Критики сочли «Овцу» иносказанием о жертвах ядерных бомбардировок, которые хотели бы забыть этот ужасающий опыт, но не могут из-за давления активистов движения против ядерного оружия. Рассказ также показывает психологические шрамы оккупации, которые получили писатели, бывшие тогда подростками, вроде Оэ или Носаки — автора рассказов «Могила светлячков» (Хотару но хака) о сестре и брате, погибших от истощения во время войны, и «Американский хидзики», чей главный герой, успешный телепродюсер 1960-х годов, должен вновь пережить чувство неполноценности и раболепия из своей юности, пришедшейся на времена оккупации, когда он был сутенером и поставлял американским солдатам японских девушек.

Ситуация в стране улучшалась: оккупация закончилась, а политики сфокусировались на стремительном экономическом росте. Олимпийские игры 1964 года в Токио стали символическими: они продемонстрировали восстановление Японии после проигранной войны и ее возвращение на мировую арену. Подготовка Олимпийских игр стоила более миллиарда йен, она включала значительные усовершенствования дорожной инфраструктуры, разработку высокоскоростных поездов (синкансэн) и прокладку новых линий метро, внедрение новых систем водоснабжения и утилизации отходов (необходимых, чтобы Токио выглядел современным и чистым городом), а также строительство международного аэропорта Ханэда и внедрение новейших средств вещания.

Национальные символы, связанные с империализмом, войной и поражением можно было очистить от этого смысла или трансформировать — через ассоциации с Олимпийскими играми, олицетворяющими идеи международного мира и прогресса. Основной стадион Игр был построен в парке Ёёги на месте американских казарм — их снос символизировал удаление из памяти Японии болезненных воспоминаний об оккупации. Император Хирохито произнес вступительное слово и выпустил в небо голубей, демонстрируя этим жестом свою новую послевоенную роль как символа мира. Национальный флаг (хиномару), оставшийся со времен войны и уже из-за этого сомнительный, был поднят вместе с флагами других стран мира как патриотический символ японской идентичности. На церемонии открытия Игр 75 000 зрителей заполнили Национальный олимпийский стадион, самолеты Сил самообороны Японии нарисовали в небе пять олимпийских колец, а 7000 участников игр почти из 90 стран мира вышли строем на арену. Зрители стояли в благоговейном молчании, пока по стадиону с олимпийским факелом бежал «атомный мальчик» Ёсинори Сакаи (девятнадцатилетний студент, родившийся в пригороде Хиросимы в день бомбардировки). Кто мог быть лучшим олицетворением того, как Япония с успехом преодолела поражение? Первый раз в истории Олимпийских игр прямая трансляция открытия передавалась по всему миру. Японцы пристально следили за играми на экранах телевизоров, с энтузиазмом подбадривая своих спортсменов, которые завоевали 16 золотых медалей. Прямую трансляцию драматического финального матча между женскими волейбольными сборными Японии и СССР (хозяева победили) смотрели 95 % населения страны.

Шесть лет спустя Япония вновь продемонстрировала свой растущий достаток, принимая в Осаке Всемирную выставку 1970 года — первую в истории международную выставку, проведенную в Азии. Темой были «Прогресс и гармония человечества», фокусировалась она на достижениях в области науки и техники, а также прогнозах на будущее. На строительство монорельсовой дороги и павильона Японии ушло целых 2 миллиарда долларов. Основные промышленные компании — Mitsui, Toshiba, Mazda — также вложили миллионы в собственные павильоны. Выставку посетили более 60 миллионов человек, из них более 95 % были японцами. Они приехали со всех краев страны, чтобы увидеть своими глазами «великолепное многомесячное празднование японского промышленного чуда»[115]. Благодаря этим событиям несколько японских архитекторов и художников приобрели международную известность. Кэндзо Тангэ (1913–2005) и Арата Исодзаки (род. 1931), авторы генерального плана и проекта фестивальной площади, стали одними из самых знаменитых и отмеченных премиями архитекторов XX века. Символом выставки стала Башня Солнца — антропоморфная скульптура высотой в 70 метров авторства художника-авангардиста Таро Окамото (1911–1996, также см. ниже).

Рост уровня жизни благодаря экономическому подъему 1960-х годов породил широко распространенную идею о том, что Япония — общество однородное, общество среднего класса. Опросы регулярно показывали, что 90 % японцев считали себя представителями среднего класса. Этому способствовал сравнительно узкий разрыв в доходах: самые богатые 20 % населения зарабатывали менее чем втрое больше, чем самые бедные 20 %. Быстрый экономический рост ускорил урбанизацию страны, поскольку крестьяне, шахтеры и рыбаки переходили на работу на производстве или в менеджменте в городских центрах или вокруг них. В 1950 году в городах жило 38 % населения, но к 1972 году этот показатель почти удвоился, достигнув 72 %. Около половины населения страны теснилось всего лишь на 6 % от ее общей площади. Треугольник Кобэ — Осака — Киото стал домом для более чем 15 миллионов человек, в столичной префектуре Токио жили уже 39 миллионов. В огромных городах мрачность первых послевоенных лет вскоре сменилась «яркой жизнью» потребительского общества. С конца 1950-х годов японский экономический бум привел к улучшению жилищных условий, еды и одежды населения. С новым достатком на эти базовые вещи тратился меньший процент дохода домохозяйств, оставляя им больше денег на развлечения, поездки и образование.

Концентрация населения в нескольких больших городах привела к серьезным жилищным проблемам, особенно в Токио, где покупка собственного жилья оставалась недоступной для большинства семей. В середине 1950-х годов органы государственного жилищного строительства начали возводить в пригородах бетонные жилые комплексы (данти). В этих квартирах были современные удобства вроде смывных туалетов, кухонных раковин из нержавеющей стали, раздельных спален для родителей и детей. Спрос на такое жилье оказался настолько велик, что люди участвовали в лотереях на возможность въехать туда: в 1957 году шансы выиграть право въехать в квартиру в Тиба (дальний пригород Токио) составляли 1 к 25 000. Те, кто стремился иметь собственное жилье для своей семьи, селились дальше и дальше от центра города и брали ипотечные кредиты на сумму, в среднем десятикратно превышавшую их годовой доход. Своя квартира была роскошью, и кормильцу семьи часто приходилось каждый день, тратя на дорогу до двух часов в один конец, в переполненном общественном транспорте добираться из дома на работу.

Квартиры заполнялись новыми электротоварами. Даже самые бедные покупали радиоприемники, утюги и тостеры. К 1960 году большинство семей также купили пылесосы и электрические вентиляторы наряду с предметами бытовой техники, прозванными «тремя священными сокровищами», — холодильником, стиральной машиной и черно-белым телевизором. Последний вскоре был заменен цветным — в Японии началось телевещание в цвете. В 1970-х годах «священными сокровищами» стали автомобиль, кондиционер и цветной телевизор. Другие необходимые для дома вещи удовлетворяли специфические потребности внутреннего рынка, например автоматические рисоварки (представленные компанией Toshiba в 1955 г.) и низкие столики-котацу с электроподогревом, чтобы сидеть за ними в холодное время года.