Во втором тайме ключевую роль в том, что мы обрели хоть какую-то почву под ногами, сыграл Диди. Он помог нам немного отвоевать контроль. Благодаря еще одному игроку в центре поля я смог играть выше, как и велел Рафа. Мы стали играть опаснее, а в центре поля появилась стабильность. Они могли бы довести счет до 4:0 с пенальти. Но у нас должно было быть пенальти в первом тайме, и это, возможно, повлияло на решение арбитра. Он, должно быть, решил, что должен нам одно.

«Милан» снизил скорость и темп передач и перемещений. Они не шли на сближение и не показывали той же проворности в нападении. «Милан» сбавил обороты. Однако это произошло лишь после нашего первого гола, когда я подумал, самую малость, как Клайд Тилдесли сказал, комментируя матч:

– Привет. Ага. Ой… эй, уже 3:1. Время все еще есть.

Голы меняют ход матча, а мой уж точно изменил ход этой игры. Рафа хотел, чтобы я играл в качестве номера 10, но мне казалось, я не смогу тягаться с Алессандро Неста и Япом Стампом силой и физическими качествами на ходу. Я решил оторваться от них и попытаться пробраться по ту или по другую сторону от их опорного полузащитника. Я немного повеселился, а Джон Арне Риисе сделал поперечную передачу, но ее прервали. Ему представился второй шанс, и я подоспел. Я чуть не свернул себе шею, пытаясь сделать это, потому что подача Рыжего была сильной и быстрой, пока к нему не подоспел Кафу. Я был в двадцати метрах и, чтобы перебросить мяч через Диду, вратаря «Милана», использовал мощь передачи Рыжего. Увидев, что попал, я испытал облегчение.

Я помчался к фанатам. Мне хотелось, чтобы они придали нам еще бодрости. Мой гол тоже поможет, но они могли изменить наш настрой. Так и вышло. Их рев придал нам энергии. На пятьдесят четвертой минуте я забил, а через две минуты Шмицер оформил второй гол, когда Дида замешкался, вовремя не сложившись, и мяч проскочил в угол. 3:2.

Я сделал рывок, который привел к голу, сравнявшему счет. Мы забили три гола за пять минут. Такие перемещения я как полузащитник совершал всю свою жизнь. Я был третьим, кто забежал на штрафную, а полузащитнику или защитнику всегда сложно собраться, когда его внимание отвлекают два других нападающих. Я взял паузу. Она был несколько продолжительна, но я все же думаю, что так и должно было быть. А потом я почувствовал щелчок в лодыжках. Я упал. Пенальти.

Я полностью доверял Хаби Алонсо. В этом сезоне он выполнял почти все наши пенальти. Он был хладнокровен, а кроме того, он был отличным пенальтистом. Дида отразил первый удар, но Хаби забил с отскока. Такая концовка была невероятно искусной: отправить мяч левой ногой в сетку, когда огромный двухметровый вратарь ринулся совершить второй сейв. Нас окружили шум и суета. Образовалась груда тел. Нас было так много, что было почти невозможно дышать. Но мы были так счастливы.

3:0 после пятидесяти четырех минут и 3:3 после пятидесяти девяти. После этого гола я думал: «Только бы нам дотянуть до дополнительного времени и пенальти».

И все же оставалось много времени, а «Милан» был ошеломлен. Мы же были измотаны. Если бы это было возможно, я бы тут же выполнил пенальти.

Сейчас считают, что раз я забил первый гол, значит, мы давили «Милан» более часа. Но это не так. Нам пришлось привлечь все свое желание и энергию, чтобы удерживать их. В том матче все мы прилагали, пожалуй, больше усилий, чем в любом другом.

