– Разрешаете попытаться?

– Ну, попытайтесь… – сказал Родион, откровенно раздевая еевзглядом.

К опасности он относился со всей серьезностью, но у нее явноничего не было в рукаве. Ничегошеньки. Иначе не заявилась бы домой, пытаясьоказать чисто психологическое давление. Не настолько они там глупы. Прималейшей зацепке потащили бы к себе. Значит, нет зацепок. Может, рассчитывает,что он кинется убивать Эдуарда Петровича? Оно бы неплохо, но все его показанияни черта не стоят. Будем держаться прежней линии: подвозил Ирину. Фамилии онане называла (Усачев ее, кстати, не упоминал в разговоре, так что, если изаписал на потайной магнитофон, с этой стороны Родиона уличить невозможно).Подвозил. Трахнул. По пьянке пожаловался на жену. Ирина обещала помочь, ей этоничегошеньки не стоило. И в «приюте» трахал. Но убивать не убивал, не докажете…А будь у вас малейшие подозрения насчет того мусорка, давно бы наручниками подносом трясли…

– Знаете, для чего я к вам приставила хвост? – спросилаДаша безмятежно. – Чтобы посмотреть, что вы будете делать. Вы почти тут жеот него смылись…

– Да?

– Да. Вы почти сразу же исчезли из ресторана, с поминок.

– Не хотел сидеть с этими рожами. Предпочитал провести времяс Соней.

– Да, конечно, – кивнула Даша. – Знаете, что васобъединяет с Ириной Викентьевной Вершиной? Точнее, объединяло? И вы, и онапосле насильственной смерти ее мужа и вашей жены, в обоих случаях носившиххарактер заказного убийства, сохраняли полнейшую беспечность…

– Ах, вот что, – сказал он. – Новую статью вУголовный кодекс ввели – предосудительная беспечность?

– Родион Петрович, не бывает идеальных преступлений. Бываютнераскрытые… до поры.

– Интересно, – сказал он. – Вы прелесть, Дашенька.Расскажите еще что-нибудь интересное? У вас так здорово получается.

«А не убить ли ее? – подумал он с деловойхолодностью. – При себе нет пистолета, но Робин Гуду пора и попробовать,как это делается голыми руками…»

Нет, нельзя пока что. Дело даже не в том, что она обученаприемам. Дни сейчас теплые, но вечера холодные. Предположим, от УВД до его домаминут семь ходу, но не шла же она пешком в куцей юбочке и кофточке, под которойнет даже лифчика? Без плаща, без куртки? Не та пора. Значит, ее ждет машина. Аможет, и микрофончик где-то на ней присобачен… Нет, так просто не подловите. ИЭдуарда трогать не буду, он не опасен, а Виталик тем более…

– Приятно было посидеть. – Она встала. – Апообщаться – еще приятнее.

– Извините, если чем обидел, – говорил он, провожаярыжую стерву в прихожую. – Но право слово, вы так хороши в этом наряде,что и святой не удержится… Если я вас сейчас хлопну пониже талии, это будетсчитаться оскорблением сотрудника милиции при исполнении?

– Нет, – сказала Даша, не оборачиваясь. – Но рукув запястье я вам вывихну.

– Почему не сломаете?

– Потому что перелом был бы неадекватным ответом. Сие ужеподсудно. А насчет вывиха нужно еще доказать, что это я постаралась… – Онараспахнула дверь. – Всего хорошего, Родион Петрович, до встречи…

– Всегда к вашим услугам.

Он стоял на площадке, прислушиваясь. В самом деле, внизузаработал мотор легковушки, она медленно отъехала от подъезда. Родион мысленнопоздравил себя за предусмотрительность и трезвый расчет.

Соседская дверь распахнулась. Сосед с оглядочкой выбрался наплощадку, перегнулся через перила, глянул вниз, обернулся к Родиону:

– Ушла?

– Ага, – сказал Родион.

– Слышь, братила… – Сосед, дыша пивом, нагнулся к егоуху. – Ты ко мне, как человек, – я к тебе аналогично… Сегодня с обедатихари крутились по подъезду. Ко мне тоже заходили.

– И что? – хладнокровно спросил Родион.

– Насчет тебя упражнялись. Когда приходишь, да когдауходишь, да кто к тебе ходит, да что я видел… Ничего я не видел, понял? Так емуи говорю – в натуре, сосед сплошной интеллигент, по досточке ходит, то вконсерваторию, то Бетховена читать…

– Ты смотри, не перестарайся там, – сказал Родионмрачно.

– Не, я так, для красного словца… Чего меня учить? Сосед уменя приличный, говорю, ничего за ним не замечал отроду, и вообще я его вижураз в сто лет… – Положительно, он таращился на Родиона с нескрываемымуважением. – Тебя спросить можно?

– Ну?

– Ты эту кошку, – он кивнул в сторону лестницы, –частным образом трахаешь или она приходила дознавашки снимать?

– Да пристает с вопросиками… – сказал Родион солидно. –И то ей знать надо, и это, любопытная до ужаса…

– Значит, не трахаешь?

– Я бы трахнул, братила, – сказал Родион сприличествующей, по его мнению, в такой ситуации гнусной ухмылкой. – Такне дает…

– Ты смотри, поаккуратней с ней… Знаешь, кто это? Дашка покличке Рыжая, замначальника городской уголовки. Опасная, блядь, гремучая змея,к ней подходить надо в скафандре или сразу бежать за темные леса… Прикинь. Двухмоих кентов, сука рыжая, запечатала на строгий, а ребята, я тебе скажу, были пожизни крутые и хвосты рубить умели… Ты с ней поберегись. Не давай вцепиться.Если и есть звезда с зубами, так это Дашка…

– Учту, – сказал Родион.

– Я тебя, в натуре, предупредил, прикинь… Как соседсоседа. – Похоже, ему очень хотелось подольше похвастать собственнымблагородством и лихостью. – Ты мне вовремя слово кинул, я и подчистил всешероховатости, теперь я тебе кидаю…

– Спасибо, – сказал Родион. Вспомнил Сонины уроки ипоправился: – Благодарю. Извини, некогда…

– Пивка не хочешь?

– Да нет, некогда…

Заперев дверь, он добросовестно напряг память. Пожалуй, иправда что-то такое слышал. Эта фамилия – Шевчук – в свое время в разговоревсплывала… Вадик? Лика? Зойка?

Зойка. И ее неизвестно от кого унаследованная страсть ккриминальному чтиву. Вот оно…

Родион почти бегом направился в Зойкину комнату. Никогда вжизни не лазил в ее шкафчик, но теперь не до отцовской деликатности. Двепятитысячных бумажки, помада, начатая пачка «Кэмела» – ах ты соплюшка… –старенький плюшевый медведь с приколотым на груди значком «50 лет в КПСС»(регалия Раскатникова-деда), русское издание «Плейбоя»… нуда, вот она, толстеннаяпапка с вырезками.

Довольно быстро Родион отыскал нужное – дюжину вырезок изшантарских газет, соединенных чуть поржавевшей скрепочкой. И в лихорадочномтемпе пробежал глазами.

Вот оно, полузабытое: прошлогодняя история с сексуальнымманьяком, сатанистами и убийством представителя президента, потрясшая не толькоШантарск, но и столицу – не в смысле эмоций, а в смысле оргвыводов ирезультатов. Дарья Андреевна Шевчук, капитан уголовного розыска… блестящезавершенное расследование… боевой орден, врученный лично президентом…повышение… сыщик божьей милостью… награда от французского правительства…