удобном хронологическом порядке), и потому не вызывают удивления многочисленные разногласия по поводу порядка событий до наступления конца света»796.

Иными словами, обилие и краткость хадисов обеспечивают возможность для появления бесконечного множества повествований о конце времен; добавим к ним газетные заголовки, подкрепим их изрядной долей убежденной предвзятости – и талантливым исламским ученым не составит труда обосновать достоверность любого апокалиптического сюжета (христианам-диспенсационалистам остается лишь завидовать).

Тем не менее мусульманские сюжеты с опорой на хадисы имеют некоторые общие черты с христианской эсхатологией: рано или поздно наступит конец света; Иисус, пророк, а не сын Божий, возвратится на землю; его, как гласит большинство хадисов, сведут по восточному минарету мечети Омейядов в Дамаске два белых ангела; он сразится с Даджжалем (иудеем, а то и иудейским мессией). В отличие от привлекательного христианского антихриста, Даджжаль наделяется отталкивающим обликом: он уродлив физически, у него длинный крючковатый нос, один выпученный глаз и руки разной длины (отличная наглядная демонстрация важности анатомической симметрии в восприятии красоты мира)797.

Антисемитизм настолько прочно утвердился в мусульманской апокалиптике, что порой он принимает даже откровенно расистскую форму. Покойный король Саудовской Аравии Фейсал регулярно оповещал высокопоставленных иностранцев о мировом заговоре коммунистов и евреев, а в завершение встреч на высшем уровне обычно спрашивал руководителя своей протокольной службы: «У них есть книга?», подразумевая «Протоколы сионских мудрецов». Однажды американский посол указал королю, что «Протоколы», в которых обсуждается глобальный заговор евреев ради обретения мирового господства, сочинила тайная полиция царской России. «Вздор», – ответил Фейсал; саудиты напечатали этот текст на нескольких языках, чтобы охватить более многочисленную аудиторию. И Фейсал далеко не одинок среди арабов в этом воинственном антисемитизме; практически для всех мусульманских апокалиптиков «Протоколы сионских мудрецов» олицетворяют предательство со стороны евреев798.

Мусульманские апокалиптики подобно христианам-диспенсационалистам ищут в текущих событиях признаки «урочного срока», знаменующего конец света. Такие признаки делятся на две категории. Первая, «малые признаки», воодушевит Линдси и Лахэя: это сексуальная распущенность, в том числе зоофилия, мужской и женский гомосексуализм, а также, что самое важное, публичность отношений. Даже песни и танцы, богатство и мужская шелковая одежда заслуживают осуждения заодно с автомобилями (ведь женщинам разрешают садиться за руль). Еще к «малым» признакам относят землетрясения, наводнения, засухи и финансовые прегрешения, в частности, начисление процентов и найм мужчин женщинами (причем старательно игнорируется тот факт, что молодого Мухаммада когда-то наняла овдовевшая торговка Хадиджа, впоследствии его жена и первая последовательница).

В одном хорошо известном хадисе говорится, что «урочный срок» наступит, когда «двое сойдутся в драке», пускай они исповедуют одну и ту же веру; когда появятся три десятка ложных мессий; когда исчезнет всякое религиозное знание; когда убийства участятся; когда все настолько разбогатеют, что никто не будет принимать милостыню; когда гробницы будут столько величественными, что живые пожелают в них поселиться.

Мусульманские апокалиптики также ищут «великие знаки», то есть более конкретные предсказанные события. В ранний мусульманский период таким событием считалось предстоящее неизбежное завоевание мусульманами христианского Константинополя. Сменявшие друг друга мусульманские правители ссылались на разные хадисы, оправдывая бесчисленные неудачные попытки взять город; в 1453 году османы все же добились успеха, но конец света не наступил, и богословы принялись предрекать великие битвы в других местах – скажем, в Дабике.

