Гуланов сел на предложенный ему стул. Они правы, ему уже невывернуться. Слишком большая организация и слишком много всего на ней висит,чтобы можно было надеяться. Ему всегда казалось, что его должность главный врачдома инвалидов и престарелых - сама по себе защищает от подозрений. Вероятно,именно так и было долгое время. Они искали неуловимого Аякса, полагая, что этодолжен быть какой-то крутой мафиози, разъезжающий в навороченном автомобиле иживущий на широкую ногу, шагу не ступающий без телохранителей. Что ж, всемусвой час. Он хорошо пожил, славно, в свое удовольствие, обеспечил и мать, ижену с сыном. И самолюбие потешил всласть, проворачивая дерзкие и дорогостоящиеоперации. Он всегда, еще с тех пор, как отец передавал ему "дело",знал, что рано или поздно все кончится, и кончится не легким вздохом насмертном одре, а вот так грубо и бесславно, с арестом, оскорблениями идопросами. И был к этому готов. Жизнь казалась ему пресной и скучной, и онвносил в нее то, что делало ее интересной и живой, придавало остроту ипикантное ощущение постоянного риска. Не столько деньги ему были нужны, сколькоосознание своего могущества и неуязвимости, ловкости, хитрости, размаха...

Телефон, лежащий на столе, забибикал. Гуланов, нераздумывая, протянул к нему руку.

- Да, слушаю. Да... Молодец, выкрутился. Хвалю. Пустьедет, его здесь встретят. До Львова сам его довезешь? Ну и хорошо, а здесь всебудет в порядке. Да я все понимаю, ты не виноват, а с Охрименко я потом самразберусь. Что? Нет, не надо пока, обстановка изменилась. Пристрой еекуда-нибудь на пару дней, проводи гостя до Львова, потом свяжись со мной, яскажу, что надо делать. Давай, Вася, ни пуха тебе. Гуланов положил телефонобратно на стол.

- Теперь вы довольны?

- Вполне, - весело ответил человек в форме. - Можетеидти досыпать, в ближайшие три часа вас вряд ли побеспокоят. Аякс вернулся вкамеру и лег, положив голову на согнутые руки. Операция с методикой Волоховабыла самой интересной, потому что на нее затрачено больше всего времени. СВалеркой Волоховым он учился когда-то на одном курсе и тогда еще слышал от неговсякие завиральные идеи насчет создания сверхчеловека. Но в те времена словоэто прочно ассоциировалось в сознании с чем-то неприличным, и вскоре Волоховстал высказываться более осторожно, говоря о людях с выдающимися физическими иинтеллектуальными данными. Над ним посмеивались, не более того.

Получив дипломы, они потеряли друг друга из вида. Волоховзанимался лечебной практикой и наукой, а Сергей Гуланов, имея в активе бурнуюкомсомольскую работу, пошел по административной линии. Отголоски скандала,когда на ученом совете Волохова буквально растоптали вместе с его идеямирадиологической коррекции плода на ранних стадиях беременности, до Гуланова,конечно, докатились, но тогда он еще не думал ни о чем таком. А шесть лет назадузнал бывшего однокурсника в человеке, появившемся в доме инвалидов и наводившемсправки о Галине Терехиной, потерявшей память после черепно-мозговой травмы.Вот тогда Сергей Львович и понял, что Валерка Волохов от своих идей неотказался. И тогда же родилась мысль этими идеями воспользоваться.

Шесть лет кропотливого труда, шесть лет пристальныхнаблюдений за самим Волоховым, его женщинами и его детьми. Когда Ира ушла изинтерната и стала жить самостоятельно, Гуланов подумал, что неплохо было быпостоянно держать ее в поле зрения. Ира начала сдавать комнаты внаем, а спустяпочти год в ее квартире поселился и сам доктор Волохов, и это Гуланов тожерасценил как нежданную удачу. Все одно к одному, успех сам идет в руки, и глупопропустить его, не воспользовавшись. Аякс тут же приложил все усилия к тому,чтобы во второй из сдаваемых комнат жили только его люди. И Ира на глазах, и еепапенька. Ох и веселился же Сергей Львович, когда ему докладывали о разговорахГеоргия Сергеевича по телефону! Старался Отец, из кожи вон лез, чтобыподкрепить свою легенду о разводе и размене жилплощади, нес всякую чушьнесусветную в молчащую телефонную трубку.

Конечно, операция была рассчитана на перспективу, и если быне вмешательство старухи Анисковец, все можно было бы провернуть тщательно и неторопясь. Но она вмешалась, старая ведьма, всюду сующая свой нос, и все пошлонаперекосяк. Жаль. Но ничего не поделаешь. Нет, ему не стыдно за прожитуюжизнь, он вполне успел насладиться ею. Даже поездки в ненавистный Вечный городРим приносили ему желанное чувство сладостного риска. Без этого чувства онзадыхался, ему даже казалось, что он начинает стареть на глазах. Он пожилкрасиво. И уйти надо красиво. Его не побеспокоят еще целых три часа. Этоговполне достаточно. Обыскивать наши допотопные пинкертоны так и не научились. Ислава Богу.

Как только послышался шум подъезжающего автобуса, Ташковкинулся ему навстречу. Сначала обязательные команды:

- Выходить по одному!

- Оружие оставить в автобусе!

- Руки за голову!

- Стреляем без предупреждения!

Он с трудом сдерживал себя, чтобы не ворваться в автобус.Нельзя этого делать, пока там находится хотя бы один вооруженный бандит. Вот наступеньках показался смуглый человек, явно не европеец. Ташков понял, что это иесть тот врач-иностранец, о котором говорил Асланбек Уциев. Значит, Наташа тожедолжна быть здесь. Следом за смуглым иностранцем из автобуса выглянул Петровичи махнул рукой.

- Забирай девочку, Сашко.

Наташа сидела на полу. Света, заливавшего аэродром, былодостаточно, чтобы увидеть ее застывшие от ужаса огромные светлые глаза.Александр наклонился и легко, как пушинку, поднял ее на руки.

- Все хорошо, милая, - ласково приговаривал он, неся еев самолет, все кончилось. Мы за тобой приехали. Ты такая умница, Наташенька, тыудивительная девочка. Больше ничего не бойся, все хорошо. Все кончилось.

- А Мирон? - вдруг прошелестел ее голосок прямо возлеуха Ташкова. Что с ним?

- Кто такой Мирон?

- Мирон. Он со мной занимался. Где он?

- Разве с тобой занимался не Асланбек?

Ташков остановился и внимательно посмотрел на девушку.

- Ты ничего не путаешь?

- Нет.

Ташков замедлил шаг. Что-то не срастается. Неужели пареньврет? Да нет, все вышло, как он говорил, Наташу привезли вместе с врачом какраз после того, как Василию дали возможность связаться с Аяксом. Он поднялголову и увидел лицо Асланбека, прильнувшее к иллюминатору.

- Посмотри-ка, - он повернулся так, чтобы Наташе былвиден иллюминатор, - это он с тобой занимался?

- Мирон! - внезапно закричала она так громко, чтоТашков чуть не оглох. - Мирон!

Ташков едва успел отскочить от трапа, чтобы не оказатьсясбитым с ног. Уциев выпрыгнул из самолета и выхватил Наташу из его рук. Онисступленно целовал ее щеки, глаза, губы, прижимал к себе, словно баюкая.

- Мы сделали это! Мы сделали! Мы сделали!