А к концу моего обращения меня спросили, не хочу ли я что-нибудь сказать напоследок. Я кивнул, поблагодарил клуб, всех игроков и всех бывших игроков, благодаря которым я стал таким, какой есть.

– Но я должен приберечь свое последнее «спасибо» для самых важных людей в любом футбольном клубе, а наши болельщики – лучше любых других. Я испытал…

Мне пришлось прерваться, не договорив… Аплодисменты были слишком громкими, а слышать песню в свою честь было для меня слишком. Я стоял и слушал, как они вновь поют ее.

– Стиви Джеррард – наш капитан, Стиви Джеррард – в красном, Стиви Джеррард играет за «Ливерпуль», ливерпулец по рождению и по духу.

Я опустил Лурдес на землю и поднял левую руку к зрителям. Мне хотелось плакать, но я не стал. Я помолчал и глубоко вздохнул.

– Пока я не ушел, пока не полились слезы, – сказал я.

Я с облегчением услышал, что голос мой звучит чисто. Мне удалось избежать этого надлома. Голос не был надтреснутым. Я поднял глаза и обвел весь «Энфилд», а потом сказал свои последние слова:

– Я играл перед многими болельщиками мира и хочу сказать, что вы лучшие. Спасибо вам большое. Всего наилучшего.

Я вернул микрофон и вместе с дочками двинулся по направлению к Копу. Я снова поднял руку, и они опять запели для меня, в самый последний раз:

– Когда ты идешь в грозу, не опускай головы…

Лилли и Лекси вприпрыжку обогнали меня. Я подхватил Лурдес и посадил ее на плечи. Мы продолжали идти к Копу, к фанатам, к близким мне людям, чтобы в последний раз попрощаться.

В субботний вечер я был в Кру и был совершенно подавлен. Только-только закончились две самые суматошные недели в моей жизни. Подготовка к последнему домашнему матчу против «Пэласа», а затем последняя неделя моего пребывания в «Ливерпуле» совсем измотали меня. У меня оставался последний матч. Со «Стоком» на их поле в воскресенье. Это станет завершением сезона, который принес одни разочарования. Я не совсем так планировал свой уход.

Было столько прощаний. Я ходил на обеды и ужины, проводил пресс-конференции и разбирал подарки или получал их. Кое-кого из журналистов, большинство из которых я знал на протяжении всей своей карьеры, казалось, и правда огорчал мой отъезд. За эти годы иногда я огрызался на них, может, даже кого-то обидел, но мы ладили. Кое-кто, быть может, думает, что профессиональные футболисты и журналисты не соблюдают приличий. Нас всех считают хапугами, а их – бессердечными торговцами дешевкой. Однако у меня с прессой все было иначе. Было больше честности, чем вранья, больше порядочности, чем чего-то иного. Во время нашей последней встречи они вручили мне торт. Для людей, занимающихся футболом, это очень необычно. Они придумали, чтобы торт был сделан в память обо всех самых важных для меня матчей. Я был поистине тронут.

Я суетился и доставал футболки, чтобы хватило всем в клубе, всем футболистам, чтобы я мог, на каждую поставить личную подпись. Я купил вино всему остальному мужскому составу клуба и цветы всем девочкам в «Ливерпуле». Я, наверно, никогда не был так популярен, как в последнюю неделю в Мелвуде. На канале футбольного клуба «Ливерпуль» сняли фильм обо мне. Я должен был утвердить его, и когда поздно ночью пересматривал его, я чувствовал, как меня снова переполняют эмоции. Мою маму тоже уговорили участвовать, и я горд за нее. А еще я горд за папу. И я восхищаюсь им снова и снова, потому что он решительно не захотел воспользоваться моим успехом. Он очень вежливо отказался от возможности сняться в этом фильме. Отец сказал, что фильм должен быть обо мне, а не о нем. Мои родители сформировали меня. Все лучшее во мне от них. Отец – очень спокойный человек, но в последние несколько дней он довольно много разговаривал со мной. Он сказал:

– Вот это карьера. Вот это преданность. Взгляни на свои показатели, количество матчей и трофеев и взгляни на свои проводы. Посмотри на болельщиков, на все, что ты сделал. Никто не хочет, чтобы ты уходил, все хотят, чтобы ты вернулся. Представь, как бы это было, если бы ты завершал карьеру в другом клубе? У тебя ни за что не было бы таких проводов, такого почета. Ты прекрасно поступил.

