украсть лошадь и отправиться в путешествие по суше, через темные просторы Европы, простиравшиеся по правую руку от него. Хватятся его не раньше чем через двенадцать часов, а когда выяснится, что он пропал, никому и в голову не придет подозревать его в побеге. Они решат, что он погиб при пожаре вместе с Искандером. За ним не отправят погоню. Он мог бы сойти за паломника любви и благодаря своему уму добраться через Румелию в Адриатику. Оттуда – в Неаполь и на Сицилию.

А оттуда – домой.

Я свободен.

Это все случилось так внезапно и неожиданно. Но думать о побеге Нико почему-то было неприятно.

Свобода делать что? И зачем?

Он беззвучно застонал. Я все еще сын Мальты!

Нет! Мальта предала меня! Родина и судьба – не одно и то же! Почему они должны быть связаны?

Нико заметил, что у него дрожат руки, и дело не в пережитом им за последние часы.

Я – Нико, я – Аша. Я – мальтиец, я – осман. Я – христианин, я – мусульманин. Я – брат Марии, я… возлюбленный Алисы. Я – сын Луки, сын Леонардуса, сын Сулеймана.

Он не понимал, кто он. Только знал, что почему-то ему уже не так хочется сбежать, а может быть, никогда так сильно и не хотелось.

Алиса права: здесь я что-то собой представляю. И разве я уже не свободен, как свободен любой житель этой империи? Разве я не иду по золотому пути?

Алиса…

Все его думы захватила Алиса. Ведь она все еще там, во дворце. Фарук мертв, и, возможно, все изменится! Возможно, ее не отправят в Алжир! Госпожа Алисы останется во дворце и будет отдана другому. Через пять лет, всего лишь через каких-то пять лет он сможет жениться на ней.

Да, так и следует поступить. Другие причины не нужны. Он должен остаться ради нее.

Через десять минут Нико подошел к берегу и надменно приказал лодочнику отвезти его к павильону у морских ворот Топкапы.

Весь следующий день Нико провел у себя, притворяясь, что занимается, и отчаянно ожидая новостей. Он хотел было уговорить Насрида пронести в сераль лишнюю драхму опиума для Касиба, чтобы снова проскользнуть в подземелье и отправиться на поиски Алисы, но быстро понял, что толку от этого не будет. Даже если она все еще в гареме, то не сможет прийти на место встречи еще как минимум неделю. Потом ему пришло в голову спуститься к Золотому Рогу, найти корабли Фарука и разузнать, там ли его возлюбленная. Но пытаться покинуть пределы дворца сейчас было бы слишком опасно. За ним могли прийти в любой момент. От беспокойства у Нико сводило живот, а на лбу выступала испарина. Он был уверен, что вскоре его просоленная голова будет красоваться на пике над воротами для устрашения окружающих.

Евнухи пришли за ним после вечернего намаза и увели в покои хранителя врат. Кызляр-ага величественно восседал на низком табурете. Нико с облегчением вздохнул, не увидев в комнате немых, но в присутствии главы белых евнухов он, как всегда, испытывал тревогу – ледяной тон голоса, бледное лицо, безволосое и восковое, белая феска, темные круги под крошечными, глубоко посаженными глазами. Нико радовался, что правила предписывали ему не поднимать глаз на Кызляр-агу и стоять, скрестив руки на груди и глядя в пол. К тому же эта поза помогала скрыть порезы и ожоги на руках, а также ложь во взгляде. Смиренно склонив голову, Нико произнес:

– Мой господин?

– Ты ходил вчера вечером в Галату с Искандером?

– Да, мой господин. Я так понял, что таков был ваш приказ.

– Так оно и было. Ты встречался с торговцем из Алжира Эль-Хаджи Фаруком?

– Да, мой господин, да будет благословенно его имя!

– Что ему от тебя было нужно?

– Две вещи, господин, – отвечал Нико, покраснев от необходимости врать и от того, с какой легкостью ему далась эта ложь. – Во-первых, он хотел меня для… удовольствия.

– А во-вторых? – нетерпеливо перебил его глава белых евнухов, которого не волновали плотские утехи.

– Он знал моего отца в Венеции. Как записано в моей истории, отец погиб во время кораблекрушения, а меня спас великий Тургут. Эль-Хаджи Фарук узнал меня, когда я прислуживал на пиру, и решил кое-что передать мне.

