116-я танковая дивизия была вынуждена оставить Оттон, однако немецкая артиллерия, даже отступая, «продолжала уничтожать» город {888}. Театр, школа, церковь, лесопилка, кафе «Фанфар Руайяль», маленькие магазинчики на главной улице, дома и, наконец, Hôtel de la Paix превратились в руины. Единственным неповрежденным сооружением в Оттоне осталась эстрада на островке посреди Урта, но ее крыша была изрешечена осколками снарядов.

4 января Мантойфель, выполняя приказ, возобновил наступление на Бастонь, но на этот раз его войска наступали с севера и северо-востока: впереди шли 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» и 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд», их поддерживали две народно-гренадерские дивизии. На севере близ Лоншана 502-му полку парашютно-десантной пехоты, только что вступившему в затяжной бой, повезло. Пехотинец из дивизии СС «Гогенштауфен» заблудился в заснеженном поле. Увидев солдата, стоявшего в окопе спиной к нему, он решил, что это немец, подошел и похлопал его по плечу, чтобы узнать, где он находится. Десантник, хотя и застигнутый врасплох, сумел сбить его с ног и одолеть. На допросе выяснилось, что немец был связным роты и имел при себе все детали наступления, намеченного на следующее утро. Он даже вызвался указать точное расположение сборных пунктов, куда немцы должны были подойти к 04.00. Поскольку сведения казались слишком хорошими, чтобы быть правдой, полковой следователь заподозрил, что это, возможно, дезинформация, но затем решил, что они вполне могут оказаться достоверными. Штаб 101-й воздушно-десантной дивизии был поставлен в известность, и все имеющиеся батальоны полевой артиллерии и минометные взводы были готовы.

Сокрушение Арденнского выступа.

Атака дивизии СС «Гогенштауфен» на 502-й пехотно-планерный полк была сорвана на севере. Но наступление на Бастоньский «котел», как называли его теперь, стало серьезным ударом по 327-му пехотно-планерному полку у Шана, там, где шли бои на Рождество, и особенно ожесточенным оно было на юго-западе. 6-я бронетанковая дивизия, на которую наступала дивизия СС «Гитлерюгенд», билась из последних сил; и, после того как потерпел поражение один батальон, американцы начали общий отход, потеряв Мажере и Варден. От полного краха спасли массированные артобстрелы.

Даже опытной 6-й бронетанковой дивизии американцев пришлось извлекать уроки. По большей части неясность боевой обстановки объяснялась простой неспособностью командиров всех уровней точно сообщить свою позицию. «Подразделения часто ошибаются на несколько тысяч ярдов, докладывая о местонахождении своих войск» {889}, – заметил офицер в штабе дивизии. В более общем плане, по его мнению, американские дивизии «слишком чувствительны к своим флангам… они часто не выдвигаются, если кто-то еще не защищает их фланги, в то время как сами вполне способны обеспечить необходимую защиту». «Если входите в деревню и не видите гражданских, – советовал другой офицер 6-й бронетанковой дивизии, – будьте очень осторожны. Это означает, что они укрылись в своих подвалах, ожидая боя, потому что знают, что немцы где-то поблизости» {890}.

Многие солдаты закрывали глаза на страдания бельгийцев, сосредоточившись на первоочередной задаче – уничтожить врага. Те же, кому было не все равно, на всю жизнь запомнили ужас, свидетелями которого они стали. Деревни – главные цели для артиллерии – были стерты с лица земли. Пылали фермы и амбары. Женщины и дети, которых немцы выбрасывали из домов на снег, во многих случаях были искалечены или убиты минами и артобстрелами с обеих сторон, нередко их просто расстреливали истребители-бомбардировщики, принимавшие темные фигуры на снегу за врага. Раненый скот ревел от боли. Оголодавшие псы жевали мясо еще живых израненных коров и лошадей. Источники воды были отравлены белым фосфором. Американцы делали все возможное, чтобы эвакуировать мирных жителей в безопасное место, но слишком часто в разгаре боя это было просто невозможно.

3 января к западу от Бастони 17-я воздушно-десантная дивизия сменила 11-ю бронетанковую. Последняя продвинулась всего на десять километров за четыре дня, потеряв в боях 661 человека и 54 танка. Но и новоприбывшие десантники, похоже, не слишком преуспели в своих действиях. «17-я воздушно-десантная дивизия, которая атаковала сегодня утром, – писал Паттон в своем дневнике 4 января, – получила очень мощный отпор и сообщила о потере 40 % личного состава в некоторых батальонах. Это, разумеется, просто смехотворно» {891}.

17-я воздушно-десантная дивизия, продвигавшаяся с боями в направлении Фламьержа и Фламизуля, расположенных на западной стороне периметра обороны Бастони, столкнулась с гораздо более опытными противниками – Бригадой сопровождения фюрера и 3-й мотопехотной дивизией. «У нас были новобранцы, которые после первой очереди вражеского огня не стреляли даже для защиты других наступающих» {892}, – жаловался один из офицеров.

Американские советы посыпались один за другим. «Немцы всегда атакуют одинаково. Сначала заградительный огонь, затем выдвигаются танки и пехота. Никогда не бегите, иначе вас наверняка убьют. Надо залечь в окоп и ждать, пока закончится заградительный огонь. Оставайтесь в окопе, дайте танкам пройти, затем выходите и косите огнем немецкую пехоту. Не идите к белому флагу. Заставьте немцев идти к вам. Держите фрицев под прицелом» {893}. Офицеры также обнаружили, что бойцов нужно обучать тому, как себя вести при ранении в разные части тела, чтобы они могли позаботиться о себе до прибытия санитара. «Каждый солдат заботится о себе сам, пока не прибудут санитары. Никто не прекращает бой, чтобы помочь другому». И все же тяжелораненые, оставленные на снегу без помощи, редко проживали более получаса.

В 17-й воздушно-десантной дивизии был танковый батальон, полностью укомплектованный афроамериканцами. «Наши люди очень им доверяли, – сообщил полковник. – Мы использовали танки для защиты наступающей пехоты. Танки шли первыми, на них сидели “пончики”, а [за ними] позади колоннами шли взводы. Особый отряд шел в последней волне, в хвосте, чтобы выбивать фрицев в зимнем камуфляже. Фрицы в своих белых накидках пропускали танки и основную часть пехоты, а затем поднимались, чтобы расстрелять нашу пехоту в спину, но наши “замыкающие” с ними быстро разобрались» {894}.