается, а может быть, и просматривается. Пожалуйста, заберите ее оттудапобыстрее, она же совсем одна, она не понимает, что происходит, и наверное, сума сходит от страха.

- Ладно, Петрович, - махнул рукой тот мужчина, которыйпривел Мирона в самолет, - езжай, в самом деле. А мы тут потолкуем с сыномполковника Уциева из штаба округа.

Ташков не спал уже третью ночь и периодически чувствовал,что мозг отключается, переставая соображать. Надежный мужик Петр Петровичсделал уже восемь ездок в усадьбу, изображая тупого продажного мента, которыйза большие деньги согласился вывозить обитателей мелкими партиями. Доставленныхна аэродром людей тут же отправляли самолетом в Черновцы, это было ближе, чемвезти их во Львов или Ужгород, и к приезду микроавтобуса с очередной партиейохранников маленький "кукурузник" успевал вернуться, чтобы забратьследующих. Пока все шло так, как было запланировано: тихо, спокойно, без кровии выстрелов. Все, кроме одного: почемуто до сих пор не вывезли Наташу. Что сней? Неужели Василий рискнул и решил не оставлять ее в живых? Тогда, значит,все было напрасно.

Александр сидел в салоне борта 5017 и в ожидании следующегоприезда микроавтобуса допрашивал Асланбека Уциева. Парень ему в общем-тонравился, не похоже было, что он из этой банды. Но, с другой стороны, он сынполковника Уциева, а, по данным украинских оперативников, этот Уциев поддерживаетактивные связи с чеченскими сепаратистами. Правда, ни в чем конкретном он покане замечен, но все-таки...

- Какую роль твой отец играет в этом деле?

- Не знаю точно, но он специально приезжал предупредитьменя, что я должен беспрекословно слушаться Василия.

- Почему он это сказал? Ты дал повод?

- Они заметили, что я жалею Наташу.

- А ты ее действительно жалел?

- Да. Она замечательная. Мы с ней сделали все, чтобыдать вам знать. Вы поняли?

- Конечно. Вы молодцы.

- Александр Николаевич...

- Да?

- Я боюсь за нее. Почему Василий ее не отправляет?

- Это ты у меня спрашиваешь? Подумай сам и скажи мне.Ты ведь лучше знаешь и Наташу, и Василия, и обстановку там, на месте. В чемможет быть загвоздка?

- Я понял, - взволнованно сказал Уциев. - Все дело вовраче. Василий боится отправлять Наташу без врача. Наверное, есть какая-топричина, по которой врач пока не может выехать. Поэтому и Наташу не вывозят.

Ташков на мгновение задумался. Пожалуй, парень прав. Наташуне вывезут, пока не поедет врач. А врач не поедет, пока... Пока - что? Покагром не грянет и мужик не перекрестится? Пока рак на горе не свистнет?

Врач не поедет, пока Василий не свяжется с Аяксом и неполучит от него инструкций. А с Аяксом он пока связаться не может. И не сможетеще очень долго. Потому что Аякс был арестован, как только на Коломыйскийаэродром прибыла первая партия охранников из усадьбы и стало понятно, чтоВасилий клюнул на ловко подброшенную Петровичем приманку. Ташков буквальновыпрыгнул из самолета и помчался в здание аэропорта.

В рассветной тишине лязг засова показался особенно громким.Аякс не спал, но все равно вздрогнул от неожиданного звука. В камере он былодин, но это и понятно, даже при той переполненности тюрем и изоляторов,которая существует, арестованных такого масштаба на первое время изолируют.Хотя бы на первую ночь.

- Встать, - приказал вошедший в камеру дежурный.

- Еще нет семи утра, - хладнокровно ответил Аякс. -Меня не имеют права допрашивать.

- Я сказал - встать!

Аякс медленно, словно нехотя, поднялся и стал натягиватьботинки. Его провели по коридору через несколько заграждений и завели вкакой-то кабинет, где сидели трое, из которых двое были в штатском и один вформе. На столе Аякс увидел трубку сотового телефона. Своего телефона.

- Вам весь вечер и всю ночь беспрерывно пытаютсядозвониться. Вы не хотите поговорить с абонентом?

- Нет.

- Как вы полагаете, кто может вам так настойчивозвонить?

- Кто угодно. Этот номер есть у десятков моих друзей.Вы подняли меня в такую рань, чтобы предложить поговорить по телефону?

- Я ценю ваш юмор, - холодно ответил человек в форме.Теперь Аякс его вспомнил, он присутствовал при аресте и при первом допросе, ноничего не говорил и вообще активности не проявлял. - И хочу вам напомнить, чтов Карпатах находится похищенная вами Наташа Терехина. Вы лично отвечаете за еежизнь. Если нам удастся привезти ее в Москву живой и невредимой, это будет одинразговор. Если же с ней что-нибудь случится, то разговор будет совсем другой.Поэтому я хотел бы, чтобы вы ответили на вызов, когда он будет, и поговорили стем, кто вам звонит. Поговорили, разумеется, спокойно и без глупостей.

- Почему вы думаете, что звонок как-то связан с этойисторией? Может быть, это звонит моя жена, она отдыхает за границей.

- Может быть, - согласился человек в форме. - Но влюбом случае вам лучше ответить. Впрочем, я очень сомневаюсь, что ваша супругабудет так настойчиво названивать вам всю ночь напролет. Скорее всего вампытается дозвониться ваш приятель Коковцев, находящийся в карпатской усадьбе. Унего там возникли проблемы, я вам уже говорил об этом. Так что лучше сделайтето, о чем я вас прошу. В противном случае я буду вынужден вас заставить.

- Каким образом? - высокомерно приподнял брови Аякс. -Будете меня бить и пытать?

- А как же, - внезапно вступил в разговор один из тех,кто был в штатском. - И бить, и пытать. Но главным образом - убеждать. Мы свами после ареста разговаривали достаточно долго, и вы имели возможностьубедиться в том, что знаем мы о вас очень и очень много. Вам не имеет смысластремиться к свободе, потому что на свободе вас достанут так быстро, что вы иохнуть не успеете. Вас достанут даже в следственном изоляторе, принадлежащемМВД. Нравы там сами знаете какие, и охрана продажная, так что ваши друзья довас быстро доберутся. Единственная ваша надежда - это наш изолятор. Здесь ипоуютнее, между прочим, и охрана более надежная. Но здесь мы вас можем держатьтолько при условии, что вы проходите по нашей линии. Если же мы с вами вместесделаем вид, что по линии ФСБ за вами ничего нет, вы автоматически оказываетесьв ведении МВД и вас переводят в Бутырку. А уж там вам все припаяют: иАнисковец, и Олега Жестерова, и даже Романовскую. Но главным образом, конечно,монахиню и медсестру. В убийствах первых трех человек вы поучаствовали толькокак идеолог и организатор, а монахиню и медсестру вы задушили собственнымируками. Мы-то все голову ломали, как это они подпустили вас к себе так близко идаже не закричали. А оказалось все просто. Они прекрасно вас знали и доверяливам. Аля Мырикова проходила у вас практику, когда заканчивала медучилище. Междупрочим, злые языки утверждают, что в то время частенько видели, как выуединялись с ней в вашем кабинете. Ну а про сестру Марфу и говорить нечего, онаработала бок о бок с вами каждый день. Ну так как, Сергей Львович, будемотвечать на звонки? Или поедем в Бутырку? Да вы присядьте, в ногах правды нет,тем более в такую рань.