– И что же?

– Украшенный драгоценными камнями меч, господин. Он сказал, что этот меч принадлежал моему отцу. Он принес его с корабля, сказал, что всегда возит его с собой. Вернувшись в сераль, я передал меч янычарам на оружейном складе.

– А почему ты вернулся домой один, без Искандера?

– Он приказал мне возвращаться, а сам остался с Эль-Хаджи Фаруком.

– Почему?

– Не могу знать, господин. Мой лала не объясняет мне, почему он что-то приказывает. Мое дело – выполнять приказы.

– В том хане, куда он отвел тебя, ночью случился пожар. Погибло много людей, – бесстрастно произнес Кызляр-ага, показывая ему большой драгоценный камень в форме полумесяца; камень потускнел, но все равно было ясно, что это изумруд. – Пожар был внушительный. Вот все, что осталось от хаджи. Этот камень я подарил ему лишь вчера, – неторопливо сказал он, внимательно глядя на Нико. – Ты видел пожар?

– Нет, господин, – ответил Нико, стараясь не морщиться от боли, потому что в рану на руке попал пот. – Пожара я не видел.

– Вот как. Это странно, как странно и то, что Искандер не вернулся в сераль. В последний раз его видели вместе с тобой. Он не из тех людей, кто пренебрегает своими обязанностями. – Кызляр-ага пристально посмотрел на пажа, пытаясь понять, что у того на уме.

– Судьба иногда совершает ужасные повороты, господин, – спокойно ответил Нико. – Вдруг он погиб во время пожара, не приведи Аллах! А возможно, он просто решил посетить одно из судов Эль-Хаджи Фарука.

– Янычары обыскали суда перед отплытием, – покачал головой евнух, и сердце Нико на мгновение остановилось.

– Перед отплытием, господин? – хрипло спросил он, пытаясь справиться с головокружением.

– Конечно. Зачем им тут оставаться? К тому же я приказал им срочно отплывать. Дело должно жить дальше, даже без Фарука, – добавил Кызляр-ага, решив, что на этом разговор закончен. – А теперь перейдем ко второй причине, по которой я призвал тебя.

– Да, господин, – пробормотал Нико, не в силах думать ни о чем, кроме того, что Алиса уже покинула сераль.

– С благословения Искандера твое имя было внесено в списки на повышение, и ты станешь пажом внутренних покоев. Если на то будет воля султана, то ты будешь кафтанли, старшим пажом.

Нико низко поклонился, зажмурившись от разочарования. Для любого другого пажа такое повышение, дававшее возможность служить непосредственно падишаху, стало бы вожделенным шагом на пути к величию. Но теперь, когда Нико узнал, что Алису увезли, его вновь охватили сомнения. Ведь он вернулся ради нее, а без Алисы у него не было желания оставаться во дворце. Такое повышение означало для него лишь смерть мечты о море, о том, чтобы стать капитаном собственной галеры и отправиться искать ее, сбежать или просто отправиться путешествовать по миру. Если у тебя есть своя галера, то у тебя есть выбор. Теперь же ему суждено умереть визирем, но сначала пережить еще тысячу других смертей на пути к собственной.

Я совершил ошибку, в отчаянии подумал он. Нужно было бежать.

Глава 26

Дорогая сестра,

удивительные события в моей жизни происходили после поисков сокровищ с тобой: встреча с корабельных дел мастером, затем с корсаром, потом со служанкой, а совсем недавно с обезьянкой. Именно благодаря этой обезьянке я вижу руку Аллаха, которая вершит мою судьбу. Возможно, я должен был разглядеть эту руку с самого начала.

Меня вызвали на аудиенцию к самому падишаху сразу же после салят аль-зухр, полуденной молитвы. Сердце мое замерло. Сам Властелин Эпохи назвал меня по имени: Аша.

Я вошел в его покои, смиренный и бессильный, словно лист, дрожащий в порывах ветра. Монарх, чьи одежды должны сиять, словно небеса, был одет так же просто, как и я, в скромное платье из зеленой шерсти. В ухе у него была жемчужная серьга, а тюрбан украшал сверкающий рубин. К моему изумлению, я увидел, что рядом с властителем не было ни других пажей, ни слуг. Мы оказались наедине.

Поцеловав его колено и подол его платья, я простерся перед ним, не решаясь дышать,