— До чего же ты глупа! Глупа и эгоистична! Придетсятебе напомнить об ученых, чьи речи я читаю или слушаю по телевизору. Ониутверждают, что это случилось слишком рано, когда время еще не наступило. Атеперь это произошло как никогда вовремя. Поэтому сейчас не будет жертв. И мыбудем стараться, как никогда прежде!

— Я прежде умру, чем помогу тебе.

Он слегка потряс головой и отвел взгляд в сторону. Когда онзаговорил снова, то ей показалось, что он бредит:

— Думаешь, мы будем милосердны, когда придем к власти?Было ли хоть одно высшее существо милосердным по отношению к низшему? Были лииспанцы добры к туземцам, которых встретили в Новом Свете? Нет, история ничегоподобного никогда не знала. Никогда на земле существа, имевшие над другиминекоторые преимущества, не проявляли снисхождения к тем, кто оказался слабееих. Напротив, высшие виды всегда вытесняли низшие. Или ты можешь возразить? Этоже твой мир, расскажи мне о нем! Расскажи так, как если бы я ничего о нем незнал.

Его глаза заполонили слезы. Опустив голову на руки, Лэшерзаплакал. Наконец, успокоившись, он вытер глаза банным полотенцем и сказал:

— О, как бы хорошо у нас с тобой все могло сложиться!

Он снова начал целовать и ласкать ее, одновременноосвобождая свое тело от лишних предметов экипировки.

— Прекрати. У меня уже было два выкидыша. Я больна.Посмотри на меня. Посмотри на мои руки, на мое лицо. Посмотри на моипредплечья. Третий выкидыш убьет меня. Неужели ты этого не понимаешь? Я умираю.Ты убиваешь меня. Куда ты денешься, если меня не станет? Кто тебе поможет? Ктовообще знает о твоем существовании?

Лэшер задумался. Потом внезапно отвесил ей пощечину. Онсделал это неуверенно, как будто его глодали какие-то сомнения. Тем не менееэта грубая выходка принесла ему удовлетворение. Роуан в недоумении вытаращилана него глаза.

Потом он уложил ее на кровать и начал поглаживать ей волосы.У нее осталось очень мало молока. Отсосав его, Лэшер принялся массироватьсначала ее плечи, затем руки и ноги. Он покрыл поцелуями все ее тело — от лицадо ног. Роуан потеряла сознание, а когда поздно ночью пришла в себя, ее влажныебедра ныли от причиненной им боли и одновременно от ее собственного желания.

Когда они прибыли в Хьюстон, Роуан поняла, что собственнымируками подготовила себе тюрьму. Здание пустовало. Они с Лэшером сняли дваверхних этажа. Первые два дня, пока они знакомились со всеми удобствами этойвысокой сказочной башни, возвышавшейся посреди царства неона и мерцающих огней,Лэшер ей во всем потакал. Роуан наблюдала за ним со стороны, ждала подходящегослучая, пыталась воспользоваться малейшим шансом, но тщетно: он ни на секундуне терял бдительности, слишком быстро откликался на новые обстоятельства.

А на третий день Лэшер опять ее связал, и ни о какихисследованиях, ни о каком научном проекте уже не могло идти и речи.

— Теперь я точно знаю, что мне нужно, — решительнозаявил он.

В первый раз он оставил ее на день. Во второй — на ночь ибольшую часть утра. А в третий раз и вовсе отсутствовал дня четыре.

А во что он теперь превратил холодную современную спальню сбелыми стенами, стеклянными окнами и ламинированной мебелью!

Ноги у нее нещадно болели. Хромая, она вышла из ванной и струдом поковыляла к спальне. К этому времени Лэшер перестелил постель, и теперьна окруженной цветами кровати красовались простыни розового цвета. Представшееее взору зрелище, как ни странно, пробудило в ее памяти воспоминание об однойженщине, которая когда-то в Калифорнии покончила с собой. Прежде чем принятьяд, она заказала для себя множество цветов и расставила их вокруг своегоспального ложа. Не исключено, что подобные ассоциации у Роуан возникали послепохорон Дейрдре, прочно утвердив в ее сознании представление о том, что морецветов окружает лишь женщину в гробу, которая покоится в нем, как большаякукла.

Кровать воистину напоминала смертное ложе. Повсюду, куда быРоуан ни кинула взор, стояли в вазах огромные букеты цветов. Если она умрет, оннепременно попадется на каком-нибудь деле. Ведь он такой глупый. Тогда емубудет несдобровать. Нет, она должна взять себя в руки и жить дальше. Должнахорошенько все обмозговать и вести себя благоразумно.

— Какие лилии! Какие розы! Ты сам их принеснаверх? — спросила она.

Лэшер замотал головой.

— Они были доставлены к входной двери, прежде чем явернулся.

— Ты надеялся найти здесь мой труп, да?

— Не такой уж я сентиментальный, когда речь идет не омузыке, — ответил он, широко улыбаясь ей. — Еда в другой комнате. Япринес ее для тебя. Что еще я могу сделать, чтобы заслужить твою любовь?Что-нибудь рассказать тебе? Способны ли какие-нибудь новости пробудить в тебелучшие чувства?

— Ненавижу тебя, — процедила в ответ Роуан. —Ненавижу до мозга костей.

Она села на кровать, потому что в комнате не было стульев, астоять у нее не было сил. Кисти и лодыжки все еще ныли от боли. К тому же ей досмерти хотелось есть.

— Почему ты не дашь мне умереть?

Лэшер сходил на кухню и вернулся с подносом, наполненнымвсякими блюдами — деликатесными салатами, упаковками с холодным мясом и прочейготовой к употреблению дрянью.

Роуан смела все подчистую, запив еду апельсиновым соком.Потом, отпихнув в сторону поднос, встала и, пошатываясь, ибо ноги ее едвадержали, направилась в ванную. Боясь, что ее стошнит, она долго просидела вэтой маленькой комнате, скрючившись на туалетном столике и прислонившисьголовой к стене. Медленно она обвела взглядом окружающую обстановку, но средивещей не нашла ничего такого, чем можно было бы себя убить.

Впрочем, она вовсе не замышляла это делать. Чего-чего, асилы воли у нее хватало. В случае необходимости она скорее отправилась бы вогонь с ним вместе. Это она вполне могла бы устроить. Вот только каким образом?

Обессиленная, Роуан открыла дверь. Лэшер взял ее на руки иотнес на кровать, которую предварительно устлал маргаритками. Упав на ихжесткие стебельки и ароматные бутоны, она невольно рассмеялась. Смех доставилей такое удовольствие, что она дала ему волю и продолжала хохотать до тех пор,пока его раскаты не начали ритмично срываться с ее уст, подобно песне.

Наклонившись, Лэшер принялся ее целовать.

— Не делай больше этого. Если у меня случится еще одинвыкидыш, я умру. Чтобы отправить меня на тот свет, существуют более легкие ибыстрые способы. Неужели ты до сих пор не понял, что не сможешь иметь от меняребенка? Почему ты вбил себе в голову, что кто-то вообще может родить теберебенка?

— На этот раз никакого выкидыша у тебя не будет, —заверил ее он.