Священной Римской империи, он уступил австрийскому Габсбургу, Фердинанду, а потом отчаянно пытался доказать отцу, что все же достоин короны. Возможно, величайшим событием 1560 года для Филиппа стала судьба его флота на Джербе. Он решил воспользоваться возможностью усилить испанское влияние на Средиземном море, пойдя войной на Триполи. Десятью годами раньше этот оплот Средиземноморья захватил Тургут, отбив его у ордена. Филипп заручился поддержкой христианских союзников и собрал армию под началом вице-короля Сицилии герцога Мединасели, а флотом командовал итальянский адмирал Джованни Дориа, внучатый племянник Андреа Дориа. Корабли прибыли на Мальту в середине зимы, уже изрядно потрепанные. Численность войск сократилась в десять раз из-за лихорадки, бушевавшей на острове и стоявших на якоре судах. Умерло около пяти тысяч. Христианские командиры мыли завшивевших моряков уксусом, топили корабли и снова поднимали их на поверхность в надежде, что морская вода очистит корабли и смоет заразу с палуб.

Командующие флотом Филиппа поступили бы мудро, если бы увидели в эпидемии лихорадки дурное предзнаменование и повернули бы обратно. Однако вместо этого они отправились к побережью Африки, где их ожидала напасть похуже лихорадки: Тургут-реис и турецкий адмирал Пияле-паша. Жадный до любой добычи, вице-король решил, что будет легче захватить Джербу, базу Тургута у побережья Туниса, чем Триполи. Великий магистр дал свое согласие, однако предостерег от возможного поражения. Джербу, дом легендарных пожирателей лотосов, захватить непросто. Ла Валетт согласился помочь, но только если силы союзников пойдут на Триполи. Вице-король принял его предложение. После неудачной попытки похода на Триполи он нарушил данное ла Валетту обещание и напал на Джербу. Предполагая возможность такого поворота событий, великий магистр заранее приказал своим командирам немедленно возвращаться на Мальту, если окажется, что флот идет на Джербу. Лишь его предусмотрительность спасла корабли и рыцарей ордена от последовавшей катастрофы.

Битва при Джербе вообще была не битвой, а настоящим разгромом. Серьезных боев там практически не было, разве что один.

Из тома IV. Адмиралы султана

Дорогая сестра,

в последний раз я писал тебе четыре года назад. Надеюсь, что все это время Аллах улыбался тебе и благословил тебя удачей.

Я служил на разных кораблях и галерах султана. Последнее мое место пребывания – Джерба, остров неподалеку от побережья Африки. Здесь мы с разгромом победили могучий флот испанского короля Филиппа. В начале боя я сидел на командном мостике своей галеры и наконец-то мог писать тебе свободно, никого не боясь и не прячась. По иронии судьбы, как я ни пытался сохранить все адресованные тебе письма, они пошли на дно вместе с той галерой. Прости, я забегаю вперед.

Мой корабль – мой новый корабль – десятый в нашей небольшой эскадре. Десять, как всем известно, счастливое число. Султан появился на свет в первый год десятого века от хиджры пророка. Он – десятый султан в линии Османов. Его назвали в честь Соломона, сына царя Давида, и он превзошел его и богатством, и мудростью. Во время осады Вены Сулейман не раз вызывал габсбургского императора Карла на бой, чтобы в честной битве решить судьбу города, но трусливый Карл, конечно же, отказался.

Ради этого человека я хожу по морю.

С тех пор как он разрешил мне служить на море, в моей жизни было множество неожиданных поворотов. Как же удивительна и непредсказуема судьба! Сейчас по левую руку от моего корабля идет галера реиса Али-аги, того самого человека, чья галера увезла меня с Мальты в Алжир почти десять лет назад.

Бесчисленное количество раз я засыпал, мечтая в один прекрасный день отомстить ему. Когда я впервые увидел его в битве на море, то еще не знал, кто он. К концу дня я решил, что он хороший человек, хороший капитан и хороший союзник в бою.

