Тебя потерять, не узнав,

Лишь в этом несчастье.

Зачем на заре будут петь

Мне птицы, когда одинок я?

Я в пути одинок,

И твой образ лишь в мыслях моих,

Лишь мечта о тебе

Одинокого путника гложет.

Уж намокли мои рукава.

Женщина тревожно слушала его, ведь считается, кто не ответит на стихотворение, родится безъязыким. Она отвернулась и прочла:

Мне чувства понятны:

Когда я одна и в пути

В гостинице сплю

И дорожное платье ношу

Я чувствую горечь, поверь.

Прочтя это, она ушла. Саики чувствовал неизбывную грусть расставания. Он позвал Такэмацу:

— Пойди за этой женщиной, посмотри, где она живёт, и тут же возвращайся.

Мальчик тайком последовал за женщиной. На Четвёртой улице Такакура она свернула к красивому дому, мальчик шёл следом. Женщина поднялась на широкую галерею и вошла в боковую двустворчатую дверь, тут она оглянулась и заметила, что за ней следит мальчик. Она улыбнулась про себя и, когда тот подошёл, произнесла:

— Передай своему хозяину: «Скрытый в траве воробей», — она больше ничего не добавила и ушла внутрь.

Мальчик тут же вернулся и рассказал, как всё было. Саики слушал с беспокойством, но подумал и обрадовался, ведь это была строка из стихотворения:

Когда я замечу

Мелькнувшую в зарослях тень,

Не встану с постели:

Ведь ты пробираешься тайно,

Как скрытый в траве воробей.

Поняв смысл стихотворения, Саики переоделся и вышел, поспешив к тому дому. Женщина ждала его, гадала, сегодня ли вечером он придёт или нет. Саики запросто вошёл в дом, без обычных разговоров, они тут же пообещали друг другу, что вместе состарятся и будут похоронены в одной могиле, и познали близость.

Оказалось, что женщина пользовалась влиянием, в том числе и при дворе, так что дело Саики вскоре решилось.

Саики всё собирался сказать женщине, что должен возвратиться в Будзэн, но она так печалилась даже во время кратких расставаний, что он никак не решался уехать. Но однажды он всё же решился:

— Мне бы хотелось остаться с тобой, но нельзя же, чтобы Такэмацу возвратился один. Скоро я приеду тебя повидать, а до тех пор считай, что мы с тобой — одно целое.

Женщина сказала:

— Пусть наши сердца сольются воедино, помни меня, не забывай даже в дороге. Вот, смотри на мой прощальный подарок, я стану ждать тебя, — она отрезала прядь волос и отдала ему.

Женщина думала, что она и Саики — одно целое, она могла говорить лишь о грусти расставания.

И вот Саики вернулся на Цукуси[568]. Не было конца радости по поводу получения владения. День за днём, ночь за ночью продолжались песни, танцы, весёлые пирушки. Так прошло много дней. Минуло три года, а Саики всё не ехал в столицу на свидание. Женщина в столице ждала,