Мы оба знали, как я был прав, что десять лет назад отказался от предложения «Челси» и остался в «Ливерпуле». Отец сыграл в этом ключевую роль: он помог мне направить мысли в нужное русло и сохранить в сердце верность. Но отцу не нужно было заявлять об этом. Он знал, что я это знал. Этого было достаточно. Отец казался довольным и гордым.

В нашем роскошном загородном отеле в пригороде Кру вечеринка была в самом разгаре. Но все игроки попрятались по своим номерам. Кое-кто уже мечтал об отпуске. Мне велено было собрать сумку на четыре дня. Ребята повезут меня, чтобы попрощаться со всей командой, сразу после матча со «Стоком». Они устроили нечто особенное. Они рассказали Алекс, куда мы едем, чтобы она собрала нужную одежду. Меня же специально держали в неведении. У меня не хватало духу сказать им, что в тот момент, когда в самом конце на меня накатила грусть, я был совсем не в настроении.

Мне нужно было как-то убить целый вечер. У меня разыгралась боль в подколенном сухожилии, ведь я только что вернулся после курса физиотерапии. Я знал, что вечером по телевизору будет бокс. Я посмотрю бой, а потом, надеюсь, засну. У меня еще оставалась пара часов до того, как можно было включить телевизор, поэтому я снова взялся за работу над этой книгой. Я бы, наверно, сошел с ума, если бы не мог на чем-нибудь сосредоточиться перед самым последним матчем в футболке «Ливерпуля».

В последние несколько месяцев я провел много времени, думая о своих неудачах: о том, как я поскользнулся, как наступил на ногу противнику, какое разочарование постигло сборную Англии и как «Ливерпуль» оказался на шестой строчке в таблице Премьер-лиги. Я почти не вспоминал о победах. Я вернулся к матчам с «Олимпиакосом» и «Вест Хэмом» лишь потому, что они были так тесно связаны с последними, принесшими одни разочарования матчами: в Лиге чемпионов против «Базеля» и в Кубке Англии против «Виллы».

Я ведь уже писал о Стамбуле. Я говорил о нем снова и снова. Я все время прокручивал в голове самые яркие моменты. Разумеется, мне и сейчас нравится об этом вспоминать, и мне нравится то, что я чувствую, когда вижу себя поднимающим кубок. Мне нравится, что стамбульский матч столь многое дал клубу и городу.

Но я знал также и то, что на следующий день после матча со «Стоком» будет ровно десять лет с тех пор, как мы выиграли Лигу чемпионов в Стамбуле. Десять лет – достаточный срок. Было множество DVD, книг и фильмов, и в создании многих из них я участвовал. Десять лет я праздновал и смаковал это событие.

Так что я чувствовал настоящее облегчение, что в понедельник, 25 мая 2015 года, я буду с ребятами неизвестно где. Я пропущу десятую годовщину победы в Стамбуле, которую будут праздновать в Ливерпуле на стадионе «Эко Арена». Текущий состав «Ливерпуля» состоял в основном из новичков и молодых игроков. Когда мы играли матч в Стамбуле, многие из них были даже не подростками, а малышами. Поэтому они даже не догадывались о годовщине. Я был этому рад. С меня было довольно почестей. Думаю, в следующий раз меня увидят на праздновании победы в стамбульском матче, пожалуй, лет через сорок, когда будут отмечать пятидесятую годовщину. Тогда я буду милым и старым, мне будет без нескольких дней 75 лет.