бежали обратно через реку. По сравнению с этим потери иракцев были незначительными: 800 убитых и 2000 раненых. Сияя от гордости за ошеломляющую победу, генерал Рашид расшаркивался перед своими критиками, которые часто упрекали его за то, что он обошел высшее командование и напрямую заручился поддержкой Саддама. Диктатор был не в том положении, чтобы жаловаться: Маахир Абдул Рашид только что подарил ему незабываемую победу, которую он сразу же начал называть «битвой Великого дня».

В Тегеране же критика Рафсанджани сыпалась со всех сторон, в том числе со стороны Али Хаменеи, аятоллы Монтазери и генерала Неджада, бывшего начальника штаба вооруженных сил. Аятолла Хомейни даже подумывал сместить Рафсанджани с поста главнокомандующего вооруженными силами, но потом передумал. Будучи нездоровым, Хомейни должен был полагаться на человека, которого он считал единственным муллой, способным придерживаться курса, по крайней мере, до тех пор, пока длится война. Он также знал, что КСИР не поймет, если он отодвинет Рафсанджани на второй план, а КСИР был сейчас самой мощной силой в стране. Поэтому спикер парламента смог осуществить свой первоначальный план нападения на Басру. Оставшись один против остатков режима, он поставил все на карту, направив в бой всех имеющихся бойцов. Он знал, что от этого зависит его политическое будущее. Бой будет тотальным и беспощадным. Преобладал девиз: «Победить врага любой ценой!» Если битву за Хорремшехр в 1982 году часто сравнивают со Сталинградской битвой, то битву за Басру в начале 1987 года можно легко сравнить с Верденом: в течение нескольких месяцев воюющие стороны изматывали друг друга адским противостоянием, загоняя в грязные окопы лучших бойцов своих стран.

Мать всех битв

8 января 1987 года Акбар Хашеми Рафсанджани начал наступление «Карбала 5» в секторе к востоку от Басры, напротив Рыбного озера и искусственного канала. Начиная с 1984 года иракцы значительно расширили там военное расположение. Помимо череды минных полей, противотанковых рвов, колючей проволоки, валов, бункеров и траншей, саперы возвели извилистую насыпь вокруг мостов, соединяющих Басру с восточным берегом Шатт-эль-Араба от города Танума. Эта система была дополнена электронной системой раннего предупреждения, способной обнаружить приближающихся нападающих. Генерал Тала аль-Дури, командующий иракским 3-м корпусом, имел в этом секторе три дивизии: 8-ю пехотную к северу от озера Фиш, 11-ю пехотную между южной оконечностью озера и Шатт-эль-Араб и 5-ю механизированную, расположенную дальше, вблизи Танумы. Четыре другие пехотные дивизии и 3-я танковая дивизия были развернуты немного севернее, на другой стороне искусственного канала. Город Басра и западный берег канала Басра-Умм-Каср охранялись несколькими дивизиями Республиканской гвардии и бригадами Народной армии.

В сумерках иранская 92-я танковая дивизия вступила в бой с 8-й иракской дивизией, стремясь прижать ее к границе. Как только наступила ночь, 58-я и 77-я дивизии КСИР переправились через Рыбное озеро на плоскодонных лодках и высадились на другом берегу, посреди болот, чтобы атаковать 8-ю дивизию с тыла. Затем они продолжили движение к искусственному каналу. Как только этот маневр был завершен, бригада КСИР переправилась через канал на резиновых лодках и создала плацдарм шириной в километр на противоположном берегу, к северу от Тамуры. Одновременно 23-я дивизия спецназа переправилась через Рыбное озеро, чтобы создать второй плацдарм в направлении Танумы. Она была контратакована 5-й механизированной дивизией.