Я познакомился с ним на корабле человека, чья галера сейчас идет по правую руку от моей. Его я тоже не раз обещал себе убить. Тургут-реис. Сейчас я вижу его. Как всегда невозмутимый, он сидит на носу корабля и читает Коран. Уже год, как я приписан к его эскадре и учусь мореходному делу. Он хороший учитель и преданный слуга Всевышнего. Когда он убивает, а в последнее время это случается часто, то из необходимости. Он никогда не убивает бессмысленно или беспощадно. Не могу сказать того же о других наших спутниках, но Тургут действительно таков.

Он называет меня хафидом, внуком.

О Мария, как изменился мой мир! Я часто размышлял над тем, что стало с моими обетами отомстить. Не уверен в своем ответе, хотя думаю, что на самом деле все очень просто: реальность оказалась сильнее сантиментов. Что, спрашиваю себя я, сделал со мной Али-ага? Забрал с голой, скудной земли и наставил меня на лучший путь? Я пишу это не для того, чтобы оскорбить нашу родную землю, но Мальта и твой дом тоже, и ты наверняка понимаешь, что я имею в виду. Биргу не сравнится со Стамбулом.

А Тургут? В детстве он казался мне сущим дьяволом во плоти. В реальности он обычный человек из плоти и крови, всегда был добр ко мне и то ли по воле случая, то ли по предначертанию судьбы спас меня от верной смерти в открытом море, посадил на шелковые подушки и открыл мне путь к красоте, знаниям и новым возможностям. Как я могу желать ему зла?

Мне пришлось столкнуться и с другими сторонами реальности. Ты наверняка помнишь, как я мечтал командовать кораблем ордена Святого Иоанна, как я восхищался их величием, когда они выходили из гавани! Как я мечтал плавать по морям под их красно-белыми знаменами! И да, мне хорошо дается морское дело – умолчим сейчас о том, что я потерял корабль, – но в жилах семьи Борг течет кровь простолюдинов, и эта мечта навсегда осталась бы глупой мечтой, ведь только благородные по рождению могут вступить в орден Святого Иоанна. И лишь во флоте Сулеймана я бы смог стать капитаном или даже – если на то будет воля Аллаха! – капудан-пашой.

И наконец есть еще одна важная правда, которую я теперь признаю. Мои драгоценные рыцари дважды ранили меня: когда не попытались спасти меня, а потом, что куда более печально, когда убили мою возлюбленную Алису. Меня охватила такая ненависть к ним, что несколько лет я не мог даже писать тебе, страшась, что яд этой ненависти коснется и тебя. Это было глупо, но я действительно думал об этом.

Когда-то в Алжире я знал садовника, простого человека по имени Иби. Как-то раз он сказал мне слова, которые я хорошо запомнил: «Если будешь пытаться мстить за все плохое, что тебе сделал этот мир, то потратишь на месть всю жизнь». Теперь я отказался от желания отомстить Али-аге и Тургуту, но думаю о том, что станет с моей жаждой мести еще одному человеку, по имени Ромегас. Он забрал у меня Алису. Я знаю, что в морских сражениях это обычное дело, но она погибла от его руки. Уже четыре года я не могу спокойно спать по ночам. Я никогда не забуду о нем.

После битвы за Джербу я снова стал размышлять о том, кто я такой и какова природа ненависти и мести.

Вкратце расскажу тебе о том, что произошло, и о том, как я потерял корабль. У меня служит замечательный первый помощник капитана, египтянин по имени Фероз, раньше он служил у Тургута. Тургут сказал мне: «Фероз не даст тебе пойти на дно, пока ты сам не научишься этому искусству». Признаюсь, именно благодаря талантам Фероза у меня все так хорошо получается. Он обучил моих матросов, равных которым не найти во всем флоте, он знает каждую бухту и каждый морской бриз почти так же хорошо, как наш повелитель.

Гребцы на моем корабле – да, это христианские рабы – стараются ради меня. Да-да, ради меня. Надо мной часто смеются из-за этого, но я обращаюсь со своими людьми лучше, чем другие капитаны. На то есть две причины. Во-первых, у меня есть тайна – я не желаю зла христианам. Во-вторых, что намного важнее, я обнаружил, что они работают куда лучше, если их хорошо кормить. Гребцы на других галерах питаются галетами и уксусом, а моим людям дают