Однако Роман, похоже, даже не вслушивался в ответ.

– Против сил! – мечтательно повторил он.

На мгновение Герда почувствовала, что от её друга дыхнуло, старой, уже пригасшей, но всё ещё живой ненавистью, но направлена она была не на них.

И так, Роман попался, – чуть улыбнулась про себя Герда. – Как только Первети произнесла волшебное «Против сил», он стал принадлежать организации со всеми потрохами. А как насчёт неё?

Герда вдруг вспомнила лицо отца, не Горда, её родного отца Кортуса Мира. Пожалуй, он и Зимин были немного похожи: оба суровые, воины по природе. Даже черты лиц у обоих были слегка заострёнными. Между ней и отцом всегда была какая-то дистанция, какая-то грань, которую девочка никак не могла преодолеть, как не старалась. А Кортус, кажется, даже не стремился к этому, никогда не подпуская её близко к себе.

Возможно, он подсознательно винил девочку в смерти матери при её рождении. Она даже не была уверена, любит ли он её. Но о своей дочери Кортус, безусловно, заботился, так как умел. И вот теперь отец мёртв, погиб вместе с целой планетой. Его нет больше двух лет.

Старая, казалось, уже давно погребённая в душе боль потери вновь обрушилась на неё. А вместе с ней пришли гнев и ненависть к силам.

Никто уже не сомневался, что именно они произвели уничтожение населенья Горгоны, а так же ещё восьми планет. Никто другой просто не мог обладать подобной возможностью. Но цели оставались загадкой. Обычно карая разумных за нарушение их воли, силы немедленно объявляли, за что на планеты обрушилась месть. А тут, полная тишина. Население целых планет было уничтжено непонятно за что.

Ну ладно, силы, – подумала Герда, – я не настолько наивна, что бы переоценивать себя, но если есть хотя бы маленькая тень шанса вставить вам в колёса хотя бы крошечный камешек, я им воспользуюсь. Роман прав. К тому же ей не помешает кое-что выяснить.

– Что вы искали на Хропусе? – спросила она.

Троица взрослых переглянулись.

– Догадалась, значит, – сказала Тина Первети.

Герда лишь пожала плечами.

– Я с самого начала не верила, что Гильдия занялась благотворительностью.

– Логично, – произнёс Горд, с каменным выражением лица.

Однако по настоящему ей ответила Тина Первети.

– Были некоторые сведения, что в этом месте располагался крупный банк данных ладьян. Многие их информационные накопители пережили тысячелетия: так как, в отличие от наших, использовали для записи принцип изменения кристаллической решётки. Силы впервые появились именно в эпоху предтеч, а нам была важна любая крупица знаний.

Первети слегка развела руками.

– Но ничего этого мы не нашли. По-видимому, предположение оказалось неверным. Единственная крупная находка была по существу сделана тобой.

Казалось, она была немного даже смущена этим фактом.

Герда подумала, о чём бы ещё стоит спросить, но её опередил Роман.

– Каково название организации? – спросил он.

А, в самом деле, – спохватилась Герда, – они так не разу и не произнесли название: всё организация, да организация.

– Кровь и звёзды, – премило улыбнулась кавай. – Шучу! Никак она не называется. Основатели решили, что не стоит оставлять лишний след. Один космос, мы все при разговоре друг с другом прекрасно знаем о какой организации речь.

– Погодите, – спохватилась вдруг Герда, – я так и не поняла, зачем этому сумасшедшему эмиссару, или кто он там, таранить башню предтеч?

– Хороший вопрос, – проворковала кавай, – настолько хороший, что нам самим ответ узнать хочется.

Горд Зимин мрачно кивнул.

– С этими ребятами ясности никакой. Мы до сих пор так и не поняли, кто их прислал и чего ему надо.

Он повернулся к Первети.

– Вы потом посмотрите в яичке – может быть, там есть более подробная информация.

Археология кивнула. Роман, который уже считал себя, чуть ли не владельцем артефакта недовольно нахмурился, на что, впрочем, никто не обратил внимания. Герда же решила, что следует выяснить ещё кое-что.

– И чем же конкретно эта самая организация занимается? – спросила она.

Почему-то она ожидала ответа от Горда, но отозвалась кавай.

– В основном сбором информации. Видишь ли, мы пытаемся найти у сил уязвимую точку. Должна же она у них где-нибудь быть. Иначе они бы не устраивали по всем трём галактикам свои карательные акции.

Герда почувствовала, что у Инори и Горда при этих словах промелькнуло мимолётное сожаление. Они словно жалели, что делают так мало. Но Герда и не ждала немедленной подготовки восстания.

– Стоп! – поднял вдруг руку Горд, – дальнейший разговор возможен, только если вам будет проведена блокировка сознания.

Герда заметила, что вид у Инори на миг сделался таким, словно ей предстояла неприятная, но необходимая работа. Понятно: присутствие в такого рода организации сильных псиоников было необходимо для сохранения тайны.

Кавай вдруг стала серьёзной, полностью отбросив свойственную её расе иронию и игривость.

– Предупреждение. Наложенный на ваш мозг психоблок не позволит вам даже случайно проговориться, о чём-либо касающимся организации и даже самом факте его существования, кроме тех, о ком вам точно известно, что они являются его членами.

То-то вы перед нами так разболтались, – язвительно подумала Герда. Но она поторопилась с выводами.

– Наша повышенная откровенность в этой беседе объясняется тем, что на стадии вербовки минимальная информированность кандидатов допускается. Мы же с Гордом имеем в структуре организации достаточно высокий ранг, что бы обладать правом на подобную акцию, хотя и с разрешения совета.

– Предупреждение два, – Инори очень чётко выговаривала слова. – В случае попадания в критическую ситуацию, под которой подразумевается прямая угроза взлома сознания или пленение явными приспешниками сил, в вашем мозгу будет запущена программа самоликвидации, которая остановит ваше сердце, с одновременным разрушением основных контуров памяти.

Герде показалось, что при этих словах Роман слегка вздрогнул. Сама она даже не шевельнулась: уже давно поняла, что этим и кончится.

– Ладно, – сказала Герда, стараясь оставаться спокойной, – давайте ваш психоблок.

Она прекрасно понимала, что отказ от подобной процедуры не предусмотрен. Но и пустой формальностью согласие всё же не было. Именно оно позволяло пси-программе без сопротивления внедриться в мозг.

Герда верила наставнице и не сомневалась, что та не обманет ее, пытаясь вставить девочке в разум что-нибудь лишнее. Но и испытывать терпение кавай тоже не собиралась. Ей как-то не хотелось выяснять на собственной шкуре, как организация «уговаривает» не согласившихся. К тому же девочка понимала, что предосторожность вполне разумная.