Настя закрыла блокнот и перевела дыхание.

– Я все сказала.

Гордеев водрузил на нос очки, которые до этого вертел вруках на протяжении всего времени, пока Настя излагала результаты своих ночныхраздумий.

– Приступим к обсуждению. Чтобы не терять времени даром,скажу для информации, что Доценко в настоящий момент устанавливает тех людей,которые упоминаются в записях профессора Готовчица. Я имею в виду людей, скоторыми возникли серьезные психологические проблемы, у тех, кто был указан вотчетах агентства «Грант». Самих людей, поименованных в этих отчетах, мы ужеотрабатывали, но теперь взгляд на них будет совсем другим. Теперь второе. Прошувсех присутствующих не надеяться на то, что, имея в руках господина Лутова и найдявторого такого же, мы откроем все секреты и раскроем одним махом всепреступления. Во-первых, Лутов и этот второй, которого сейчас Миша Доценкоищет, знают далеко не все. Их используют для личных контактов, для оказаниянужного влияния. Но к убийствам они не причастны. Задумывают убийства однилюди, а организуют и выполняют их другие. Уж конечно, не лутовы там всякие.Взять за жабры этих контактеров означает моментально провалить все дело.Выдавать себя за журналиста – не преступление. Давать деньги за публикацию техили иных материалов – тоже не преступление. Ничего криминального они несделали, привлекать их не за что, а потому и напугать их пока нечем. Из этогоследует неутешительный вывод, что они ничего нам не скажут. Только напортим всеи спугнем главных действующих лиц. Поэтому ставлю задачу нашего сегодняшнегообсуждения: понять, что это за команда, какова ее цель. Сформулировав цель, мысможем понять, кто заинтересован. И дальше будем плясать именно от этого. Итак,я слушаю. Кто первый начнет?

– Я все-таки не понимаю, – снова подал сиплый голосследователь Гмыря. – Зачем городить такой огород? Анастасия же только чторассказывала об Уланове и выразила полную уверенность в том, что он уже принялпредложенную помощь. Так давайте допросим его как следует, он нам всерасскажет.

Он оглушительно чихнул, высморкался, однако и на этот раз незабыл извиниться.

– Борис Витальевич, Уланов ничего не скажет, – ответилаНастя, поворачиваясь к нему.

– Почему? Он ведь теперь знает всю правду, знает, что женаего по-прежнему любит и никаких любовников у нее нет. Почему ты думаешь, что онбудет молчать?

– Потому что он уже попал в зависимость от Лутова,понимаете? Если вы можете понять меня правильно, то рискну сказать, что Улановвлюблен в него, как влюбляются в кумиров. Если бы у Александра Юрьевича была вголове хоть капля критического отношения к новому знакомому, он бы сразу всесообразил и сказал бы мне о Лутове еще тогда, когда я ему объясняла пронаемного убийцу. Но он ничего не сказал. Ни единого слова. И это означает, чтоон и теперь не скажет. Нужны очень и очень веские аргументы в беседе с ним,чтобы он заговорил. А этих аргументов у меня нет.

– Тогда задействуйте эту писательницу, как ее, Томилину. Выже сами говорили, что Лутов к ней подкатывался. Она что, дала ему окончательныйотказ?

– Нет, отказа как такового не было, но она ясно дала понять,что не нуждается в помощи. Борис Витальевич, Татьяну трогать нельзя.

– Почему это?

Настя бросила короткий взгляд на Стасова, который хранилмолчание и с любопытством прислушивался к обсуждению, ожидая, когда очередьдойдет и до него.

– Потому что Татьяне рожать через два с небольшим месяца. Мыне можем втягивать беременную женщину в оперативные комбинации. Влад, повтори,пожалуйста, как можно ближе к тексту, чем Лутов соблазнял твою жену.

– Он обещал ей жизнь, в которой Таня сможет творить свободнои независимо и не будет чувствовать себя покинутой, одинокой и обиженной.

– Вот! – Гордеев поднял палец, призывая всех бытьпредельно внимательными. – Почему никто не вникает в то, что нам сейчасрассказывала Настасья? Вы что, вполуха слушаете? Повторяю для рассеянных: Лутовпредлагал Татьяне Томилиной другую жизнь, в которой не будет всего того, что насегодняшний день выбивает ее из колеи. После всего, что они ей устроили, онадолжна была почувствовать себя в глухом тупике, в тяжелейшем кризисе. По ихпредставлениям, ей впору руки на себя наложить. А что установили ребята изагентства «Грант», выполняя заказ Виктории Улановой? Они установили, что заказна статью, подписанную некой Хайкиной, был сделан человеком, имеющим контакты сруководителем какого-то благотворительного фонда поддержки людей, оказавшихся вкризисной ситуации. Ну, дети мои, вы проснетесь наконец или так и будете спать,пока мы с Настасьей тут воздух сотрясаем неизвестно для чего?

– Минутку, Виктор Алексеевич, – просипел Гмыря. –Не все у вас складно выходит. Если допустить, что все это правда, то придетсяпризнать, что преступники не очень умные люди. Вы говорите, Томилина ждетребенка? Тогда ей должно быть совершенно наплевать и на газетные статьи, и наизмены мужа. Можете поверить мне, многодетному отцу, ожидание ребенка, если онжеланный и особенно если он первый, полностью переворачивает все мировоззрениеженщины. Жизнь для нее настолько прекрасна, что значения не имеет ничего, кромегрядущего материнства. Неужели преступники этого не понимают? Сам факт того,что их жертва ждет ребенка, сводит на нет все их усилия.

– Он прав, – тихо сказал Стасов, глядя на Гордеева.Лицо его было бледным и напряженным. – Он абсолютно прав. И если все таксерьезно, как мы думаем, то ничего еще не кончилось. Они не отступятся отТатьяны. Они не успокоятся, пока не лишат нас этого ребенка.

* * *

Юра Коротков метался по маленькому Настиному кабинету отдвери к окну и обратно.

– Сколько работы псу под хвост! Это же черт знает что такое!Я в Думе три пары штанов просидел, со всем депутатским корпусом перезнакомился,собственные мозги так закомпостировал, что там уже живого места не осталось,сплошь одни дырки, и все зря! Ведь сколько раз говорено было, что политики –такие же люди, как все, и жизнь у них точно такая же, так нет: стоиткакого-нибудь депутата убить, сразу крик на всю страну: ах, политическоеубийство, ах, депутатов убивают! Какой кошмар! Наступление на демократию! Душатправовое государство! Правоохранительные органы расписались в своейбеспомощности! Как будто если дядю Васю-слесаря убили, то это нормально, адепутата тронули – вселенская катастрофа. Пока убивают дядю Васю, милицияхорошая, а когда убили депутата – так она сразу плохая. А то, что депутатаубили вовсе не по политическим мотивам, никто и предполагать не хочет. Сразудело на контроль ставят, ежедневно по три шкуры дерут со всей бригады и ещеследят, чтобы версии обязательно были с политическим уклоном. Стоит толькоследователю выдвинуть бытовую версию, сразу косые взгляды: дескать, подкупилиего, потому он и пытается спрятать политические концы в бытовую воду.

Настя сидела за своим столом и молча чертила какие-то схемы,давая Короткову возможность выпустить пар. Вода в высокой керамической кружкеуже закипела, и Настя достала две чистые чашки и банку с растворимым кофе.