Как и в доктрине христианских сионистов, еще одним великим знаком признается возвращение евреев в Святую Землю. Если христианская версия, с точки зрения евреев, довольно мрачна (обратись в правильную веру или умри), то версия мусульманская еще более жестока: Аллах вернет евреев в Палестину, дабы, как выразился один проповедник Апокалипсиса, «заявить о грядущей каре Господней – потому Он соберет их в одном месте [в Палестине]». Перед нами мусульманский вариант нацистского «окончательного решения еврейского вопроса»799.

Среди других великих знаков – появление Даджжаля (в одном хадисе он рождается из смертоносного неприятного запаха изо рта Иисуса) и восход солнца на западе. Гог и Магог тоже встречаются в хадисах – вместе с уникальным персонажем по имени Суфьяни, могущественным тираном-суннитом, который станет бесчинствовать в Сирии. Шииты отрицают эту фигуру, но сунниты о нем помнят, а противники багдадского халифата Аббасидов и вовсе ему поклонялись800.

Главная цель Суфьяни заключается в расправе с центральной фигурой Апокалипсиса, то есть с Махди, но, как правило, он терпит поражение и его поглощает земля. В большинстве сюжетов Махди ведет воинов ислама к победе и устанавливает справедливую власть над миром, когда Иисус берет верх над Даджжалем. Шииты верят, что двенадцатый, или «скрытый» имам, Мухаммад аль-Махди, бесследно исчезнувший в десятом столетии, является, как следует из его имени, этим настоящим Махди801.

* * *

В 1978 году Анвар Садат и Менахем Бегин подписали Кэмп-Дэвидские соглашения, которые заложили основу мирного договора 1979 года между Египтом и Израилем; исламисты считают этот договор позорным. В 1987 году малоизвестный египетский журналист по имени Сайид Айюб написал книгу под названием «Аль-Масих ад-Даджжаль» (то есть «Антихрист»), и содержание этой книги было достаточно простым: вся история человечества отравлена вероломством евреев, но им суждено быть разгромленными воинами ислама в апокалиптической битве.

До 1980-х годов мусульманская апокалиптическая литература не изобиловала разнообразием сюжетов – в основном она повествовала о Махди и наступлении тысячелетнего царства, а также упоминала о Гоге и Магоге и об Иисусе, которому предстоит сойтись в единоборстве с Даджжалем. Публикация «Антихриста» была для мусульманской апокалиптической литературы сродни моменту славы Хэла Линдси. Христианская апокалиптика радикально изменилась после выхода «Покойной великой планеты Земля», а книга Айюба вдохнула новую жизнь в мусульманскую апокалиптику, ибо в ней много говорилось о трудной и кровопролитной окончательной победе над евреями, зато уделялось куда меньше внимания блаженному будущему правоверных802.

По Айюбу, первым «еврейским агентом» Даджжаля среди людей был святой Павел, ему наследовал император Константин, далее шли масоны, американские евреи и Ататюрк, за которыми встали в ряд Соединенные Штаты Америки, НАТО и, в завершение всего, Израиль. Айюб писал, что «землетрясения, извержения вулканов и засухи будут предшествовать появлению антихриста, [и] температура на планете заметно повысится». Затем состоится заключительная схватка, подробности которой автор описывал столь красочно, что устыдились бы и Линдси, и Иоанн Богослов. В итоге Израиль падет, а столица восторжествовавшего ислама будет перенесена из Дамаска в Иерусалим. Мимоходом Айюб отрицал Холокост и осуждал папу римского за то, что тот однажды посетил синагогу.

Как и в христианской диспенсационалистской фантастике, Храмовая гора играла в книге Айюба ведущую роль. Будто вторя Денису Майклу Роэну и раввину Горену, Айюб писал: «Жилище [Даджжаля] будет в иерусалимском храме. По этой причине евреи стараются сжечь мечеть аль-Акса и все норовят устроить археологические раскопки, даже пытаются выкупить эту землю через американских масонов»803. Вообще