Когда на завершающей мою карьеру неделе в мае 2015 года «Ливерпуль» организовал запись хвалебных речей, на сайте клуба Мальдини сказал, что помнит, как я снова и снова пытался остановить каждого из футболистов «Милана». Возможно, так и было, потому что в конце я страшно устал. В завершении матча я играл на трех позициях, потому что ближе к концу Рафа поставил меня играть правым защитником, чтобы я сдерживал Сержиньо. Это был бразильский фулбэк, и всякий раз, когда он набегал на меня с сокрушительной силой, мне казалось, будто мне все тело сводит судорогой. Я всю жизнь – с Айронсайд-роуд до Стамбула – бросался отбирать мяч, я думаю, это был инстинкт. Я бросался на него каждый раз, когда у него оказывался мяч. Но бегал я впустую.

Карра был великолепен, он сдерживал Шевченко и Кака. Он тоже мучился судорогами, но Карра несокрушим. Джимми Траоре вынес мяч с линии ворот. Никто об этом теперь и не упоминает. Все попросту забыли. Но это было. Ежи Дудек также выполнил единственный на миллион сейв – он отразил удар Шевченко. В ту ночь кто-то присматривал за нами. Нам сопутствовала удача.

Это была самая продолжительная серия пенальти в моей жизни. Я должен был выполнять пятый, решающий удар, если до этого дойдет. Но в тот вечер у нас собрались по-настоящему отважные ребята. Диди Хамман со сломанным большим пальцем ноги выполнял первый удар. Вторым бил Джибрил Сиссе, у которого в начале сезона была сломана нога. Сержиньо и Пирло промахнулись с первых двух пенальти «Милана». Джон Дейл Томассон довел счет до 2:1, а удар Риисе отразили. У Рыжего, как правило, выходят мощные броски, но он пытался быть слишком точным. Потом забил Кака. 2:2.

Влади Шмицер испытывал серьезное давление. Он собирался уходить из клуба. Когда его не включили в состав на наш последний домашний матч в сезоне, Влади чуть не придушил Рафу. Однако он был профессионалом и забил. 3:2.

А потом наступил момент, которого мне никогда не забыть. Ежи вывел из себя Шевченко: он уставился на него, подпрыгивая на линии ворот, а потом выставил ногу за линию, видимо, без особой причины. Шевченко, выдающийся футболист, ударил слабо и прямо посередине. Ежи отбил, и мы все принялись кричать и бегать. Мне уже даже не нужно было выполнять свой удар. Мы выиграли Лигу чемпионов. Мы – короли Европы.

Как и следовало ожидать, мы были словно сумасшедшие. Мы вопили, визжали, хохотали, танцевали и бегали кругами, как идиоты. Теперь я с изумлением вспоминаю некоторые наши выходки. Неужели это был я? Да. Я праздновал, как оно того и заслуживало. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы когда-нибудь видели лучший финал Лиги чемпионов? Каждый игрок «Милана» был или футболистом мирового класса, или очень близок к этому высокому уровню. Они были более сильной командой, но мы их обыграли. И это было не просто везение. С серьезными моментами во втором тайме нам повезло, но, когда мы наконец вернулись в раздевалку, я понял, как много мы отдали. Повсюду были порезы, синяки, лед, бинты, пот, грязь и много слез. Казалось, будто мы вернулись с войны. Мы пережили жестокую схватку на «Ататюрке», и каким-то образом, благодаря усилиям воли, умению и абсолютной беспощадности, мы не только пережили полный разгром со счетом 3:0 – мы выиграли. Мы выиграли.

Я праздновал целую неделю. Целую неделю я провел на вершине мира. Я был в основном составе семь лет, и я всю жизнь прожил с убеждением, что когда ты представляешь «Ливерпуль», то помимо великой истории этого клуба приходится мириться с давлением и ответственностью. Это несправедливо, потому что сейчас очень много конкурентноспособных команд. Европейский футбол сейчас сильнее, чем двадцать-тридцать лет тому назад. Но мы это сделали. Мы выиграли для «Ливерпуля» пятый Европейский Кубок. Это был такой счастливый момент, но также и большое облегчение. Мы поддерживали огонь.