Тем временем на юге три дивизии КСИР бросились атаковать небольшой четырехугольник площадью около 12 кв. километров, зажатый между рекой Шатт-эль-Араб, районом к югу от озера Фиш и каналом Джассем, в 20 км к востоку от Басры. Хотя иракцы ожидали и готовились к наступлению, они были удивлены массой вражеских войск: 40 000 бойцов – в большинстве своем дети-басиджи – сокрушили их оборону. На рассвете пехотинцы 11-й дивизии отступили на вторую линию обороны, возведенную в 3 километрах сзади, у деревни Ду'айджи. Генерал Абд аль-Вахед Шаннан, командир дивизии, собрал там свои войска и развернул свою последнюю бригаду.

11 января генерал аль-Дури разрешил 11-й дивизии отступить за канал Джассем, который соединял искусственный канал с Шатт-эль-Араб. Водный путь образовал естественную линию обороны, которая заставила басиджей остановиться. Теперь иранский авангард находился всего в шестнадцати километрах от Басры, на расстоянии пушечного выстрела. Взбешенный тем, что генерал аль-Дури отдал приказ об отходе без его разрешения, Саддам Хусейн лишил его командования. Хотя диктатор всегда прощал аль-Дури его прошлые ошибки, теперь ему нужен был действительно компетентный человек для руководства обороной Басры. Он назначил на его место Диах-уль-Дина Джамаля, шиитского генерала, который завоевал его доверие, поклявшись, что скорее умрет, чем позволит родному городу попасть в руки иранцев.

Не посоветовавшись с генералом Дханнуном, Саддам Хусейн отдал генералу Джамалу оперативные приказы. Дханнун был оскорблен. Ситуация становилась все более напряженной, и Саддам уволил начальника штаба вооруженных сил, спросив у своего окружения, кто может его заменить. Учитывая обстоятельства, никто не стремился к этой должности. Никто из генералов высшего командования не вызвался. В итоге Саддам сделал выбор по умолчанию, назначив Саладина Азиза, отставного генерала, имя которого ему назвали его советники. Азиз был интеллектуалом, получившим образование у британцев. Он хорошо зарекомендовал себя в борьбе с курдами в начале 1970-х годов и покинул действительную службу за несколько месяцев до начала войны с Ираном. Будучи вызванным из отставки, он был немедленно принят президентом, который повысил его в должности.

На следующий день Саддам Хусейн, Аднан Хайралла и генерал Азиз отправились в Басру, чтобы лично оценить ситуацию. Иракский диктатор разрешил использовать химическое оружие и решил ввести в бой танковую дивизию Республиканской гвардии «Медина Мунавара». Понимая, что Басра может пасть, он приказал эвакуировать ее жителей и попросил своих генералов подготовить вторую линию обороны вдоль Евфрата, чтобы не допустить продвижения иранцев к Багдаду.

Кроме того, 12 января президент Ирака возобновил «Войну городов» в попытке наказать иранское правительство и отбить у него охоту продолжать наступление на Басру. Иракским ВВС было приказано отказаться от миссий огневой поддержки на поле боя и атак на нефтяной транспорт в Персидском заливе, чтобы бомбить тридцать иранских городов, включая Тегеран, Кум и Исфахан. Хотя эти три города находились далеко от линии фронта, в течение нескольких недель десять МиГ-25, модифицированных для этого типа миссий, совершали налеты на них. Один МиГ-25 был сбит в районе Исфахана 15 февраля 1987 года.

Иракцы также выпустили несколько залпов ракет «Скад» по Дезфулу, Ахвазу и Керманшаху. Иранцы незамедлительно нанесли ответный удар, выпустив ракеты «Огаб» по иракским городам вблизи фронта и ракеты «Скад» по Багдаду. Северная Корея недавно поставила Ирану двадцать ракет «Скад» и готовилась к осени поставить еще восемьдесят. Иранцы ответили артиллерией, их дальнобойные пушки били по Басре, Мандали, Ханакину и Сулеймании. Как и в предыдущих эпизодах «Войны городов», последняя кампания бомбардировок городов не поколебала решимости воюющих сторон.

В ночь с 13 на 14 января 1987 года иранцы начали наступление «Карбала 6» в секторе